* * *
Мережков всегда ездил только на переднем сидении, рядом с шофером. Привычка. Но сейчас, усаживая женщину назад, на секунду засомневался, а потом, почему-то рассердившись за это на себя, и с силой захлопнул дверь.
Двоих людей, что ехали сзади в его машине спровадил в другую, не хотел, чтобы рядом с ней сидел кто-то еще. Уселся, пристегнул ремень, шофер, привыкший исполнять все пожелания хозяина без вопросов, тронул машину. Пробка к этому времени уже рассосалась, и они беспрепятственно влились в общий поток.
— Подождите, Василий Павлович, — услышал голос Елены. — Мне в другую сторону.
— Что? — не понял он.
— Я живу здесь, рядом с работой. Две остановки…
Не дал договорить. Это своеволие надо пресекать на корню.
— Ты теперь живешь рядом со своей новой работой. Рядом со мной, то есть. У меня несколько раз на дню официальные встречи и мероприятия. Что, по-твоему, всем каждый раз ждать, пока ты изволишь приехать? Ты всегда должна быть под рукой.
Женщина выслушала его молча, только глаза вспыхнули протестом и разом угасли, словно угли под пеплом. Секунда звенящей тишины, потом она спросила:
— Когда мне приступать к работе? — голос холодный, мертвый, но спокойный, с какими-то стальными нотками. — Могу я хотя бы забрать свои вещи?
— Считай, что уже приступила, — буркнул Василий. — Кстати о вещах. Тебе нужна одежда.
— У меня есть одежда.
Бл***, вот это упрямство! Он даже повернулся. Какого она кочевряжится? Выдал раздельно и зло:
— Это не предмет для обсуждения. Я встречаюсь с ведущими бизнесменами, ты должна соответствовать.
Ни слова в ответ, женщина отвернулась к окну и так и сидела.
Василий тоже чувствовал раздражение. Ничего, пусть подумает о жизни, другая на ее месте сейчас визжала бы от счастья, а эта…
— Твои вещи привезут позже, — проговорил сквозь зубы.
— Спасибо, — все так же, не поднимая головы и не оборачиваясь.
* * *
Время было чуть больше восьми. Он погнал машину в один из бутиков, где вечно отоваривалась его бывшая пассия Кристина, и там долго и с пристрастием выбирал ей одежду. Сам.
Выбирать было не сложно, просто у Лены был совершенно другой стиль, не то, что он привык видеть на Кристине, или на других своих пассиях, бывших до нее. Но так, при соответствующей экипировке выглядело даже дороже. По-настоящему элитно.
Василий даже хмыкнул про себя, похоже, не ошибся с сопровождением-то! Ее действительно стоит брать с собой на встречи с европейскими партнерами. Да и вообще, брать с собой.
Он следил за ней коршуном, как двигается, как смотрит. И был доволен приобретением. Черт, она заводила его как новенькая гоночная тачка из конюшни Феррари. Вызывала чисто мужское тщеславие.
Однако мысль, что ему будут завидовать, вызвала мгновенное отрезвление и приступ ревности. Гипотетический приступ он философски подавил, сказав себе, что у него не забалует.
Однако, приподнятое настроение мужчины омрачала ее отрешенная холодность. Будто это не ей покупали тонну дорогущих тряпок. Но и тут Мережков философски сказал себе — это пройдет. Привыкнет.
И все же нашел, на чем отыграться — приказал помимо верхней одежды принести еще и нижнее белье.
В первый момент Елена вспыхнула как рак и уставилась на него. Испугалась, что сейчас заставит ее трусы мерить? Было бы неплохо. Но ему для поднятия настроения пока что хватило и ужаса, промелькнувшего в ее глазах.
На самом деле оба понимали — нижнее белье, это очень интимно. И если мужчина знает, какое на женщины белье, где и как оно касается… Он знает о ней слишком много.
* * *
Поход в бутик для Лены оказался дополнительным испытанием.
Господи, ну какая женщина не любит красивые тряпки?! Дорогие тряпки?! Но как же это было тяжело перенести!
Это ее униженное положение какой-то непонятной прислуги для непонятных поручений, фактически то ли рабыни, то ли мебели. Безапелляционные барские замашки нового «работодателя», которого она боялась как огня. Потому что глянцевый налет цивилизованности слетал с него в секунды, уж она то знала по собственному опыту, на что этот мужчина способен. И как вишня на торте — любопытные и изучающие взгляды магазинной обслуги, в которых сквозило хорошо спрятанное презрение.
А белье…?! В конце концов, она даже благодарна, что хоть белье не пришлось мерить.
Потом он привез ее к себе в пентхаус.
Честно, когда за ними закрылись двери лифта, Лену начала накрывать паника. Потому что здесь она была совершенно беззащитна. Одна в логове зверя. Ведь именно зверем она этого человека и считала. Красивым, страшным, смертельно опасным. А то, что ее все еще не сожрал, просто какое-то недоразумение.
Ехали молча. Он смотрел куда-то в сторону, как будто ее вообще тут нет. А Лену мучил вопрос, где ей теперь жить. И спросить надо, но страшно прервать молчание. Пока доехали, в который раз за этот день нервами изошла.
Но по счастью, выяснилось, что в том двухуровневом пентхаусе ей отвели комнатку рядом с кухней. От облегчения даже чуть не расплакалась.
* * *
Пока ехали в лифте, он испытывал большое искушение, однако решил продолжить игру и пронаблюдать за ней дальше. Поселил в комнатке прислуги, чему она похоже, была рада и счастлива. И тут же забилась туда, как мышь в норку. Даже ужинать не стала.
Хотелось позлить, попугать ее, но пожалел. Слишком уж вымотанной она выглядела. Пусть спит. Идея, пришедшая ему в бутике, показалась правильной. Ее действительно надо держать рядом с собой в офисе. И все время на глазах, и так больше шансов приручить мышку, дать ей привыкнуть к его рукам…
Последняя мысль показалась очень приятной. Но вида он не подал.
Перед тем, как отпустить ее, строго предупредил:
— Завтра в 7.30 чтобы была готова. Десять минут на завтрак, потом выезжаем. Опозданий я не потерплю.
Было немного смешно смотреть, с каким облегчением она удрала в свою каморку.
* * *
Информация великая сила, и кто владеет информацией, владеет миром. Стоило Мережкову только покинуть бутик, а Кристине уже звонили, чтобы с воодушевлением сообщить, что ее бывший только что был у них. И не один.
— Ты представляешь? Все выбирал сам! Да, с ног до головы! Все самое дорогое! — захлебывалась «подруга». — И нижнее белье! А она даже спасибо не сказала!
Действительно, это же так приятно, повернуть нож в ране чужого самолюбия. Кристина со смехом отвечала:
— Да? Ну и ради Бога! Мне-то какая мне разница? Я давно Ваську бросила.
Но вот это вот… То, что он потратил два часа, выбирая тряпки для какой-то шалавы… Сам! Надо было хоть немного знать Васю. Он же просто зверел при слове шопинг, всегда ненавидел это бабское занятие. И вытащить его с собой в магазин было невозможно, денег даст и отвалите от него.
Мало того, что она чувствовала себя использованной и брошенной, теперь к этому добавилось личное оскорбление.
* * *
После сцены в бутике и просмотра воспоминаний свидетельницы по делу Кристины Б… адвокат Климова незаметно обвела взглядом зал. У всех мужчин поголовно, а в зале кроме нее были одни мужчины, на лицах одинаковое страдальческое выражение: «Как я ненавижу шопинг».
Девушке с трудом удалось скрыть улыбку. Встретилась глазами с Игорем Наумовичем, сказала ему мысленно, многозначительно шевельнув бровью:
— А вы терпите, батенька, терпите. И помните, что шопинг неизбежен, и он не за горами.
Тот закатил глаза, припоминая, как однажды семь часов прождал, пока его подопечная носилась по всем бутикам Беншайзе*, словно взбесившаяся улитка. Мариша чуть не прыснула в кулак. Но тут уже сама, почувствовав прожигающий взгляд секретаря, немедленно постаралась принять приличествующий ситуации серьезный вид.
