наша великая Тсере века насад.
«Цере, — вспомнил Марк. — Сестра нашей Провидицы».
— Когда Сакрум насвал ваше имя — Саргон — не многие догадались о том, что все сны наши о вас. Но снающие поняли, что Тсарь Тсарей — это вы. И вы поведете нас.
— Но я простой паж, — вновь лгал Марк. — Саргон — всего лишь имя.
— Имя — это не просто слово, — возразил Гаап, вновь хитро улыбнувшись. — Наше имя помогает определить нашу судьбу. Оно сопровождает нас всю шиснь. Сила нашего имени — наша сила. Меня насвали в честь слуги Нашей Богини, Атаргаты. И я тоше был и всегда буду слугой своей Тсаритсы, имя которой — тоше Атаргата. А мой покойный брат насвал своего сына в честь сащитника Богини, — Сибелир. Так случилось и с ним. Он был сащитником Нашей Тсаритсы, но не смог уберечь ее, посему ныне нет ему покоя.
«Любопытно, — подумал Марк. — Я ношу имя своего прадеда, короля. Правда, его прозвали Бешеным. Я не буду королем, ибо после моего отца королем будет мой брат. Но, если верить фавнам, что имя определяет судьбу человека, какая судьба ждет меня в наказание за то, что я самовольно взял чужое имя и ношу его с собой, как прикрытие?.. Это имя даже не является именем моего предка. Рианоры и Вальдеборги стали врагами после убийства Атариатиса Рианора три сотни лет назад. Я попираю свою честь и свое уважение к Саргону, истинному Царю Царей… Сакрум знает, что я принц. Но не знают остальные шамширцы. Я бы мог прямо сейчас заявить, что я отказываюсь от лжи…»
— Я не царь царей, но я сделаю все возможное, чтобы помочь вам, — ответил Марк. — У нас с вами одна цель — помочь фавнам выжить.
Тогда Гаап улыбнулся.
— Мальчишку, в смерть которого верят слишком многие, будет трудно найти… — произнесла Рабинара, подходя к Марку, стоявшему на городской стене и глядевшему вниз.
Девушка уже переоделась в удобную одежду, более ей привычную. Их ссора еще не была забыта, но Марк отчего-то был рад видеть её. Ему было приятно говорить с ней снова.
— Как ты думаешь, Рабинара? Где он может быть?
Шамширка встала рядом с ним, поглядела на окрестности города, на бледный весенний закат, предвещающий холодную ночь, и тихо ответила:
— Да где угодно. В какой-нибудь лесной хижине, в потайной комнате в замке…
— Нет, не в лесу, — возразил Марк. — Ни один фавн, даже Гасион, не станет покидать пределы защищенного высокими стенами Авалара.
— А если Жрец находится в сговоре с людьми?
— Едва ли, — вновь возразил Марк, вновь вспомнив, что говорил ему Гаап. — Дружба, помощь или любое сотрудничество с фавнами карается здесь смертью. А в замке мальчишку держать не менее опасно — злодеев могут разоблачить.
Рабинара задумчиво произнесла:
— В детстве я слышала много историй про подземные ходы аваларских замков, многие из которых ведут в горы, а из гор — в Архей. Есть легенды, что там фавны прячут свои сокровища…
— А где находятся эти ходы? — оживился Марк.
— В легендах говорилось, что прямо под городом. Но если это правда, то их, должно быть, сотни и тысячи.
«Должно быть», — мысленно согласился с ней Марк и решил, что расспросит о ходах у Гаапа, но сначала поговорит с Сакрумом.
— Верно, — сказал Сакрум. — Такая легенда была. И мне нравится твое предложение, царь царей. Но мы должны найти надежного фавна, который согласится помочь нам, который не бросит нас в этих пещерах и не станет задавать много лишних вопросов. Есть ли у тебя такой фавн?
— Полагаю, один нам подойдёт, — кивнул Марк, думая о Гаапе.
Марк не хотел рассказывать Сакруму об этом фавне. Он не знал, как поведёт себя с ним шамширец. Он мог принять это сотрудничество или просто вывернуть его наизнанку.
Но Сакрум настоял на встрече с этим фавном, и тот на изумление быстро принял его.
— Мы должны облазить все подземные ходы под Аргосом, — тихо произнес Сакрум, внимательно глядя на собеседника.
— Слишком велики коридоры под Аргосом… — отвечал Гаап. — Мы успели осмотреть лишь несколько.
— У меня много людей, — улыбнулся повелитель Шамшира с опасной тенью. — Но им нужен тот, кто показал бы им эти коридоры… У вас есть тот, кто хорошо знает их?
— Я покашу его… — нерешительно отозвался Гаап, поглядывая на Марка, как на спасение или своего советника. — Но не сегодня… Он в лесах…
Сакрум принял это, но тем же днём стоило Марку одному оказаться в коридоре, к нему тенью подошел Гаап и тихо произнес:
— Идемте са мной, Саргон. Я покашу вам…
— Что покажете? — удивился Марк.
— То, что просил Сакрум, но я покашу это только тебе, тсарь тсарей…
Гаап вел его по коридорам и по лестницам так долго, отдаляя от его товарищей, что Марк приготовился выхватить из-за пазухи широкий кинжал. Свою саблю он оставил в комнате и не носил её, чтобы не оскорблять хозяев.
Они спустились на самый первый этаж, затем пошли по длинному коридору. После того, как коридор разделился, Гаап вошел в одну из самых неприметных дверей. Дверь была тяжелой. Они вошли в следующий коридор. Запахло сыростью. Здесь было темнее и холоднее, чем в предыдущем коридоре и всем замке. Гаап зажег факел, висевший на стене, и они отправились дальше.
Вдруг из-за угла вышли две высокие фигуры, закутанные в темные саваны, и Марк подумал, хватаясь за кинжал: «Ловушка…»
— Нет, тсарь тсарей! — заверил Гаап. — Вам не причинят вреда.
Две фигуры сняли капюшоны, и Марк увидел лица фавнов. Один был темным с курчавой головой и густой бородой. Второй же был явно моложе и благороднее на вид. У него были большие свело-серые глаза, светлые волосы и приятные черты лица.
— Это Сибелир, — Гаап указал на светловолосого. — Сын покойного советника нашей Тсаритсы. Также он капитан её личной охраны. И… мой племянник.
Марк медленно убрал руку с эфеса кинжала и удивленно поглядел на фавна.
— Это Удор… Наша правая рука.
Фавн свирепого вида хмуро кивнул.
