Её признательность была мне понятна. В Флуэнском герцогстве вряд ли осталось много богатых семей, которые держали камеристок. Да и получить подобную должность без опыта и обучения – большая редкость. Что ж, мне оставалось надеяться, что благодарность, которую испытывала по отношению ко мне Кэт Симас, убережёт её от дурного влияния Лукреции. В этом замке мне нужен был хотя бы один союзник, помимо лорда Грэмта.
Перед обедом я разыскала господина Орно и договорилась с ним по поводу обучения для Кэт. На удивлённый взгляд управляющего я ответила довольно просто:
– Мне понравился её характер, – что было отчасти правдой. – Она в любом случае лучше Марисы Ротвер.
Господин Орно кивнул, изображая понимание, но взгляд у него был по-прежнему озадаченный. Спорить со мной он, однако, не стал.
– Лорду Грэмту я сообщу об этом сама. Во время обеда.
– Но Его Светлость предупредил, чтобы обед на него не готовили, – сказал господин Орно.
– Тогда во время ужина… – вздохнула я.
– Кхм, – управляющий сделал паузу. – Ужин он тоже пропустит.
– В любом случае. Я сообщу ему сама, – ответила с напускным спокойствием.
Мне не верилось, что лорд Грэмт пропустит и обед, и ужин из-за внезапно возникших дел. Скорее, он поступит так, избегая меня. Насколько загадочной была для меня причина подобного поведения, настолько же она была и досаждающей.
– Ну, и ладно, – хмыкнула я, заходя в столовую. – Было бы из-за чего расстраиваться.
Однако повод для расстройства был. Совместная трапеза с Лукрецией напрочь лишила меня аппетита. Я с трудом проглотила несколько ложек супа и поднялась из-за стола, не дожидаясь надзирательницу, чем, конечно же, ещё больше её разгневала. Столовую я покидала под её пристальным и испепеляющим взглядом.
К моему сожалению, управляющий оказался прав. На ужин лорд Грэмт не пришёл. И после, в гостиной, тоже не появился. Я сидела у камина до самой ночи, но так и не дождалась возвращения жениха. Действительно ли он меня избегал или, может, с ним что-то приключилось?
Глава 8
Когда окончательно стемнело, я поднялась к себе и, переодевшись в сорочку, поняла, что по-прежнему раздражена. Уснуть в таком состоянии у меня всё равно бы не получилось. Потому, накинув поверх сорочки плащ, я вышла на балкон.
Было ветрено. За густыми облаками наверняка горели звёзды, но свет их не доходил до земли. Очертаний луны тоже не было видно. Раскинувшийся внизу сад освещали лишь редкие факелы вдоль стен, но и их свет касался лишь тропинок с краю – середина была по-прежнему погружена во мрак.
Долго. Долго я смотрела в темноту. И вздрогнула, когда в соседней комнате послышался звук шагов. Ноги сами переступили чуть ближе. И я, не удержавшись, повернула голову и заглянула в окно. С этого угла как раз была видна постель и тумба, на которую Лорд Грэмт поставил зажжённую свечу. Он расстегнул и снял сюртук. Начал расшнуровывать рубашку, открывая верхнюю часть груди. Она неожиданно выглядела рельефной. Да и в целом лорд Грэмт был достаточно высок и подтянут. Мне почудилось, что в его крепком теле было больше жизни, чем в равнодушных чертах лица.
В тот миг Алан Грэмт показался мне красивым.
Поймав себя на этой мысли, я ахнула и отступила вбок. Щёки полыхали от стыда. Так мало времени прошло после моего отъезда из Эргейба, а я, позабыв о возлюбленном, уже разглядывала другого мужчину. Потрясла головой, пытаясь окончательно прийти в чувства, и оживила в памяти образ Оливера. Он тоже был и красив, и подтянут, но в сравнении с лордом Грэмтом казался приземистей. Что же касалось его тела… Я ни разу не видела его без рубашки. Даже в тот самый вечер. Всё случилось слишком быстро, и Оливер толком не раздевался.
Теперь мои щёки горели ещё сильнее. От этих воспоминаний и от странного, жгучего чувства, похожего на сожаление.
Возможно… может быть… в тот вечер я совершила глупость. Меня так страшили предстоящие смотрины. Так пугало возможное расставание с Оливером. Что мой разум покинул меня, и я согласилась на столь рискованную затею. Потому что любила его. Я покачала головой. Нет, люблю его до сих пор. И из-за этой влюблённости мне думалось, что мы не совершали ничего дурного.
Но жгучее чувство не отступало.
Как хотелось бы мне, чтобы всё случилось иначе. Чтобы мы никуда не торопились. Чтобы Оливер, как и лорд Грэмт сейчас, поставил подсвечник на тумбу, скинул камзол и начал медленно расшнуровывать рубашку. Чтобы я могла рассмотреть его в этом приглушённом свете. Чтобы к тому моменту мы были женаты. Ах если бы можно было всё вернуть…
Но вернуть ничего нельзя. И исправить тоже.
Мне до сих пор виделось презрение во взглядах собравшихся на смотрины. Тогда лорд Грэмт отвёл взгляд, как и остальные. Но вернул его спустя несколько мгновений.
Сколько я ни прокручивала в мыслях эту сцену, мне навязчиво казалось, что я что-то упускала. В тот миг, буквально на секунду, в холодных глазах моего будущего жениха мелькнуло что-то, совсем непохожее на презрение. Могло ли это быть восхищением?
– Нет, – покачала я головой. – Конечно, он презирал тебя, Эми. Как и все остальные, – прошептала, глядя на тёмный сад.
Порыв холодного ветра распахнул плащ, пробирая меня до костей и поднимая мурашки. Этот холод отрезвлял и возвращал к реальности.
Балконная дверь сбоку распахнулась.
– Почему вы стоите на ветру? – услышала я голос лорда Грэмта.
– А вы почему не обедали и не ужинали? – спросила у него, не поворачиваясь. – Избегаете меня?
Он молчал. А значит, я угадала.
– Стоило ли тащить меня в такую даль и запирать в своём замке, чтобы обращаться со мной подобным образом? – повернулась к нему и встретилась с внимательным взглядом. Сейчас это был уже не тот разбитый и безжизненный лорд Грэмт, которого я видела в подземной нише. Что-то особенное было в его глазах, когда он смотрел на меня.
– Я думал, моё общество вам противно, – сказал он вкрадчиво, будто был не уверен, стоило ли вообще отвечать на этот вопрос.
– Нет, – усмехнулась я в ответ, – вы думали совсем о другом. Хоть я и не понимаю пока ваших мыслей. – Помолчала. – О чём же вы думали на самом деле, Алан?
– О том, что моё общество вам противно, – повторил он, но на этот раз фраза звучала иначе. Она отражала не моё к нему отношение, а его чувства по этому поводу. Его задевало моё поведение.
Мои губы дёрнулись в непроизвольной улыбке. Я радовалась, словно ребёнок удавшейся шалости. Всё это время я отчаянно старалась пробиться через каменную скорлупу, закрывавшую лорда Грэмта от мира, и теперь с трудом верила, что мне удалось.
– Мне больше не противно, – сказала, глядя на него из-под ресниц и ловя каждую перемену в его лице. Удивление. Сомнение. Грусть. Таким Алан Грэмт нравился мне намного больше. – Но это не значит, что вы меня не раздражаете, – добавила, всё так же наблюдая за реакцией. Лицо лорда Грэмта застыло в непонятной гримасе, черты распрямились – он снова начал покрываться каменной чешуёй. – Давайте завтра погуляем по саду, – предложила ему и одарила улыбкой.
Как я и ожидала, он снова начал оживать. Вот теперь – сейчас – мне казалось, что я почти нащупала разгадку происходивших с ним метаморфоз.
– Давайте завтра погуляем по саду, – предложила ему и одарила улыбкой.
Как я и ожидала, он снова начал оживать. Вот теперь – сейчас – мне казалось, что я почти нащупала разгадку происходивших с ним метаморфоз.
– Я буду… – он замолк и задумался. – Я буду рад, – наконец выдохнул с таким облегчением, будто моё предложение избавило его от неподъёмного груза.
И я ощущала этот груз. В каждом его жесте. В каждом взгляде. В напряжённой позе. Словно на плечах его были камни. Груды, горы камней. И мои укоры, издёвки – каждый раз добавляли этой груде веса. И вместе с противоречивыми улыбками расшатывали её.
«Пусть», – думала я. – «Пусть качается. Однажды она обязательно рухнет. Рассыплется. Не облегчённым вздохом, но грохотом и обломками». – То сострадание, которое вопреки своей воле начала я испытывать к лорду Грэмту, нагнало меня. Зажало в угол.
