Один поток, кажется, был направлен внутрь, в мои вены, как и сказал Эбен. Но так же был и ещё один…
— Что ты чувствуешь? — Странный намёк на волнение проскочил в шёпоте Эбена. Я посмотрела на него из-под опущенных век. Его тело было напряжено, готово поймать следующие мои слова.
Что там говорила Лили? Твоя Кровная линия необычная…. И если бы Хэйкон узнал, ты бы уже была мертва.
— Не знаю, — сказала я, осторожно подбирая слова. Мой голос прозвучал странно приглушённым даже для меня, искажённый другими звуками, которые было еле слышно. — Ты сказал, я должна была почувствовать только одно течение, мою связь с Лилит, правильно?
— Безусловно. — Голос Эбена был спокоен, как у гипнотизера, но он сильнее сжал руки. — Помни, что нужно прочно закрепиться в своём теле. Скажи мне, что точно ты чувствуешь.
На самом деле я не была уверена, что это хорошая идея, по крайней мере, пока у меня не будет хоть какой-нибудь подсказки о том, что происходит. Не двигаясь, я попыталась представить Кровную линию в моей голове. Одно течение было определённо направлено из моего сердца, не в него. И, когда я сосредоточилась, оно обратилось ко мне.
Кровная линия забурлила в моих венах, требуя моего внимания, словно голодный ребёнок. Что бы ни было на другом конце, я чувствовала это близко, очень близко. На самом деле, в соседней комнате.
— О нет, — прорычала я, отрывая глаза. — Нет, нет, нет!
— Мм… — Эбон пошёл за мной, когда я побежала на кухню. — Ханти, что…?
— Это всецело была не моя идея, — я остановилась. — Клянусь, я не имею с этим ничего общего!
Эбен проследил, куда я показывала пальцем, уставившись удивлённо в пустой аквариум для рыб. — Что…?
Насыпь из розового и голубого гравия поднялась, показав серебряный бок рыбки.
— Боже милостивый! — Эбен отпрянул так сильно, что загремели кухонные шкафы.
Мозг-рыбка высвободилась из гравия, разметав его хвостом. Она зависла в воде, бледная как луна, затем проплыла вперёд без видимых усилий, пока не оказалась нос к носу со мной по другую сторону стекла. То, как она на меня посмотрела, было слишком серьёзно для рыбки.
— Это рыба, — пробормотал Эбон. — Почему ты укусила рыбу?
— Не кусала! — ответила я и встретилась испепеляющим взглядом с золотой рыбкой. Даже глаза заслезились. — Вини в этом мою маму; это был ее эксперимент. Гмм, разве кто-нибудь раньше создавал животных-вампиров?
— Это считается верхом извращения. Я знал только одного вампира, который проделывал такое, правда, с кошками. Мне по крайне мере понятно, почему именно кошки. Они милые. Эбен был в явном замешательстве, сквозь его безупречный французский акцент пробивались протяжные гласные. — Как рыба может быть вампиром? У нее даже зубов нет.
Мозг посмотрел на него таким взглядом, что предполагал, будто он готов засосать его до смерти и без них.
— Знаешь, — сказала я медленно, больше внимания всё ещё занимала Кровная линия. — Думаю, мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим. Я смогла бы разобраться с этим, потренировавшись в одиночестве. Я обдумывала, чем бы его занять. — Хм, играл когда-нибудь в Rock Band?
Его глаза загорелись. — У тебя есть Rock Band? — ахнул он, как будто открыл шкаф и обнаружил Нарнию. — Эм, я хотел сказать. — Выражение его лица вновь резко приобрело его обычное вежливое-и-всё-же-задумчивое выражение. — Только если ты уверена, что тебе не требуется моя помощь.
— Нет, правда, у меня всё хорошо пока. Позови Зака, чтобы он показал тебе.
Он помедлил ешё секунду, практически качаясь в нерешительности — но зов долга был беспомощен перед мощью рока. — Просто тренируйся чувствовать направление — не пытайся установить контакт, — напомнил он и ушёл. Я слышала, как он энергичными шагами поднялся наверх и прошёл в комнату Зака. Через несколько минут, две пары ног глухо простучали обратно вниз, направляясь к гостиную. Я подождала, пока не услышала грохот гитарных аккордов.
— Итак, Мозг, — пробубнила я под звуки, вряд ли, французского вампира-аристократа из восемнадцатого века уродующего песню группы Iron Maiden. — Что ты думаешь, он ожидает, чтобы я нашла? И почему он так сильно не хочет, чтобы я погружалась во всё, касающееся Кровной линии?
Мозг пошевелил своими плавниками в рыбьей манере пожатия плечами и посмотрел на меня.
Я знала, куда именно он смотрит, так как увидела вид своего собственного лица глазами рыбки.
Смотреть вниз по Кровной линии было легко. Связь — ясная, прямая дорога между нами. И теперь, когда я могла отсортировать Мозг из фонового потока, остальная часть Кровной линии начала тоже фокусироваться.
Одно течение шло наружу, в Мозгу. Одно течение шло внутрь, возможно от Лилит.
Итак, какая же ещё одна связь, которую я смогла почувствовать? Та, что идёт в обоих направлениях?
Хорошо, что Эбена с лёгкостью можно было развлечь с помощью видео игр, так как я полностью была занята тем, что пялилась в стену всю оставшуюся ночь. Также хорошо, что я привыкла игнорировать своего младшего брата, чтобы заниматься, так как пение Эбена было ещё хуже, чем любимые финские группы-металлисты Зака.
Я с лёгкостью могла погрузиться в чувства Мозга, но это ни о чём мне не говорило, кроме того, что жизнь золотой рыбки невыносима скучна. Всё, что я могла делать, это плавать рядом, пока он нарезал круги в своём аквариуме — психическая связь между нами на этом заканчивалась. Я не могла контролировать его тело, и, пытаясь распоряжаться Мозгом устно, получила только ничего не понимающий взгляд. Очевидно, я не впечатлила золотую рыбку, как создательница.
Хотела бы я, чтобы Лили также меня не беспокоила. Я могла чувствовать связь с ней также легко, как с Мозгом. После нескольких часов тренировки с рыбкой, я, наконец, также достаточно настроилась психологически, чтобы попробовать урвать быстрый взгляд через её глаза, но это оказалось почти бесполезно. Всё, что я смогла увидеть и услышать, это автомагистраль, проносящаяся мимо, и гул двигателя автомобиля. Я пробовала ещё пару раз проникнуть в её чувства в течение ночи, но не осмелилась находиться там слишком долго, на случай если предупреждения Эбена о том, что глубокое погружение в чувства Лили опасно, правдивы. Каждый раз одно и то же — руль, шум двигателя, дорога. Единственной полезной вещью было название WORTHING на одном из знаков, поэтому она не могла быть слишком далеко. Я всё ещё не решила, хорошо это или плохо.
