Все же женщины ужасные паникерши. Вот знаю, что он влюблен, поэтому и устраивает для меня те свидания, знаю, что хочет стать для меня нужным и не заменимым. Но недоумение от того, что он не прикасается ко мне, разрастается в панические мысли «неужели все?..надоела?». Бред, не так ли? И ведь я все это отлично понимаю, но сделать ничего не могу, со своими глупыми и исключительно женскими мыслями и обидами.
Оставила машину рядом с воротами и темно-синим мерседесом Александра. Кажется, охрана до сих пор не пришла в себя. Надо бы привести ее в чувство. Ну Лилия дает. Вредная поганка. За такие манипуляции с невинными людьми, она точно отхватит по мягкому месту. Никогда раньше даже не шлепала дочь, но сегодня она явно напросилась на витамин «Р».
Четыре человека в караулке спали мертвецким сном. Так всего охраны десять человек. Четыре на проходной, а остальные где? Надеюсь, что спят они в комнате охраны в доме, иначе попа дочери точно познакомится с чудодейственным кожаным изделием. Минут двадцать ушло на то, чтобы привести ребят в чувство и извиниться. Пообещала выписать всем премию за проказы дочери и поспешила в дом, чувствуя как неприятно подгибаются колени от слабости. Дочь несколько переборщила с дозой сонной пыли, а у одного из охранников к тому же оказалась повышенная чувствительность. Повезло, что он во сне не перешел в мир иной за этот час- полтора, пока валялся на полу. Прошмыгнула в комнату к охране и наткнулась на растерянный взгляд одного из счастливчиков, который уже оклемался и пытался привести в чувство остальных ребят.
— Виктория Вячеславовна? Не понимаю, что произошло, на нас напали? — все так же растерянно смотрит он ероша свои волосы и выпрямляясь во весь рост. В глазах стоит вина.
— Успокойтесь Евгений, — сухо прошу я. — На вас напала всего лишь моя дочь. И мне неприятно осознавать, что мою охрану сумела вывести из строя четырехлетняя девочка. Впрочем, об этом с вами поговорит позже Игорь Павлович, а сейчас давайте приведем в чувство остальных членов вашей команды.
Парень слегонца побледнел. Я подошла к дивану, на котором откинув голову назад дрыхли еще два члена моей охраны. В этот момент я испытывала досаду. Ну как так в самом деле? Нет, я понимаю, что от Лилии они не ждали подвоха и она застала их врасплох, но все-таки это просто немыслимо. Четырехлетняя девочка с сонным порошком для розыгрышей выводит из строя десятерых здоровых лбов, которые натасканы на то, чтобы сражаться до последнего вздоха и по идее должны быть готовы к любой неожиданности. Зажрались у меня эти товарищи в тепле и спокойствии. Если бы сегодня здесь был Игорь, ничего бы у моей мелочи не вышло. Больше, чем уверена. Все ее проказы и подколки он распознает влет. Единственный кроме меня человек, который не пострадал от ее экспериментов. Но и меня теперь моя дочь ухитрилась провести, маленькая врушка. Ух, как я зла. «Поиграю в Тома, мама! — передразнила я ее про себя. Поиграла блин. Маме теперь ее игра в копеечку встанет. Этим же тоже надо премию выписать за то, что в будущем, их Игорь уроет.
Вот где справедливость? По сути, они проявили свой непрофессионализм, но при этом мне придется выписывать им премию за то что они пострадали от рук моей дочери. Надеюсь, что им хотя бы реально будет стыдно. К тому моменту, как расчухался последний охранник, мои руки уже тряслись мелкой дрожью, а в глазах плыло от усталости. Все же я больше не целитель, как ни прискорбно это осознавать.
Но на свое состояние пришлось все же плюнуть и идти искать свою шалунью. Я слишком долго добиралась домой и еще столько же возилась с охраной. Но отчего-то, не слишком беспокоилась. Внутри зрела непоколебимая уверенность в том, что Александр дочери вреда не причинит. Единственное, что напрягало, так это то, что Лилия явно не собиралась держать язык за зубами, скрывая что-либо от «папы».
В гостиной меня ждала умилительная картина. По все видимости, дочь с Александром долго разговаривали, а затем уснули на ковре возле камина. Во сне Лилия переползла на плечо мужчины, а он повернувшись на бок обнимал ее обеими руками. Под защитой, как дракон свое сокровище. Я некоторое время наблюдала, пытаясь понять и принять эту картину в своем сознании. Она была какой-то правильной, но казалась немного незавершенной. Подошла ближе, прищурившись и присела на корточки, безжалостно комкая легкий и дорогой атлас платья. Смотрела на довольное лицо моего преподавателя и на расслабленную умиротворенную мордашку дочери и мысленно пыталась придать законченность этой картине. И вдруг как током стукнуло, что здесь просто не хватает меня. Вот также лежащей с другой стороны дочери. Чтобы сильные мужские руки обнимали нас обеих. Закусила губу, пытаясь справится с острым приступом боли, резанувшей по сердцу. На миг черты Александра поплыли и сквозь них проступило лицо мужа, но быстро развеялось. Я просто моргнула. Моргнула от неожиданности, от того, что прозрачная пелена предстала перед глазами, готовясь пролиться водопадом слез.
Зачем, зачем Олег ты мучаешь меня? Почему я не могу отпустить тебя и освободить свое сердце для новой любви? Этот мужчина намного более гармонично вписывается в мою теперешнюю жизнь, чем покойный муж, которого моя дочь совсем не знает. Неужели пять долгих лет не смогли притупить мои воспоминания? Неужели эта тупая, ноющая боль останется в моем сердце на всю жизнь? Я же тоже человек. Я хочу быть счастливой и любимой, чувствовать себя защищенной, частью семьи, перекинуть свои проблемы на мужские плечи, а не копаться в грязном белье наших политиков, в попытках защитить свою дочь. Больно. Сколько еще мне предстоит испытать боли и разочарований. Что меня ждет, если я сдамся, если позволю и дальше так захватывать Александру мою территорию, если я впущу его в свою жизнь и позволю в ней остаться. Есть ли вообще у меня выбор во всей этой ситуации?
Внезапно мужчина распахнул свои зеленые глаза, от чего я невольно вздрогнула. Сонный, немного растрепанный, он выглядел по-домашнему умилительно. Сердце на миг стукнуло в грудную клетку сильнее, чем до этого, пуская по моему организму волну странной нежности, которой я до сих пор не испытывала к этому человеку. Но я не посмела показать этого ни одним жестом, пряча свои чувства за привычным холодом синих глаз.
— Тшш, — прижала я палец к губам, — давай я ее заберу, — протянула я руки за дочкой.
— Я сам, — качнул он отрицательно растрепанной шевелюрой и продолжил все тем же шепотом, — только покажи куда нести.
Александр просунул левую руку, которой до этого обнимал Лилию под худенькие коленки и играючи поднялся с ней на высоту своего роста. И я вновь поразилась тому насколько гармонично они вместе смотрятся. Когда он смотрел на мою дочь его лицо странным образом смягчалось, что в моих глазах добавляло ему просто бездну очарования.
После того как дочь оказалась в постели, я прогнала его вниз на кухню, а сама принялась раздевать сладко спящую девочку. Она даже не проснулась, хотя обычно спит достаточно чутко. Это было, как переодевать большую куклу. Лишь когда я стягивала с нее платье, она прошептала сонно:
— Папочка не уходи, — и снова засопела.
Я улыбнулась и погладила ее по мягким волосам. По всей видимости ее «папочка» уже в достаточной степени очарован новоявленной дочерью и фиг его теперь прогонишь. И вот как мне реагировать на эти выверты судьбы я просто не знаю. Растеряна до безобразия.
— Чтобы ты сейчас не решила — знай, что я буду бороться, — именно такими словами меня встретили на кухне.
Мрачный взгляд зеленых глаз горел решительностью и просто таки ослиным упрямством, так свойственным мне и дочери. Да уж, у нас оказывается намного больше общего, чем можно было представить.
— Ты это о чем? — ровно спросила я, надо же понять насколько он серьезен.
— Я буду бороться за нас и мою возможную счастливую семью, — вновь рубанул он.
— Ну борись, — повела я плечом, подходя к кофе-машине и засыпая зерна.
Угу, кофе в этом доме — самый популярный напиток ночью.
