Тьфу!
Сон вроде и слетел, но сил не прибавилось.
– Кнару? – Таяна понятливо подала мне чашку с бодрящим напитком. Кивнув в знак благодарности, я приняла её.
– И себе налей, – предложила, указав головой на стоящий на столике кофейник, то есть кнарник.
Валли не звала, ибо была сердита на неё. Неужели не понимает, что не помогает, а подставляет Милену?!
Внутренний любитель справедливости намекал, что Таяна подставляла меня не меньше, поведя вечером к асурам, но я отрезала: «Это другое!»
Дома я не уберегла Милену. Так уж ей на роду было написано. Но я не переживу, если и здесь не смогу её защитить!
Кнар придал бодрости, даже рот перестал разрываться в тщетных попытках зевнуть. И горло почти успокоилось, чихать больше совсем не тянуло.
Все приличные сьены давно спят в своих постелях, а Милены всё нет.
А может, она не с Диклофосом, а с эльфийским принцем?
Наскоро допив, я отставила чашку и выглянула в коридор.
В целом дворец ещё всё-таки не спал, многие слуги сновали туда-сюда, кто стирать, кто готовить на завтра платья хозяевам, кто – принести припозднившийся ужин особо голодным.
Попросить кого-нибудь провести меня в эльфийские покои? Вряд ли согласятся, да и не факт, что она именно там.
Мне виделся только один выход: обратиться за помощью к Нортену. Это он знает весь дворец, это у него тайный ход под руками. И власть наказать того, кто попытается опорочить девушку!
Где эта бабка с её приглядыванием, когда нужна?
Решительно поднявшись, я отправилась к себе в спальню. Закрыла плотно дверь, чтобы служанки не пытались сунуться следом. Остановилась перед камином и принялась осматривать в надежде найти тайный рычажок, который его отодвигает.
Ощупала всё более-менее подозрительное, но камин стоял совершенно нерушимо.
После сложной работы инженерной мысли – в конце концов, я из развитого технического мира, и стыдно мне не найти примитивный механизм! – я всё-таки обнаружила торчащую меж кирпичиков загогулину, которая позволила отворить проход.
В тайном ходе было так же полутемно, и я попыталась припомнить, куда дальше, привыкая к тусклому свету.
Вдали слышались голоса – похоже, ход пользовался популярностью.
Так, кажется, направо. Потом прямо и ещё направо. И...
Впереди неожиданно возникла фигура. Я едва не врезалась в широкую грудь, пискнула – но на рот легла тяжёлая рука.
13
– Тише, Миоли, это я, – прошептала фигура голосом принца Нортена А’Ратава. – Как ты... что ты тут... что-то случилось?
– Ты... э-э-э... вы уже разобрались с охраной?
– Ага, отправили порошок на магическую экспертизу. Как ты открыла камин? – глаза принца сузились и смотрели так, что мне стало не по себе.
– Ну должен же он как-то открываться, – пожала я плечами. – Осматривала, ощупывала, и нашла. Это Милена, Норт... ен... ваше высочество. Она не в комнатах, и я боюсь... Бахтияр пошёл искать, но он ведь раб... что он может? Я боюсь, эльфы, они так на неё смотрели...
Я подняла взгляд на принца, вдруг усомнившись, как он воспримет. Может, здесь это в порядке вещей?
Но судя по лицу высочества, ничего подобного в порядке вещей не было. Он сжал губы. В глазах мелькнула досада – видимо от того, что второй раз срывается...
Что именно? Я понятия не имела, зачем я ему нужна. Единственный вариант, приходящий на ум, вроде не случился. А больше и придумать было нечего.
– Идём, – проговорил Нортен решительно и повёл меня совсем другим ответвлением тайного хода.
На этот раз мы прошли несколькими узкими лесенками, выдолбленными прямо в толще стен, поднявшись на этаж. И тоже затормозили у смотрового отверстия.
Лицо принца помрачнело, зубы стиснулись, глаза сузились.
– Что там? – шепнула я и попыталась заглянуть в щель, непроизвольно подвинув его высочество.
Высочество, впрочем, неудовольствия не выказывало и всё больше казалось мне «своим» рубахой-парнем. Было с ним как-то спокойно. Я то и дело забывала выражать дурацкое почтение – а он и не возражал вовсе.
Крик едва не сорвался с моих губ. Наверное, только благодаря детдомовскому прошлому, когда любые вылазки мы вынуждены были совершать тихо, чтобы не попасться, я кое-как справилась с собой. Побоялась, что ушастый может услышать.
А именно он властвовал в этой комнате. Грозно нависнув над Бахтияром.
Раб стоял на коленях, связанный красными огненными нитями. Казалось, они на самом деле горят!
Его мускулы бугрились, глаза яростно сверкали – и всё же у чёртова эльфа оказалась какая-то власть... над ошейником! Я ясно видела красную полосу вокруг шеи. Бахтияр едва дышал, то и дело задыхаясь и закашливаясь.
Мне не было видно лицо Диклофоса, но вся его поза выглядела напряжённой. А кровоподтёки на теле Бахтияра говорили о том, на ком срывал злость паршивый кузен.
Я попыталась осмотреть комнату, но Милены не увидела. Эльф же, продолжая срывать бешенство, со всей дури бил раба ногой.
– Рабство – это отвратительно! – сжав кулаки и с трудом сдерживая слёзы, я глянула на принца.
Мне слишком хорошо было знакомо это чувство беспомощности, когда кто-то старше и сильнее тебя считает себя в праве тебя наказать. Но я-то знала, что вырвусь, что сама смогу распоряжаться своей жизнью...
Хм. Если не считать ведьм, которые эту самую жизнь пытаются перекроить по-своему!
Я опасливо глянула на принца, не зная, как он воспримет сорвавшиеся слова.
– Наконец-то узнаю Миоли, – хмыкнул Нортен, глядя на меня неожиданно мягко.
После снова заглянул в щель.
– Он асур? – спросил, словно сопоставляя что-то.
– Это имеет значение? – уточнила я осторожно.
– Это для него ты просила узнать, как можно снять рабскую печать с асура? – произнёс принц с выражением лица, по которому ничего нельзя было определить.
– А т... вы узнали? – да, я ответила вопросом на вопрос, потому что понятия не имела, что и для чего выяснял мой двойник. Надеюсь, принца это не разозлит.
Нортен глянул на меня своими синими глазищами так, что сотни ледяных песчинок просочились под кожу. Внутри радужек снова сыпанули золотистые искры. До чего же красивое и завораживающее зрелище!
В его лице что-то промелькнуло – показалось, он сейчас начнёт выдвигать условия, мол, сначала мои вопросы – потом подумаю, отвечать ли.
Однако высочество стервозностью не отличалось и, к моей огромной радости, выделываться не стало.
– Узнал. Даже выписал. Сейчас с собой не взял, потом отдам. А вот каким образом эльф на него воздействует... – добавил задумчиво.
Из-за двери раздался крик.
– Поспешим, – пробормотала я нервно.
Почему-то ожидала, что принц сейчас, как заправский мачо из голливудского боевика, вышибет с ноги дверь – точнее, пробьёт стену, – приставит меч к горлу эльфа...
Но, во-первых, меч во дворце он не носил – никто не носил. Во-вторых, почему-то юркнул дальше по ходу, ещё куда-то свернул и выбрался из-под гобелена в обычный коридор замка, освещённый светильниками.
Пока я размышляла, станет ли он портить отношения с эльфами из-за какого-то раба, принц приблизился уже к нормальной, не потайной двери в покои Диклафания. Постучал, толкнул створку, которая, разумеется, оказалась заперта. И тут же громко воззвал:
– Принц Нортен А’Ратав, извольте отворить, фёрн Жилибертий.
Несколько мгновений стояла тишина. После фёрн всё же изволил – дверь открылась, и мне оставалось только смотреть во все глаза, насколько преобразился милый блондинистый принц!
Сейчас перед нами был будущий правитель, который так вольно вошёл в чужие комнаты, что сразу становилось понятно: всё здесь принадлежит ему.
Широко расправленные плечи невольно навевали мыли об оборотнях. Синие глаза не казались мягкими и светлыми – скорее в них отражался морской ураган.
Эльф склонился, чтя иерархию, принц едва кивнул, проходя вглубь, и остановился перед Бахтияром. Я тоже просочилась за ним.
