Если изложить выбранную мной линию поведения кратко, то получалось примерно следующее: свести общение к минимуму и держать себя в руках, когда избежать общения не удалось. Беспроигрышный вариант. Сильная заявка на победу. Это должно было сработать, если б не некоторые нюансы.
Проблем с первым пунктом практически не было. Я и без того старалась держаться от Брэйди подальше. Трудности возникали со вторым. Дело было в том, что врать я никогда особо не умела, и общение с Брэйди грозило стать для меня проблемой.
Помощь пришла с неожиданной стороны. От миссис Малиган, Dialect coach, суперпрофессионала и просто симпатичной старой леди. Кто бы мог подумать, что ее специальность — ставить произношение у актеров. Когда я приехала на первое занятие, миссис Малиган встретила меня в дверях и проводила в гостиную. Это было небольшое уютное помещение с мягкой мебелью, обитой веселенькой тканью в мелкий цветочек, с занавесочками в тон и большим декоративным камином. На обширной каминной полке теснилась масса небольших фарфоровых фигурок котят. Сама миссис Малиган оказалась невысокой сухощавой женщиной лет шестидесяти. Строгий деловой костюм, неожиданный в такой обстановке, и седые, практически белые, волосы, подстриженные классическим каре, делали ее похожей на холодную чопорную железную леди. Общее впечатление смягчали большие серые глаза. Цвет их потускнел от возраста, но сохранилась где-то в глубине этакая лукавая искорка. Стоило ей заговорить и от внешней холодности не осталось и следа. Она поздоровалась на таком хорошем русском, что я от неожиданности неприлично открыла рот и уставилась на нее в полном изумлении. Естественно, поздоровавшись, я тут же поинтересовалась, откуда мой уважаемый педагог настолько хорошо знает язык. Выяснилось, что она американка по рождению, а вот дед ее когда-то приехал в Америку из старой, еще дореволюционной России, ненадолго обогнав первую волну эмиграции. В семье было принято говорить на родном языке и внуки самой миссис Малиган знают русский так же хорошо, как и она сама. Специальность свою она приобрела в Лос-Анджелесе потому как в молодости, обладая весьма примечательной внешностью, полагала себя талантливой актрисой и пыталась сначала сделать карьеру в кинобизнесе, но не преуспела. Помешало этому вполне банальное обстоятельство: молоденькая симпатичная девушка встретила мистера Малигана и вышла замуж. Через год родился первый ребенок. Мальчик. Про актерскую карьеру можно было забыть, но не сидеть же молодой энергичной женщине без работы, и она занялась тем, что сама знала неплохо и могла научить других. А именно ставить произношение юнцам, которые приезжали в Лос-Анджелес со всего света с целью стяжать себе славу гениального актера и стремились избавиться от акцента, мешающего поискам приличной роли. Рассказав мне все эти подробности, миссис Малиган поинтересовалась, а не хочу ли я попробовать себя в актерском ремесле (она полагала меня достаточно симпатичной для этого). На что я честно ответила, что вообще-то не так уж сильно желание быть актрисой, но вот умение владеть лицом мне бы очень пригодилось. Я думала при этом о своей тактике и стратегии, а пожилая леди видимо решила, что мне просто неловко сознаться в своем стремлении к славе. Она улыбнулась покровительственно и объявила, что не только научит меня речи, но и сделает такой великолепной актрисой, что весь мир рухнет к моим ногам в восхищении. Я совсем уже собиралась высказаться в том смысле, что не стоит тратить на достижение таких глобальных целей слишком много времени, как вдруг оказалось, что занятие уже началось.
Миссис Малиган задала мне тысячу и один вопрос на самые разные темы. Иногда по-русски, иногда очень медленно и четко по-английски. Ее интересовало все: где я жила в России, какой там был климат, во сколько я встаю, что люблю и чего не люблю из еды, где бывала в Америке кроме Форкса, как училась в школе, про что болтала со своими школьными подружками. Она просила описать: мое первое свидание, парня, местность, в которой расположен поселок, где я родилась, школу, которую закончила, друзей, экзамены и много чего еще. И как-то так оказалось, что в моей голове вовсе и не пусто. Школьная программа все-таки дала мне некие базовые знания, которые еще не забылись за несколько недель. Я старалась отвечать подробно, правильно строить фразы. Одним словом, стремилась произвести благоприятное впечатление. Миссис Малиган делала пометки в своем блокноте и выстреливала вопрос за вопросом. У меня начинало саднить горло от постоянной болтовни. И вот, когда я уже отчаялась увидеть конец этой китайской пытки, пожилая леди захлопнула записную книжку и сказала:
— Ну что ж, есть с чем работать. Словарный запас неплох. Грамматика в зачаточном состоянии. Но ведь ты пришла ко мне за произношением, а оно действительно ужасное. Просто ужасное. Видишь ли, детка, правильная интонация и мелодика речи иногда намного важнее знания грамматики. Зная массу слов и выражений, ты не можешь уловить смысл фраз, потому что произношение собеседника сбивает с толку. Но моя методика помогала и не в таких запущенных случаях. Через несколько месяцев ты будешь говорить не хуже дикторов, работающих на национальные телевизионные каналы. Но заниматься нужно каждый день. Не только со мной, но и самостоятельно. Начнем, пожалуй, с зарядки. Без тренировки не обойтись: ведь, говоря на разных языках, люди задействуют разные мышцы. Мышцы, «приспособленные» под английский, надо держать в тонусе так же, как и мышцы пресса. Приступим.
Когда занятие закончилось, я плелась к машине, ощупывая челюсть. Казалось, что я ее вывихнула. А в кармане лежала флешка с записью упражнения, которое должно было научить сохранять нужное выражение лица.
С тех пор прошло больше двух месяцев. Я научилась понимать английскую речь и довольно неплохо говорить, а еще виртуозно врать при помощи мимики. Миссис Малиган оказалась первоклассным специалистом. Сложно даже представить в какую сумму обошлись ее услуги Вихо. И что она делает в Богом забытом Форксе с ее-то талантами, мне тоже было не совсем понятно. Она вообще была очень странной со своей увлеченностью актерским ремеслом. О многом хотелось спросить. Но лезть в душу взрослого человека со своим неуемным подростковым любопытством мне казалось делом непозволительным. Достаточно было того, что свое обещание она сдержала. Я говорила на английском лучше от занятия к занятию. А то, что мне не хотелось делиться своими успехами с семьей, было только моим личным делом.
За окном показались первые строения Форкса. Через десять минут и несколько поворотов, мы остановились перед домом моей наставницы. Я забрала с заднего сиденья свою сумку и, обернувшись, предложила Брэйди:
