Трескающий и Морозный дворы, чьи чемпионы проиграли вчера, уехали обратно на свои земли. Они прислали мне сообщение с выражением поддержки в предстоящих испытаниях, но у меня есть подозрение, что они отправили такой же и шести остальным чемпионам, на случай, если те победят.
Отец неодобрительно хмурится на мой помятый вид, но я не придаю этому значения.
— Обязательно было так напиваться вчера? — спрашивает он тихо себе под нос, когда я сажусь на соседний стул.
— Да.
Мать многозначительно покашливает, но отец продолжает сверлить меня взглядом. Он не может отчитать меня здесь, как он делает это дома, но даже если и решится, мне плевать. Я перестал надеяться на отцовское одобрение уже очень давно.
Мне никогда не превзойти репутацию брата — по крайней мере, не в его глазах, — так зачем же пытаться? Уж лучше я буду оправдывать свои собственные ожидания. И добиваться своих целей.
Он не понимает, что они у нас общие. Он видит только то, что хочет видеть. Сына-неудачника. Жалкое подобие наследника.
Почему он хочет это видеть? Потому что это позволяет ему и дальше жалеть себя, оплакивать потерю истинного наследника. Бедняга.
Я любил своего брата со всеми его недостатками. Он был высокомерным, сильным, обаятельным, когда нужно. Это могли быть крайне полезные качества для амбициозного наследника трона фейри. Его вспыльчивость также принесла ему славу того, с кем нужно считаться, если что-то шло не по плану.
На самом деле он был чертовски похож на нашего отца.
Мать любила меня, но отец, по большей части, презирал. Он всегда умел играть на публику, старался выглядеть образцовым главой семьи в глазах остальных дворов, но это только для поддержания репутации. Однажды наш двор возглавлю я. У него нет иных наследников, кроме близнецов, который он зачал до брака с моей матерью. По закону фейри, они не имеют прав наследования, пока есть другие кандидаты.
Но всё же их воспитывают, обучают и тренируют наравне с законными наследниками. Просто на всякий случай.
Все эти годы отец слишком явно показывал свою благосклонность к ним, и я убеждён, что его отношение сыграло свою роль в том, почему я до сих пор не был назван наследником Верховного двора.
— Быть здоровым и готовым ко всему, насколько это возможно, действительно в твоих интересах, — мать соглашается с отцом, но с более разумными доводами. — Ты же понимаешь, как галлюциногены воздействуют на твоё тело, а времени между испытаниями даётся совсем мало.
Она говорит мягко, тихо и спокойно — так, чтобы не привлекать внимание других дворов. Когда отец ругается на меня, окружающие поглядывают в нашу сторону и насмехаются украдкой.
Я уже привык к этому и научился никак не реагировать.
— Есть эмоциональный и социальный аспекты испытаний, помимо физического. Я готов. Я силён. Одна ночь пьяного кутежа не лишит меня титула. Уверяю.
Мама глубоко кивает, будто склоняет голову, её тёмные пряди спадают вперёд.
— Если всё ограничится только одной ночью, — она бросает на меня пристальный взгляд.
— Разумеется.
И это правда. После ужина я собираюсь тут же отправиться снова спать. Завтра проснусь на тренировку, приму долгую ванну и спокойно дождусь бала.
— Больше никакого алкоголя, по крайней мере, до следующего испытания, — прижимаю кулак к груди, давая обещание.
Мама одобрительно улыбается, а отец усмехается.
— Не поверю, пока не увижу.
Закатываю глаза. Испытание всего через два дня. Я вполне могу на такой срок воздержаться от алкоголя. Даже бал не будет особым искушением. Как чемпион, я должен буду появиться где-то на час, а затем могу делать, что пожелаю. И я решительно настроен воспользоваться этим.
После ужина в зале, где собрались только правящие дворы, ко мне подходит Бриэлль и садится рядом.
— Ты что-нибудь слышал про следующее испытание? — шепчет она.
— Ничего. А ты?
— Да. Встретимся в общей комнате через час и поговорим об этом.
Я киваю. Бриэлль легкомысленно хихикает, будто я только что рассказал ей смешную шутку. А затем обхватывает обеими руками моё предплечье — довольно интимный жест в светском обществе. Я смотрю на подругу с подозрением.
Это замечает моя мать, её взгляд останавливается на тонкой ладони, держащей мою руку. Отец внимательно смотрит на нас.
Бриэлль подмигивает, а затем удаляется поболтать с кем-нибудь ещё.
Отец подходит ближе и наклоняется, чтобы прошептать:
— Отлично сыграно, — произносит он с таким ядом в голосе, что я морщусь.
Бриэлль сильна (хотя на испытании могла бы проявить больше смелости) и имеет влияние при своём дворе. Если она не выйдет замуж за ещё какого-нибудь наследника, то вполне может стать королевой собственного двора. Её предначертанный погиб, а значит, она открыта и свободна для остальных. Кто бы ни стал её мужем, его влияние будет велико.
Если бы она захотела выйти за меня, у отца не осталось бы иного выбора, кроме как уступить часть своей власти или рискнуть, отказав одному из самых могущественных дворов.
Я никогда не рассматривал такой вариант. Романтические отношения с наречённой моего покойного брата кажутся… чем-то противоестественным. Но политически это хороший ход. Бриэлль достаточно умна, чтобы понимать, что делает, поэтому мне стоит быть благодарным, но боюсь, это не единственный её мотив. Я замечал, какие взгляды она бросает на меня. Конечно, так же она смотрит и на Рука, так что это вполне может ничего не значить, но всё же я не могу откинуть пугающие подозрения, что она имеет свои планы на меня.
Я поднимаюсь в общую комнату чемпионов на пятом этаже Мерцающего поместья к указанному Бриэлль времени. В коридоре никого нет, кроме миниатюрной человеческой женщины в странной одежде, застывшей при виде меня.
Я неловко улыбаюсь, и она стремительно убегает. Странные существа.
Огонь тихонько мерцает, когда я захожу в комнату. Рук и Бриэлль уже ждут меня с напитками в руках.
— Вот ты где! Наконец-то, — драматично восклицает Бриэлль. Я поднимаю брови. — Мы уже думали, тебя что-то задержало.
— Ты сказала «через час». Прошло пятьдесят пять минут.
Она закатывает глаза.
— Ну, а мы здесь ждём уже пятнадцать.
— Если ты имела в виду сорок пять минут, то в следующий раз так и говори: сорок пять.
Она кривит лицо, и я подмигиваю ей, просто чтобы разрядить обстановку. На самом деле я ждал так долго, как мог, прежде чем пойти, чтобы не застать её одну. Мне всё ещё нужно многое обдумать.
Если её спектакль сегодня за ужином имел цель не просто подразнить моего отца, то мне ещё надо будет разобраться, как я к этому отношусь.
Если рассуждать логически, это выгодно нам обоим. Она определённо красива. И отношения с ней существенно укрепили бы моим позиции в мире фейри… Но есть во всём этом что-то такое, отчего у меня пробегает холодок по коже. Смог бы я полюбить её? Или просто быть с ней? Не знаю.
Может, именно поэтому она так расстроилась из-за моей пунктуальности? Решила, что я избегаю её. Так и есть, но не хочу, чтобы она заподозрила что-то о моих мотивах.
— Прости, если я перешла черту, — говорит она, садясь в мягкое кресло. Её плечи опущены. Потрескивающий огонь в каменном камине тускнеет и уменьшается.
— Вовсе нет, — спешно возражаю я. — Ничуть… Ну, ты застала меня врасплох, но теперь я понимаю, как… выгодно это может быть.
Она улыбается, хотя её глаза остаются блёклыми. Светло-карие, красивые, но без привычного сияния.
Не отвергай своего главного союзника, Рев.
— Как насчёт того, чтобы пойти завтра на бал вместе? — выпаливаю я.
Её улыбка становится коварной. Из всех реакций, какие только могло вызвать у неё моё предложение, эта нравится мне больше всего. Озорное выражение её лица откликается во мне, в отличие от её обычного милого поведения.
Может, я всё-таки смогу пересилить свою неприязнь.
