— Я покашу вам проходы, — тихо ответил Сибелир, и его голос успокоил тревоги Марка. — Мы будем искать тсаревича вместе.
— Но, прошу Вас, Саргон, не раскрывайте владыке Шамшира тех, кто покасывал вам коридоры… — попросил Гаап, и Марк согласился.
Вместе с Сибелиром они исследовали каменные коридоры с невероятной сетью разветвлений. Сибелир показал, какие коридоры ведут в горы, к Архею, каким коридором ушли Рианоры, какие коридоры ведут за город, в лес, какие — прямо в замок.
— Но почему вы полагаете, что царевича прячут в этих коридорах?
— Все фавны снают, что если ты хочешь спрятать что-нибудь, прячь это сдэс, в этих коридорах. Сюда не проникал еще ни один враг. Мы долшны найти коридор, который ведет в покои Гасиона.
— Вы все же подозреваете его в этом злодеянии?
— Только его, — твердо ответил Сибелир, сверкнув своими светло-серыми глазами. — Его подосревали в отравлении нашего Тсаря, отса нашей Тсаритсы. Но его вину докасать не смогли. Он всегда рвался на чушой трон. Он долшен ответить са своё вероломство и предательство.
— Для того, чтобы найти коридор, нам следует проникнуть в покои Гасиона, обманом вывести всех его слуг, всю его охрану и исследовать каждую из его комнат, — сказал Марк.
— Мы пытались, — ответил Удор своим грузным мощным басом. — Гасион как
пиявка цепляется са трон, свои покои и всё, что ему принадлешит.
Марк задумался. Сакрум сможет выманить Гасиона из его покоев, завести подальше и держать своими беседами все необходимое время. Сакрум дарил Гасиону подарки, Гасион начинал благоволить ему. Гасион мог послушать Сакрума. Но как повелитель Шамшира сможет вызволить и всех его охранников из покоев?
— Я поговорю с Сакрумом, — решительно произнес Марк, а когда Удор и Сибелир недовольно на него покосились, объяснил свою точку зрения и свое решение поставить в известность Сакрума.
Фавны не хотели соглашаться с Марком, но он видел, что они начинают склоняться к его версии. И согласились.
Сакруму понравилась идея Марка. Он оживился, когда узнал, что, возможно, мальчишку прячут в потайных коридорах, ведущих из покоев Гасиона.
— Гасиона я выманю, — кивнул шамширец. — Но как за шкирку выкинуть его прихлебателей?
— Так и выкинуть, — вдруг заявил Басил. — Мы можем задержать их силой.
— Задержать силой? — пробормотал Марк. — Это рискованно. Царевича в этих коридорах может не оказаться, и мы зря испортим отношения с Гасионом.
— Дипломат ты чертов… — фыркнул Басил. — Ты находишься среди нас уже больше года, но до сих пор не понял, как можно всё решить быстро и безболезненно.
Марк поглядел на Сакрума и мысленно вздохнул: глаза шамширца горели. Он уже принял решение.
«Хорошо… — подумал Марк, в мыслях которого вновь появился бледный образ Ишмерай, о судьбе которой он не знал ничего вот уже больше года. — Я сделаю что угодно. Я вышвырну из этой комнаты всех, кого потребуется, я даже убью, кого потребуется. Я покажу Сакруму Гаапа, Сибелира, Удора. Мы будем работать вместе. Я исползаю все эти ходы и коридоры, я загляну в каждую дверь, изрою этот чёртов город, но найду мальчишку, свергну Гасиона и вернусь домой. Я не перед чем не остановлю. Никогда, ни за что. Я буду идти только вперёд. Я не имею права оступаться. Я перережу Сакруму горло, как только он помешает мне. Меня не остановит даже Атанаис…»
И с этими мыслями Марк начал обсуждать с шамширцами план поисков аваларского царевича.
Глава 29. Герцог и герцогиня
В Кеосе наступил сентябрь. Обрушился проливными дождями и холодом, не оставив надежды на бабье лето. Акил вышел из обители Провидицы, нахлобучив на голову плащ. Он промок до нитки и замёрз. Аштариат показывала странные вещи: горную обитель, казавшуюся мёртвой и покинутой. Но в недрах её царила жизнь, сиявшая многообразием красок: густые леса, плодородные земли, чистые реки и озёра. Земли Иркаллы.
— Это в начале времён? — спросил Акил.
— Это вне времени и эпох.
— Что это значит?
— Тьма — лишь оборотная сторона света, и нет в ней ничего пугающего. Помни об этом, когда продолжится борьба. Помни об этом, когда вернётся Та, что Молвит…
— Атанаис вернётся? — выдохнул он, задрожав.
— В том или ином обличии. Одному тебе эту борьбу не вывести. Время Лорена Рина и Акме Рин уходит.
— Гаспар…
— У сына герцога другие задачи. В Архей придёт сила, доселе невиданная никому из смертных. Как только пересечёт она границу мира, настанет война. В Архей явится Рианор, который обречёт всех на погибель. Во имя своих алчных стремлений.
— Что за бред? — протянул Акил. — Кто из Рианоров может сюда вернуться, кроме Атанаис и Ишмерай. Как они могут быть врагами всему живому?
— Рианорская сила берёт начало своё из древнего мира Иркаллы, когда не было ни тьмы, ни света. Лишь небытие. Она непредсказуема. И она могущественнее человеческого тела и сознания. Она меняет сущность как ей вздумается.
— Мои сёстры не способны на зло, — упрямо возразил Акил.
— Почему ты думаешь, что я говорю о твоих сёстрах?
— В мире ещё есть Рианоры? — опешил молодой мужчина.
— Скольких Рианоров ты знаешь? — странно улыбнулась Провидица.
— Семерых, включая меня.
— Их десять. И я не говорю о тех потомках Атариатиса Рианора, которые разбрелись по Архею и в которых не проснулся их дар. Пусть живут в счастливом неведении.
— Кто этих трое? Я их знаю?
— Пока нет. Я помогу тебе, Акил, пока не наступили тёмные времена. Я научу, как слушать свою силу и правильно направлять.
— Также, как ты учила мою тётку Акме двадцать лет назад? — с холодом парировал Акил. — После чего она едва не погибла в Иркалле? Она с трудом выстояла против кунабульского полчища.
— Выстояла же… — заулыбалась Провидица, и Акил покинул обитель. Ему не терпелось поговорить с отцом.
«Десять Рианоров… — мысленно думал Акил раздражённо. — Бредит она что ли?!»
Лорен Рин, услышав новую историю от сына, нахмурился, глубоко задумался, а потом ответил:
— Десять Рианоров. Разумеется, такое имеет место быть. Двадцать лет
