— Даша! — Финист чуть ли на визг не сорвался. — У тебя совесть есть?! Сними сейчас же! Даша!
— В спальню, — приказал Кощей, буравя меня недовольным взглядом. Наивный. Нашел, чем пугать.
— За закрытыми дверями убивать будете? — уточнила я, отступая, чтобы позволить этой троице зайти в комнату.
— Даша, это не смешно, — недовольно фыркнул Змей, заходя следом за моими бывшим и настоящим мужчинами. — Мне, вообще-то, скоро домой возвращаться.
— Так а я при чем? — совершенно искренне изумилась я. — Это не я хотела секса, будучи семейным человеком.
— То есть не снимешь? — хмуро уточнил покрасневший Змей.
— Клянусь, что я сама никаких заклинаний не произносила.
Троица переглянулась.
— А кто вместо тебя? — вкрадчиво спросил Змей.
— Вряд ли вы сможете тут что-то поделать. Я желание загадала и перо жар-птицы по воздуху пустила, — сообщила я мужчинам.
На меня посмотрели, как на врага народа, подлежащего немедленному расстрелу.
— Почему хвосты? — обиженно проворчал Финист.
— На память, — хмыкнула я.
— И когда они отвалятся? — подал голос Кощей.
— Когда у вас троих помыслы чистыми станут.
Если бы взглядами можно было убивать, меня мгновенно растерли бы в пыль.
— Завтрак через час, — бросил обиженный в лучших чувствах жених и, не оглядываясь, первым вышел из моей спальни.
За ним последовали и остальные.
Дверь аккуратно закрылась. Я прикрыла глаза. Наверное, нужно было не свиные хвосты просить, а рожки, как у чертей.
На завтрак собрались все, включая зверей, активно выпрашивавших вкусняшки. Не было только детей, но они не доросли еще до общения за столом со взрослыми.
— Ты хотел развлечения? — с явным намеком спросил Кощей у Змея. — Будет тебе развлечение. Скоро прибудут скоморохи. Они развлекут. Всех нас, — с последними словами жених повернулся ко мне.
Взгляд его мне не понравился. Предупреждающий и предвкушающий одновременно. Похоже, кое-кто решил взять реванш. Понять бы еще, что именно он задумал…
Скоморохи действительно прибыли, очень скоро. Их отправили на просторный задний двор. Там труппа из семи человек развернула бурную деятельность: один угол двора огородили, занавесили серой, видавшей виды плотной простынкой, вытащили на свет божий таких же потрепанных перчаточных кукол, явно самодельных, устроили балаган. Собравшиеся на представление слуги довольно смеялись, Змей и Соловей изредка хмыкали, Ванька чуть ли не визжал от смеха. А мы с Никой старательно скрывали зевоту.
— Мам, ну вот как это может быть смешным? — буркнула моя испорченная телевидением и интернетом дочь, уныло наблюдая, как за Петрушкой гонится чудище, внешне похожее на собаку.
Ответить я не успела: отчего-то сдуревший Васька решительно прыгнул на несчастную тряпичную куклу и стал сосредоточенно рвать ее, пугая своим энтузиазмом и артистов, и зрителей.
— Ника, — нахмурилась я.
— Это не я, мам, — открестилась дочь.
Она или нет, было уже не важно: игрушка была испорчена, а представление — прервано.
Впрочем, надолго без развлечений народ не остался. От скоморошьей труппы отделился один из актеров, рослый плечистый детина, рыжий и наглый, и зычным голосом сообщил:
Мы — скоморохи, веселые лицедеи,
Поем, как можем, пляшем, как умеем,
Мы скоморошьего происхождения,
Очень древнего рода рождения,
Давно дали зарок: до скончания нашего века
Постоянно веселить и радовать каждого человека!
За ним выскочил другой: худой, длинный, с ломким тонким голоском. Он забренчал на гуслях и начал заунывно тянуть балладу о несчастной любви княжеской дочери и купеческого сына.
Ай и встретились они у овражка, да и полюбил он ее
Да любовью-то сильной, да безумной, -
громко вещал певец не думая ни о логике, ни о смысле.
Мне захотелось зажать уши. Голос неумолимо ввинчивался в мозг, как штопор в бутылку.
— Какая романтичная история, — Кощей подошел неслышно и стоял рядом, издевательски ухмыляясь. — Надеюсь, исполнителя озверевший Васька не порвет?
Я поморщилась от очередного «петуха» певца и хмуро уточнила.
— Это месть за перо жар-птицы?
— Ну что ты, — хмыкнул жених, — я еще не начинал мстить. Тебе не кажется, что нужно вспомнить об обязанности невесты?
Дожидаться ответа он не стал, вместо этого наклонился и начал требовательно меня целовать.
«Ника увидит», — пронеслось в мозгу прежде, чем он отключился.
И снова Кощей виртуозно возбуждал меня одними поцелуями. Его язык гладил и ласкал мои губы, я с трудом сдерживала стон и явно хотела большего, приникая к жениху, как к роднику с чистой питьевой водой, требовательно целуя его и сходя с ума от желания…
Пришла в себя в полной тишине. Отдышалась, стараясь унять дрожь в теле, огляделась. Все тот же задний двор, все те же зрители. Вот только над нами с Кощеем Соловей и Змей держали ветки рябины. С плодами.
— А вот это месть, — еле слышно шепнули мне на ухо.
— Поздравим молодых! — громко возвестил Лихо. — Совет им да любовь! Пусть новая семья…
Дальше я не слушала. «Убью», — билась в голове мысль. Я повернулась к своему теперь уже мужу, посмотрела в его наглые глаза, облизнула сухие губы и зарычала.
Терпеть не могу физкультуру, особенно бег. Спортсмен из меня, как из Ники — Гарри Поттер. Всегда предпочитала выходить заранее, чтобы не опаздывать, не спешить, не бежать. Но не в тот момент. Тогда я не бежала — летела. Вполне возможно, что любого спринтера запросто обогнала бы. Препятствия на пути? Какие? Где? Нет их. Обежать или перепрыгнуть. А вот фигура улепетывавшего от меня муженька есть. Она сил мне придает, на подвиги ратные вдохновляет. В общем, гоняла я его по всему дворцу. Потом вдруг резко выдохлась, прислонилась к косяку, огляделась. В этой комнате я еще не была. Кровать, стол, стул. Ничего лишнего. Все по-спартански скромно. Сам муж стоял у застеленной кровати с мерзкой ухмылочкой на губах.
— Успокоилась? — поинтересовался он, пока еще не рискуя подходить ко мне.
— Где мы? — проигнорировала я вопрос.
— В моей спальне.
И снова эта улыбочка. Смотрит, гад, с намеком. Спальня, говоришь? А почему, собственно, и нет? Секс полезен для здоровья. Заодно и напряжение сниму.
Я начала неспешно раздеваться, наблюдая за тем, как меняется дыхание у моего вероломного мужа, как в глазах появляется желание, сходное с моим. Кощей в несколько шагов преодолел расстояние между нами, протянул руки, стал помогать мне. Я была не против. Муж? Пока — да. Потом — посмотрим. По меркам России я еще свободная женщина. А свадьба в стиле славян… Ну мало ли, у кого какие извращения.
Эмоции выплескивались через край. Азарт от погони плавно переходил в возбуждение. Дыхание наше участилось. Мы завалились на кровать и начали с любопытством и нетерпением исследовать друг друга. Я не была наивной девочкой, красневшей при слове «секс», и смогла по достоинству оценить опытность своего нового любовника.
Из постели мы вылезли вечером, сбросив напряжение и вспомнив о потребностях желудка. В кухне на столе мы обнаружили оставленные слугами для молодых кувшин с молоком, свежий, еще горячий каравай хлеба, порезанное пластами жареное мясо и землянику.
— Вкусно, — я жевала уже третий кусок мяса, — скоро придется гардероб менять, иначе в джинсы не влезу.
Кощей удивленно поднял бровь.
— Ты еще дорожишь этой дурацкой одеждой?
— Эта дурацкая одежда, между прочим, приличных денег стоит, — язвительно просветила я мужа. — Да и скоро домой возвращаться. Ученики меня в сарафане не узнают.
— Домой? В сарафане? Твой дом теперь здесь, — последовал ответ.
Ну что ж, ожидаемо. Вот только я никогда не любила самоуверенных мужчин. Рано став самостоятельной, я всегда поступала так, как считала нужным, и даже родительские наказания не вбили в мою голову уважение к желаниям других. Поэтому развивать тему я не стала, благоразумно промолчав, но прекрасно знала, как именно поступлю в очень скором времени.
