Меня мало что трогает в этой жизни. Не равнодушна я только к золоту и собакам. В золоте меня завораживает его блеск, а в собаках их преданность. Не смотря на то, что я крайне лживая личность, я знаю цену верности. И никогда не встану на пути у тех, в чьей семье царит настоящая любовь, которая невозможна без верности. А скоро у меня свидание с одним владельцем сети ювелирных магазинов. Думаю, сегодня он сделает мне предложение. Удивительно, но он в курсе, что я была женой его делового партнера Игнатова. И он знает, что сегодня я развожусь. Но не знает он, что в моей сумочке лежит брачный договор и для него. Я ухмыльнулась, выруливая на трассу и почему-то в голову пришло сравнение, что договор со мной похож на договор с Дьяволом. С той лишь разницей, что я плевать хотела на их души, отбирая все остальное.
И защита от меня есть лишь одна — верность.
Время близилось к вечеру, и я включила фары, освещая чернеющую впереди ленту дороги. Из динамиков лилась тихая классическая музыка, подсовывая мне образы предстоящей аферы. Я обожаю Моцарта, под его музыку мне в голову приходят просто гениальные идеи. Правда, идеи эти не несут в себе высокой морали. Зато отлично пополняют мой банковский счет. Я уже продумывала, как буду сводить с ума этого ювелира, о котором узнала от одной из девушек в модельном агентстве, где я раньше работала, когда у меня зазвонил телефон. Увидев, кто желает слышать мой чарующий голос, я не сдержала недовольного фырканья, но вызов все-таки приняла. Движением пальца я перевела вызов на систему динамиков в каре, на время выключив Моцарта. Прости, дорогой, сейчас я буду слушать истерику жены моей будущей жертвы. Да, мне звонила супруга ювелира, которая уже знала о новом увлечении своего благоверного.
— Дааа? — словно кошка растягивая гласные, сказала я.
— Ты! Оставь моего мужа в покое! — взвизгнула она дрожащим от слез голосом. — Он мой! Не лезь в нашу семью! Слышишь, тварь?! Он меня любит!
— Ты знаешь, что это не так. — мягко улыбнувшись, тихо протянула я. Уверена, моя насмешка сейчас больно полоснула по ее сердцу. В том, что она без ума от своего мужа я не сомневалась. Вот только он большой любитель молоденьких девочек. На столько молоденьких, что по нему тюрьма плачет. Мне его дочь рассказывала, что он заказывает себе девочек из другого модельного агентства, и девочки эти не достигли совершеннолетия. На этом я и сыграла. Невинность и красивое тело — это то, что сводит Ледова Василия Генриховича с ума.
— Нет! — продолжала голосить эта дура, как потерпевшая. — Он любит меня!
— Этот боров любит только себя. — спокойно сказала я, обгоняя фуру. — В любви нет места предательству. И знаешь, куда я еду? На встречу с ним. Он снял шикарный ресторан, куда тебя уже много лет не водил. А знаешь, для чего он это сделал? Что бы сделать мне предложение. Спорить готова, его адвокаты уже заканчивают готовить бумаги на развод с тобой. Но ты сильно не расстраивайся. Максимум через неделю после свадьбы я верну его тебе, и тогда мы посмотрим, на сколько сильна твоя любовь. Как думаешь, сможешь принять его обратно без денег?
— Что? — придушенно переспросила она. — Предложение? Развод? Ты лжешь!
— Почти постоянно. — легко согласилась я, обгоняя еще несколько машин. — Но никогда женам тех, с кем иду на свидание. Я пришлю тебе фотку моего кольца, которое он мне сегодня подарит. Пока, Ольга.
Попрощавшись, я отключила телефон и снова включила Моцарта. Мне была близка мелодия, родившаяся в душе мужчины, жившего несколько сотен лет назад. Он был признанным гением, и сейчас мне было нужно то спокойствие разума, что он может дать. Потому что Ледов действительно был мерзким боровом. Лысый, жирный, потный коротышка в дорогой упаковке. Его вонь не перебивал даже элитный парфюм. Не представляю, как Ольга могла родить от него троих детей и не умереть от омерзения. А мне предстояло сыграть смущенную невинность, которая мечтает быть с ним. Но есть у меня и тяжелая артиллерия, если он вдруг начнет колебаться, или решит прочитать наш брачный договор, на котором сейчас не хватает только его подписи.
Дорога финальной кардиограммой стелилась под моим каром, когда я заметила в боковом зеркале знакомую тачку. Он за мной едет что ли? Зря я оставила Вадиму машину, надо было и ее отсудить. Да, меня догонял именно мой новоиспеченный бывший муж, и меня настораживали намерения, которые могли у него сейчас быть. Явно же не поблагодарить хочет.
Он обогнал меня, вклинившись в поток каров передо мной и дал по тормозам. Хочет, что бы и я остановилась? Нашел дуру. Сделав музыку погромче, я ушла влево и вдавила педаль газа, быстро разгоняясь и обгоняя обиженного мужчину. Дорога была четырехполосной, и сейчас я ехала по крайней полосе. Но мой маневр ему не сильно помешал меня догнать и попытаться прижаться боком. Идиота кусок! Скорость на спидометре перевалила за отметку двести, и я только могла порадоваться, что впереди дорога чиста. Но вот по встречке ехала колонна фур, и это нравилось мне все меньше.
Наплевав на целостность крыльев, я повела свой транспорт вправо, оттесняя и кар Вадима. Если он улетит в кювет, это будет не моей виной. Не моей. Обшивка уже трещала под натиском его черного крупногабаритного монстра, когда бывший муж немного ушел в сторону. Но только для того, что бы повысить амплитуду толчка, с размаху выкидывая мою красную малышку на встречную полосу.
Прямо под несущуюся полным ходом грузовую махину. Я попыталась съехать с ее пути, вернувшись обратно на дорогу, но подвинуть Вадима у меня не вышло. Под фуру мы мчались вместе. В глаза ударил яркий свет ее фар, и это было последним, что я увидела, прежде чем мой мир разлетелся на осколки, потухая в ослепительной вспышке белого света. Черт, оно того не стоило.
Глава 2
Галактика Путь Андромеды. Государство Ках-Шахрастар. Планета-столица Хагрос. 5218 г после Объединения.
Едва перед глазами померк свет, как резко стало нечем дышать. Что за…?! При попытке сделать вдох я так воды наглоталась, что смерть под колесами фуры резко отошла на второй план, и теперь мне предстояло потонуть в подозрительно теплой воде. Во-первых, только что был ноябрь с отрицательной температурой за бортом, а во-вторых… Не было тут водоемов! Дорога была, козел Вадим был, свет фар в конце тоннеля был, а вот этого всего не было!
Не было, но грести пришлось. И вот гребу я, при чем гребу незаслуженно, воду, тину, неприятности вперемешку с водорослями, и добравшись до верха еще и утку пинаю. Кыш, тут я плыву. Утка обиженно крякнула и поплыла к берегу, а я стала озираться по сторонам. Что за чудеса? Я находилась в пруду, вокруг которого раскинулся ухоженный парк с редкими зелеными деревьями, на берегу зеленела трава и чья-то злая рожа. Рож было много, и все они дружно зеленели. От зависти что ли? Водичка шикарная, скажу я вам. Только в юбке было немного неудобно. Тяжелая, она оплетала ноги и норовила утянуть на дно, так что самое время кончать с водными процедурами.
Я выплыла на берег и расслабленно улеглась на травку собирать мозги в кучу. Тяжело дыша, я постаралась привести мысли в порядок, но они скакали испуганными зайцами, бегали от меня зигзагами. будто у меня ружье, и выглядели весьма странно. Хотя бы потому что часть из них была не мои. Тааак. Это чьи-то чужие зайцы, мне таких не надо. Но словно в трансе я осмысливала то, что творилось у меня в голове. Космические перелеты, галактические государства, махровый патриархат, старомодные одежды, чужое тело и чужое имя. Я… как вообще сюда попала?
Вытянув перед собой руку, я внимательно ее осмотрела. Раньше на запястье у меня был шрам после неудачной попытки научиться ездить на двухколесном каре, а теперь его там не было. Странно. Получается, эти зайцы не бессмысленны? И… я правда здесь? Но как? Моя жизнь должна была оборваться там, на трассе рядом с бывшим мужем, и прям во цвете лет. А значит, это мой второй шанс?
— И я его не упущу! — громко оповестила я весь мир, вскакивая на ноги и пугая подбежавших ко мне зеленомордых аборигенов. — Всем привет! — радостно поздоровалась я, стряхивая с плеча лягушку.
