него нужна семья: жена, дети, возможно собака. Чего-то меня развезло?!
Таня…… Почему она меня зацепила? Я не понимал. Хотя она была довольно симпатичной, небольшого роста, с миниатюрной фигуркой. Но я всегда предпочитал длинноногих блондинок. Правда, ненадолго. А сейчас мне хотелось быть рядом с ней. Может это чувство вины?
Хотя денег я ей дал. И не мало. А она ещё и отказывалась от них, тем самым ставя меня в тупик. Разве так бывает? Все люди ищут выгоду. Всегда и везде! А она?
С этими мыслями я прогуливался по набережной, по пути в свою студию на семнадцатом этаже. Скоро Новый год. Я обещал родителям встретить его с ними. Завтра надо будет вместе с сестрой купить подарки. Она, как женщина, лучше знает, что они хотят. Хотя и я знал. Им нужно было наше внимание и забота. Но полагалось делать небольшие презенты. Просто так было заведено.
Придя домой я ещё долго смотрел в окно на сияющий разноцветными новогодними огнями город. Курил сигарету и пил черный кофе без сахара и сливок. Совершенно один и не включая свет. Мне так было комфортно. Я так привык.
Утром, купив подарки, мы с сестрой отправились за город к родителям.
— Максим! Ты забыл подарки в багажнике! — раздеваясь в прихожей, сказала сестра.
— Галинка, дай брату поздороваться! — упрекнул ее отец, подходя к нам. — Подарки подождут.
— Папочка, они там замерзнут! Максим! — она посмотрела на меня с укором.
Я, закатив глаза, поплелся к машине. Зная сестру был уверен, что она не успокоится пока не принесу их. Подарок для родителей она заранее приглядела. Это были какие-то редкие сорта орхидей. По мне — цветы, как цветы. Но Галина была уверена, что именно этих сортов маме не хватало. Я со своей стороны купил еще дорогой коньяк для отца.
Достав пакеты из машины я вошёл в дом.
— Сыночек! — воскликнула мама, ждавшая меня у двери с отцом.
Галинка была уже где-то внутри дома. Скорее всего на кухне, уплетая мамины пирожки, запах которых витал в воздухе.
Отдав пакеты отцу — обнял маму. Она похудела и, казалось, стала маленькой. Я невольно сглотнул ком в горле и посмотрел на отца. Тот, заметив мой немой вопрос, опустил глаза и пошёл в гостиную. Видимо ей стало хуже, но они нам ничего не сказали, чтоб не тревожить.
— Мамуль, зачем ты встала? — спросил я, нежно гладя ее по плечу.
— Так чего мне бока отлеживать в праздник. Я и так лежу целыми днями. Вот только сегодня и встала. Мы с отцом вам пирожков напекли, — ответила она, держа меня под руку и проходя в комнату.
— Мамуль, а мы на что? Вон, Галинка бы и напекла.
— Нее…. у меня так не получится….- сказала сестра с набитым ртом.
Запихнув остаток пирога в рот, она начала распаковывать цветы и с гордым видом ставить на стол.
— Вот! Мам, ты говорила, что таких сортов орхидей у нас не купить. А я нашла!
— Спасибо, дочка, — сказала ей мама, целуя в щеку. — Но, не стоило.
Пока они были увлечены расстановкой цветов, мы с отцом пошли на кухню, где я отдал ему коньяк.
— Ты почему не сказал, что маме стало хуже?
Отец устало сел за стол.
— Она запретила вас тревожить, — усмехнулся он. — Да и чем вы можете ей помочь? От операции она отказывается.
Отец всегда был сильным, но сейчас передо мной сидел старик. В его усталых глазах стояли слезы. Я не привык видеть его таким.
— Я боюсь засыпать. Боюсь проснуться и увидеть ее мертвой. Я не переживу этого.
— Пап, не надо! Не говори так, — прошептал я.
Я боялся этого не меньше, но озвучить не мог.
Я подошел к нему и, обняв за плечи, сказал:
— Не хорони ее раньше времени. Не надо. Все может измениться.
Он усмехнулся и, тяжело вздохнув, ответил:
— Я смирился сын. Врачи даже года не дают.
Меня будто кипятком ошпарило. Как? Так мало?
На кухню влетела сестра.
— Ну, вы чего такие грустные? Скоро Новый год!
Отец посмотрел на меня и покачал головой, чтоб я молчал. Он не хотел расстраивать дочку, оберегая ее.
— Макс, давай делать салаты уже. Мама прилегла отдохнуть. Но мы справимся сами. Да?
— Конечно. Давай командуй. С чего начнём? — ответил я.
Отец вышел, чтобы посмотреть как там мама. А мы принялись за дело. Я резал лук, а сестра занялась курицей. Она любила готовить с детства, мешаясь под ногами у мамы, когда та готовила.
В итоге у нас получилось два разных салата: Оливье и греческий. А также запечённая в духовке курица и всяческие нарезки. До Нового года оставалось два часа, и мы с довольным видом занялись ёлкой. Я принес ее из кладовки, а ещё целую коробку с гирляндами и игрушками. Вдвоём с сестрой мы ее нарядили. Мама, войдя в гостиную, радостно улыбнулась.
— Красота какая! А отец не хотел ее доставать. Молодцы, дети! А то какой Новый год без елки?
— Я просто не хотел этим заниматься, — отмахнулся тот. Но я видел, что ему понравилось, как улыбалась мама, глядя на переливающиеся огоньки гирлянды.
Праздник мы встретили тихо, по-семейному. Папа откупорил бутылку вина из своих закромов. И даже мама немного его пригубила. Под бой курантов мы все загадали одно желание — чтобы мама была здоровой. Молча, не сговариваясь. Просто все знали об этом и желали только одного.
— Вставай, соня! — сказала Галинка, плюхнувшись на мою кровать.
Ну вот откуда в ней столько энергии? Вчера мы засиделись до утра. Вернее, уже сегодня. Я накинул одеяло на голову. Показывая, что сплю.
— Нет! Так дело не пойдёт! Уже обед. Мама солянку приготовила. Вставай, Макс!
— Мммм….- пробурчал я, откидывая одеяло. — Ты энергетик выпила? Мы же только легли.
— Я выспалась. Мы легли в четыре, а сейчас уже двенадцать.
— Правда? — покосился я на часы, которые действительно показывали полдень.
— Надо же! Давно я так не высыпался. Скажи, что сейчас спущусь. Только умоюсь.
— Пять минут! — предупредила сестра и вышла из комнаты.
Я быстро умылся и спустился в столовую. Галинка уже что-то хомячила. Мама разливала горячий суп, а папа ей помогал расставлять тарелки.
Вдруг, из рук мамы упала тарелка. С грохотом разбившись о плитку пола. Она стала медленно оседать на пол, держась за грудь. Я быстро подбежал к ней, не дав упасть.
— Галя, вызывай скорую! — скомандовал я сестре, которая впала в ступор.
— Мама! Мамочка! — шептала она, испугавшись.
— Галя! — прикрикнул я.
— Да. Сейчас, — ответила она, набирая номер.
