Первый же глоток колдовского варева расслабил Айну, успокоил сердце, сделал ее веки очень тяжелыми, а дыхание ровным. Она опустила голову на стол и стала медленно погружаться в безмятежный сон.
Укка продолжала говорить. Тихий мягкий голос струился по комнате, достигал сознания девушки, омывал ласковыми волнами, обволакивал солнечным теплом самые темные глубины ее восприятия действительности.
Глава 13
Айна проснулась следующим утром от запаха еды и почувствовала невероятный голод.
Солнечный луч из окна скользнул по ее щеке. Девушка открыла глаза и сладко потянулась, почувствовав себя отдохнувшей и от того — совершенно счастливой. Она сразу вспомнила, что является женой вождя и хозяйкой Лянсиды, — других воспоминаний в ее голове попросту не было.
Укка стряпала у очага лепешки с мясом.
— Проснулась! — не оглядываясь, сказал колдунья, — скоро и завтрак поспеет.
— А мой муж не приехал? — спросила Айна, сбрасывая покрывало.
— Нет. Он заберет тебя в город на закате.
— Мне бы переодеться к завтраку, — сказала Айна, теребя мятую оборку ткани на груди, — и умыться…
Сегодня она уже помнила, что в мире есть вода и чистая одежда.
— Умыться можешь здесь…
Айна, поспешно поднялась с постели и как была: босиком и в ночной сорочке, прошла через всю комнату к очагу.
Укка набрала теплой воды и плеснула ей на руки. Айна с удовольствием умылась над деревянной лоханью, затем, ничуть не стесняясь, сбросила сорочкуу и обтерлась водой до пояса. Затем попыталась пальцами разобрать спутанные пряди.
— Дома тебя ждет теплая ванна. Служанки помогут вымыть волосы. Потерпи немного… — сказала Укка, разглядывая стройное, безупречное тело девушки, — А пока надень вот это…
Из соседней комнаты, закрытой тканевым пологом, она принесла платье, расшитое драгоценными камнями. Его одолжила Мерьята, которая была примерно одного роста с Айной.
— А другой одежды нет? — спросила Айна разочарованно.
Настроение ее менялось, словно весенний ветерок, и теперь она уже не ощущала того тепла, что ласкало ее сразу после пробуждения.
— А чем тебе эта не по нраву? — спросила Укка, внимательно наблюдая, как меняется выражение лица девушки, как пробегает по нему легкое облачко сомнений.
— Она не выглядит удобной.
— Ты должна одеваться как подобает хозяйке Лянсиды. Пора за стол. Еда уже готова. Помочь тебе?
— Нет, не нужно… я сама…
Но одеться самостоятельно у нее не получилось. Она запуталась в юбках, принялась раздраженно дергать ткань и едва не порвала ее.
— Стой спокойно, не вертись! — велела Укка, поправляя на ней платье.
— Здесь есть зеркало? — спросила Айна, беспомощно оглядываясь по сторонам, — я ведь даже не знаю, как выгляжу…
— Хорошо, что ты помнишь о зеркалах! — удовлетворенно кивнула Укка, — После выйдешь и поглядишь на свое отражение в ручье. Садись уже!
Айна послушно села за стол. При виде вкусной еды, страх и неуверенность опять покинули ее, настороженность сменилась весельем и беззаботностью.
Эта странная смена настроения озаботила Укку. Может быть, наследница Этеляны намного сильнее, чем колдунья предположила в начале и магия, дремлющая в ней сумеет превозмочь действие зелья быстрее, чем на то рассчитывал Изенар?
— Ешь! — она подвинула к ней миску с лепешками.
Укка рассчитывала, что Айна, несмотря на голод, станет есть медленно и аккуратно, как предписывает ей воспитание, но та набросилась на еду и принялась рвать лепешку руками.
— Прости, я очень голодна! — засмеялась она с набитым ртом.
Колдовское зелье истребило не только ее память, но и привычки, впитанные с младенчества. Однако не все. Ведь о том, что на свете есть зеркала, и что к завтраку нужно переодеваться Айна все же не забыла.
— Не тревожься о приличиях. Веди себя так, как нравится! — сказала Укка, которую подкупила такая непосредственность.
На миг ей даже стало жаль девушку, предназначенную стать жертвой вожделения Лянсиданского вождя.
— Расскажи мне о моем муже, — попросила Айна, — может быть, так я еще что-нибудь вспомню…
— А что ты помнишь сейчас?
— То, что он очень хороший и любит меня, но странно, я совершенно не помню его лица! Ведь я тоже его любила, не так ли?
Взгляд Айны вновь тревожно заметался.
— Ты очень его любила и любишь! — и глазом не моргнув, сказала Укка.
— Тогда почему я не помню?
— Последствия удара. Скоро твоя память восстановиться. Когда ты попадешь в знакомую обстановку…
— Да! Но все же это очень странно…
С грохотом отодвинув от себя тарелку, Айна резко выбежала из дому, в розовый дым разгорающегося утра и упала на колени перед стремительным потоком, в котором купался ранний солнечный свет. Она с жадностью вглядывалась в свое лицо, но у нее не было ощущения, что это именно она и есть. Ей казалось, что эти голубые глаза, глядящие на ее из зеркала воды, принадлежат кому-то другому.
Она изо всей силы ударила ладонью по своему отражению и поднялась. Все в ее голове вновь начало путаться.
— Что случилось? — спросила, вставшая на пороге Укка.
— Разве это я?
— Ты, а кто же еще! — усмехнулась колдунья.
— Не знаю… Мысли… Откуда они приходят? Мысли приносят боль… и сомнения… — прошептала Айна.
— Вот выпей воды… Она успокоит тебя, — участливо сказала Укка, протягивая девушке чашу с новой порцией зелья.
Айна взяла и послушно выпила.
Чаша выпал из ее дрогнувших пальцев и покатилась по земле к краю Сухого русла.
Айна метнулась следом.
— Стой! — похолодев от страха, крикнула Укка и бросилась за ней, испугавшись, что девушка спрыгнет вниз, на зыбучий песок и тут же пробормотала, обращаясь к силам природы: — Задержи! Удержи!
Айна зацепилась подолом платья за корень дерева, вдруг преградивший ей путь, плашмя упала на землю и, хохоча, проскользнула рукой по склону вниз. Она попыталась поймать чашку, но не успела.
Чашка запрыгала по уступам и упала на дно Сухого русла.
Перестав смеяться и замерев от ужаса, наблюдала девушка, как медленно исчезает она в зеве зыбучего песка.
Укка, не одобрительно ворча, помогла ей подняться.
— Что это? — спросила Айна испуганно-удивленно, тыча пальцем вниз.
— Смертельная ловушка для всего — и живого и мертвого.
Укка крепко взяла девушку за руку и повела обратно к дому. Теперь ее сознание похоже на сознание ребенка, только только начинающего познавать мир. Рассказывать ей о магии пока не время. Пусть она подольше не ощущает свою силу.
Чтобы избежать расспросов и слез, Укка дала Айне новую порцию сонного зелья, но сделала так, что она не усыпило ее полностью, а лишь погрузила в состояние безразличия и медлительности. И проникновенно глядя в потускневшие глаза Айны, Укка вновь принялась рассказывать ей о том, как счастлива она со своим мужем, как довольна жизнью, какой страстной любовью наполнено ее сердце.
В таком состоянии и застал ее Изенар, приехавший на закате за своей мнимой женой.
— Смотри, Айна, твой муж приехал! — крикнула Укка и подтолкнула ее к выходу.
— Мой муж?
Айна улыбалась, но лицо ее было отрешенным, а взгляд блуждающим.
Изенар усмехнулся, поднял девушку на руки и усадил в седло.
Укка протянула ему кожаную флягу с зельем.
— Гляди же, не торопись! Пока она в таком состоянии, не смей к ней прикасаться! Толку от этого не поимеешь, а делу навредишь. Будь рядом, говори, убеждай, но не более… При ясном сознании должна она вспомнить обманно, что любит тебя. Я сумела направить поток ее мыслей в нужное русло.
— Понял, понял… — поспешно ответил Изенар, прикрепляя флягу к поясу.
— Зелье давай по мере необходимости. Ты сам увидишь, когда придет время… Ее речь измениться, измениться и взгляд… Лучше на ночь и поутру, пару капель в напиток…
— Ты уверена, что все получится? — спросил Изенар, беря бессмысленно улыбающуюся ему Айну за руку, — Меня беспокоит ее взгляд. Он совершенно пуст.
