За столом уже сидели двое мужчин. Один смуглый, темнобровый, с длинными волосами и черным рисунком, сползающим по виску на плечи. Второй — русый, коротко стриженный, совсем молодой.
Они были совершенно не похожи друг на друга. Кроме одного. Их глаза, цвета солнечного янтаря, были точно такими же как у Хасса.
— Аксель, Брейр, — он кивком приветствовал мужчин.
— С возвращением, — сказал тот, у которого был темный рисунок, — ты долго в этот раз. Остальные уже давно вернулись.
— Пришлось сделать крюк. Обратно шли через восточный перевал, у Драконьих пиков.
— Ненормальный, — усмехнулся молодой, — сколько теперь придется восстанавливаться?
Хасс равнодушно пожал плечами:
— Сколько нужно, столько и буду.
— Оно хотя бы того стоило? Говорят, восточная часть долины совсем пустая.
Вместо ответа кхассер отстегнул от пояса сумку и бросил ее на стол. Темный взял ее и взвесил на руке, едва заметно перебирая пальцами содержимое:
— Хм, крупные. Я только мелочевки набрал.
— Надо знать, где искать, — ухмыльнулся Хасс.
— Аракит — это ведь не единственное, что ты привез из долины? — внимание мужчин переключилось на притихшую, стоящую возле входа Ким.
— Как видишь.
— Вечно тебе везет, — молодой кхассер порывисто поднялся со своего места и подошел к ней.
Он был такой же рослый как Хасс, но не настолько внушительный. Поджарый, словно гончая, резкий.
— Ну, что, красавица, добро пожаловать в лагерь.
Ни его тон, ни улыбка на красивых губах не обманули Ким. Она отступила, попятилась, старательно отводя взгляд в сторону. Если в Хассе чувствовалась скрытая мощь, сила, которую он контролировал, то этот кхассер кипел, обжигая своей энергией.
— Где ты ее откопал?
— В последний день, когда мы уже вышли из долины, мне захотелось проверить еще раз. Вот там она и попалась.
— Нашел, где пряталась?
— Нет. Время на исходе было. Мы не могли больше задерживаться.
— Ты уже посмотрел, что скрывается в ее маленькой глупой головке? — он склонился ближе к ней и по-звериному шумно втянул воздух, — пахнет вкусно.
Хасс стиснул зубы, но ничего не сказал, придавил в себе странное желание откинуть наглеца в сторону и равнодушно произнес:
— Император посмотрит.
— Решил подарить?
— Решил.
— Неужели самому не интересно? Уверен, у нее много секретов, — одним Брейр молниеносным движением ухватил ее за подбородок, вынуждая поднять голову, — смотри на меня!
Стоило только поднять взгляд, как звериные глаза наполнились тьмой, которая полоснула, вспарывая наживую, причиняя боль. Ким хотела кричать, но не могла. Чужая воля сковывала голос, не давала проронить ни звука, прорывалась внутрь, сминая сопротивление, словно лист бумаги.
— Брейр! — Хасс вклинился между Ким и молодым кхассером, разрывая зрительный контакт, — довольно!
Все что надо, он уже проверил. Белая молния не поразила другого кхассера, не помешала использовать Взгляд Зверя.
В отличие от него самого.
Он все никак не мог смириться с тем, что его власть не распространялась на эту бледную девчонку из долины. Не понимал. Злился. И уж меньше всего хотел, чтобы другие об этом узнали.
— У нее, наверняка, есть ответы на те вопросы, которые не дают нам покоя, — в нее снова вперился жадный взгляд.
— Я сказал довольно, — голос Хасса неуловимо изменился. К привычному холоду добавилась жестокая сталь, а в янтарных глазах заклубилась тьма. И в этот раз она была направлена не на бродяжку из долины, а на строптивого соплеменника, — забываешься.
— Прости. Не удержался, — Брейр нервно дернул плечом и отступил.
В тот момент Ким поняла, что не все кхассеры равны между собой, и что ее похититель выделялся даже среди своих.
— Это моя добыча. Я ее нашел. И только я буду решать, что с ней делать.
— Мы поняли, Хасс. Она твоя, — примирительно произнес Аксель, смерив русоволосого парня недовольным взглядом, — просто у кого-то фитиль в одном месте горит.
— Ничего у меня не горит, — проворчал тот, но предусмотрительно отошел подальше от пленницы. Никто не хотел злить Хасса.
— Почему ты сам не посмотрел? Она действительно может знать что-то важное. Камней с каждым годом все меньше. Нам надо идти дальше, прорывать границу в Милрадию. Мы прощупываем каждый сантиметр этих чертовых скал, но не можем найти ни одного прохода. Там слишком сильный магический заслон. А с ее помощью, возможно эту загадку получится решить.
— В долине не было на это времени, а теперь нет смысла в спешке. Обратно все равно не вернуться. Так что отвезу ее императору, пусть сам смотрит.
— Ты прав. У него в этом опыта побольше, чем у всех нас вместе взятых, — Аксель согласился, — каждую деталь вытянет, выжмет досуха. А мы только спалим.
Ким представила, как от нее остается одна сухая оболочка, и ноги стали совсем ватными. Еще немного и она упадет на пол без чувств.
— Что будешь с ней делать сейчас?
— Пока мы в пути, отправлю ее к остальным хвеллам. Пусть прислуживает.
Ким знала это слово. Встречала в древних книгах, хранящихся в монастыре Россы.
Хвелл — это раб.
Трехликая Мать заступница, ну почему она тогда вышла на поверхность? Почему не могла тихо сидеть в своем укрытии и ждать завершения зимы? Ведь знала же, что с большим снегом приходят жестокие кинты. Каждый житель долины Изгнанников это прекрасно знал! Так почему же она решила, что ее это не коснется? Откуда взялась эта глупая самонадеянность, которая в итоге привела ее во вражеский лагерь Андракиса?
— Мой тебе совет — дай ей что-то свое. Иначе через десять минут ты ее уже не найдешь. Девчонка хоть и бледная, но привлекательная. Утащат в шатры…и нечего будет дарить императору.
Брейр, стоявший в стороне, многозначительно хмыкнул, а Хасс в очередной раз почувствовал, как зверь внутри него ощетинился и обнажил клыки.
Глава 9
— За мной, — скомандовал Хасс.
Понуро опустив голову, она поплелась за своим похитителем.
Как бы она его ни ненавидела, но оставаться с молодым кхассером, который как-то недобро посматривал в ее сторону, хотелось еще меньше.
Хасс шел не торопясь, как будто даже устало переставляя ноги. Иногда с кем-то здоровался, иногда останавливался чтобы перекинуться парой, и каждый раз Ким старалась держаться за его широкой спиной, потому что неизменное чужое внимание пугало. По лагерю уже разнеслась новость и том, что из долины привели пленницу, и каждый норовил рассмотреть ее поближе, некоторые даже не стеснялись тянуть к ней руки, чтобы пощупать.
Вообще нравы в лагере были совсем не такие, как в долине. Здесь никто не скрывал своего интереса, люди смотрели прямо, задавали неудобные вопросы.
— Новая хвелла? — очередной воин, похожий на бурого медведя, прошелся оценивающим взглядом по ногам, — куда ты ее? К Орладе? К остальным рабам?
Хасс неопределенно повел плечами и прошел мимо, чувствуя, что с каждым мгновением внутри росло напряжение. Слишком много внимания привлекала его добыча. Он чувствовал каждый взгляд, обращенный в ее сторону, каждый поворот головы.
— Поторапливайся, — рыкнул на нее, когда Ким замешкала в проходе между адоварами и столкнулась с кем-то из молодых воинов. — живо!
От его тона парня словно ветром сдуло, а девушка, втянув шею в плечи, поспешила за кхассером. Он злился, она чувствовала это. И почему-то казалось, что это из-за нее.
Хасс подвел ее к серому, зашарпанному шатру и без предупреждения вошел внутрь:
— Орлада!
На его голос из глубины шатра вышла женщина. Невысокого роста, сухонькая, как веточка, но что самое поразительное, у нее были двуцветные волосы: она половина головы темная, как вороново крыло, вторая белая, словно зимнее утро. И глаза были разные. Один обычный, человеческий, а во втором зелень мешалась с янтарем, и зрачок то становился круглым, то узким словно у кошки.
Полузверь? Таких Ким еще не видела. Хотя ее опыт общения с захватчиками из Андракиса был не так уж велик.
