отлично удается. Призвание, не иначе.
Великолепный решил подыграть. Прижал меня к себе так, что дыхание сперло.
— Вэллари такая умница, правда? — широко улыбнулся он.
— Да неужели? — с матушкиного молодого лица сползла вся радость. Она смотрела на нас… нет, не с разочарованием или злостью. С тревогой. И это было странно.
— Вот, принесла нелегкая! — на лестнице показалась проснувшаяся Мойра, которая назвала вещи своими именами. — Сабина, а ну выметайся туда, откуда приехала!
— В этом доме имеет право находиться любой из Свонов, — напомнила та, глянув на тетку с неприязнью. Что тут скажешь, они всегда друг друга не переносили. — Ни черта вы меня с Вэллари не выгоните. Останусь тут ровно столько, сколько сочту нужным.
— Ты же ненавидишь нашу долину, — проговорила я, вывернувшись из объятий супруга.
— Было дело, — не стала отпираться родительница. — Но я так устала от городской суеты, что решила отдохнуть в родных краях. С семьей. Разве это плохо? А пока, — она сладко потянулась и подмигнула Великолепному, — пойду-ка я в спальню, отдохну с дороги.
Она поднялась наверх, покачивая бедрами, чемоданы летели за ней, подгоняемые магией. А я повернулась к Мойре.
— Что делать? — спросила в ужасе.
— Как что? Выживать. И поскорее. Иначе мы точно разоримся. Или тут всё сгорит дотла. Сабина и это место несовместимы.
Я горько усмехнулась, чертыхнулась и отправилась на кухню — готовить успокоительный чай. Он мне был сейчас крайне необходим. Меня трясло от гнева. И предчувствия новых катастроф.
Да, у меня были кошмарные отношения с матерью. А как иначе? Едва папенька сбежал обратно к Малене, она собрала вещи, оставила меня бабушке и укатила в город — налаживать собственную жизнь. О нашем существовании вспоминала исключительно, когда случался очередной катаклизм, и ей требовалась помощь. Бабушкина. Ведьмовская. Мощная. Но бабушка-то нынче не здесь, а в мире ином. Так что на повестке дня стоял вопрос десятилетия: что родительница тут забыла на самом деле?!
Не лавка же ей нужна, в самом деле? А больше тут ловить нечего.
Ну, кроме моего новоявленного мужа.
****
Всю первую половину дня, пока супруг торговал за прилавком, я устраивала новую ревизию. В доме. Искала возможные бабкины тайники, чтобы понять матушкины мотивы. Но либо бабуля была гораздо хитрее меня, любо никаких схронов не существовало.
Днем муж закрыл лавку на обеденный перерыв, а ко мне пришла Мойра.
— Сабина соизволила выползти, — поведала она.
— И что мне делать? Шпионить за ней? — осведомилась я, копаясь в очередном бабкином сундуке. — Может опоить ее чем? Чтоб поскорее захотела ноги унести.
— Не выйдет. Фиона ее с детства ремеслу обучала. Преемницу готовила. Идти по стопам матери Сабина не захотела, но в настойках и зельях разбирается отлично. Ничего вредного не выпьет, даже если ты сто раз замаскируешь.
— А если Вивиану на маму натравить? В смысле, сказать, чтоб во всем помогала, оказывала всяческое содействие. У Ви ж всё вечно от противного полу…. Ну, пекло!
Внизу раздался грохот и сдавленный вскрик Великолепного.
Я рванула выяснять, что приключилось, а Мойра только рукой махнула. Мол, сами разбирайтесь, она же в стороночке переждет очередное безумие.
— Ох, бедняжечка. Но ты сам виноват. Не надо было так шарахаться. Я ж ничего плохого тебе не желаю, дурачок.
Супруг лежал на полу в окружении склянок, вывалившихся их шкафа. А моя горе-мать сидела на нем сверху и гладила его по пострадавшей голове.
— Да слезьте вы с меня! — потребовал Великолепный. — Вы моя теща, в конце концов!
— Какое грубое слово, — попеняла та, но соизволила-таки подняться.
Супруг вскочил, пошатнулся, но с рычанием продолжил путь. Схватил меня за руку и утащил на кухню.
— С меня хватит, ясно? — проговорил злым шепотом.
— О! Ты нас покидаешь?
— Завтра утром. После брачной ночи.
— Чего? — опешила я.
— Того! Брак будем нынче консумировать.
— А как же рога? И всё остальное?
— Как-нибудь приноровлюсь, — объявил Великолепный яростно и скрылся в неизвестном направлении, оставив меня в полнейшей растерянности.
Брачная ночь…
Вот, спасибо, мама!
Глава 6. Вдоль или поперек?
Прежде чем подошло время обещанной мужем брачной ночи, и я предстала перед ним в кружевном белье, произошел целый ряд нервных событий, доводящих до дыма из ушей и белого каления.
Едва Великолепный открыл лавку после обеденного перерыва, вновь набежала толпа дам — прикупить чего-нибудь полезного и на эльфа за прилавком полюбоваться. Среди них затесалась и матушка одного из бывших женихов. В очередь она не встала, а велела позвать меня. Для крайне важного разговора. Я заподозрила, что речь о сыне, который несколько дней штурмовал мой дом и, вероятно, покалечился.
Но дело оказалось в другом.
— В суд на тебя подаю, Вэллари Свон Кавертон, — объявила она, едва я спустилась.
— С какой это стати? — осведомилась я, гадая, насколько серьезные повреждения получил ее сыночек при попытке взять меня в жены.
— Твоя бабка убила мою кошку Лапку ради магического обряда. Ты — наследница Фионы, значит, тебе и отвечать.
— Э-э-э….
На большее меня сразу не хватило, тем более произошла одна странность. Ви, которая прошла мимо с ведром и шваброй, испуганно пискнула и вжала голову в плечи.
— Кошка была моим имуществом, — продолжила бывшая хозяйка Лапки. — К тому же, любила я ее шибко. И пусть старая кошка была, уже шестнадцать годков стукнуло, могла еще пожить. Выглядела-то она у меня отлично.
— Боги! — вскричала Мойра, спустившаяся вслед за мной. — Ты издеваешься, Эмилия? Уж четыре года прошло, как Лапка твоя сгинула.
— У меня до сих пор моральная травма! — парировала та.
А я не сдержалась.
— Ну что за бред?! Бабушка живность и пальцем не трогала!
— Фиона сама призналась. При свидетелях!
— Она пошутила.
— Ничего себе юмор!
— Какой уж был. Ведьмовской!
Меня начинало трясти. Вот только обвинения в котоубийстве мне сейчас не доставало. Ведь права эта Эмилия. Если незабвенная бабуля пошутила при свидетелях, не факт, что отвертишься. Я же, правда, наследница. Вместе с имуществом обязана получить и все долги усопшей. Может, плата за «погубленную» кошку меня и лавку не разорят, но нервы суд потреплет изрядно.
Бывшая хозяйка Лапки удалилась, объявив напоследок, что кошка имеет право на отмщение, а я рванула на задний дворик, где успела скрыться Ви, бросив по дороге ведро и расплескав грязную воду.
— Что ты сделала с кошкой? — спросила я девчонку.
— Ничего, — ответила она и выставила вперед швабру, как саблю.
— А чего перетрусила тогда?
— Судов боюсь.
Швабра в ее руках заходила ходуном. Того гляди, приложит. По голове. Меня.
— Я тут никаким боком! Клянусь! В смысле, невиноватая!
— Оставь
