Там-то Лера ее и застала.
Есения аккуратно развешивала крошечные футболки и шорты на бельевой верёвке, когда дверь в ванную распахнулась и на пороге появилась расстроенная девушка. Тщательно осмотрела Есению, начиная с растрепавшегося пучка волос и заканчивая ногами, обутыми в простые летние сланцы, и при этом имела такой недоумевающий вид, словно понять не могла, что это недоразумение здесь делает.
— Ванная нужна? Я уже закончила. — Есения попыталась обойти стоящую в дверях Леру, но та сделала шаг в сторону и перекрыла собой проход, сложив руки на груди.
— Что?
— Вот и я думаю — что?
— Я не понимаю…
— И я не понимаю. Что ты тут делаешь?
— Стираю.
— Под дурочку косишь? — Лера усмехнулась и тут же убрала с лица ухмылку, приняв серьезный вид. — Кто твой волк и где он?
— Ка-какой волк? — Есения даже запнулась от изумления. — Ты о чем?
Лера в один шаг оказалась так близко, что Есении пришлось отступить, от чего она оказалась буквально прижатой к холодной матовой поверхности душевой кабины.
— Я спрашиваю — где отец Ивэна, и какого черты вы тут забыли? Катились бы к себе, и прекращали изображать перед Марком бедных сироток. Или думаешь, раз родила не пойми от кого больного ребенка, то теперь можешь им тыкать сердобольному Строжину? Уясни раз и навсегда — Марку ты и твой неполноценный даром не нужны, у него есть та, кто родит нормальных наследников. — Лера шипела от злости, выплескивая из себя гадкие слова, а Есения все больше вжималась в толстое стекло и недоумевала, чем заслужила это представление.
— Женщина..
— Не перебивай! Я не закончила! Думаешь, я не знаю таких, как ты?
Что ещё хотела сказать Лера и каких таких, Есения узнать не успела. На крохотной сцене театра абсурда появилось новое действующее лицо.
— Есения, ты здесь? — Лена зашла в ванную и выглянула из-за плеча Леры, привстав на цыпочки. — Я про компот спросить хотела…
Лера некрасиво, но впечатляюще оскалилась, взмахнула кулаком в воздухе перед лицом Есении, стремительно развернулась, и, толкнув плечом домработницу Марка, унеслась к себе, звонко стуча каблуками красных босоножек.
— Да уж.. — Лена укоризненно качнула головой. — Дошла девка до ручки.
— Я, если честно, ничего не поняла, но, кажется, меня приревновали к Марку.
— Не бери в голову, девочка. Лерка, дура, сама прошляпила свое счастье, вот теперь и бесится, ищет виновных.
Лена замолчала и о чём-то задумалась. На её добром круглом лице застыло выражение лёгкой грусти. Такое выражение Есения часто видела у людей, вспоминающих дела прошедших дней, но ей совершенно не хотелось погружаться в изучение чужих тайн и проблем, — со своими бы разобраться, поэтому девушка решила сменить тему.
— Так что там с компотом? Хотите помочь бабушке с закаткой?
— Да там крутить-то нечего, раз, два, и готово. Банки уже стерилизуются, воду поставила греться, сейчас вишню помою, и, считай, готово. Я только спросить хотела — сколько сахара бабушка добавляет?
— Ой, там все просто. Я объясню, пойдёмте… — и Есения первой вышла из ванной комнаты.
Глава 13
— Фа! — Ивэн обиженно ткнул пальцем, указывая на ряд банок с компотом.
Лена с помощью Есении, пока мальчик спал, успели закрыть 15 двухлитровых банок любимого зимнего бабулиного напитка, и выставить их на полу возле стены для остывания. Возле них сейчас мальчик и сидел, пребывая в прескверном расположении духа.
— Конечно фа. Я тебя предупреждала, и Лена сказала не трогать. Зачем полез к горячим банкам? Больно? Дай посмотрю.
Ивэн тут же спрятал руку с пострадавшим пальцем за спину и замотал головой. Не согласен, дескать.
— Я слышал, у кого-то тут что-то болит? Личный врач прибыл для оказания помощи. — В кухню-столовую вошёл широко улыбающийся Гор. И как ему удается всегда сохранять оптимизм? Родился таким, не иначе. Есения даже почувствовала лёгкий укол зависти, и отвела взгляд от пышущего энтузиазмом Логинова, сосредоточившись на Ивэне.
— Да вот, доктор, полюбуйтесь. Кое-то из присутствующих не поверил на слово опытным тетям и решил, вооружившись природной упертостью и смекалкой, обойти, а вернее, обползти все преграды, и лично проверить, что банки горячие.
— И как прошла проверка?
— Нормально. Обжог палец и не даёт посмотреть.
— Так-так… Очень интересный случай.. — Гор остановился в центре кухни, и с самым озабоченным видом потёр подбородок, серьезно разглядывая забеспокоившегося ребенка. — Ну что, пациент, болит вавка?
— Фа! Вава!
— Бывает, дружок. Я вот тоже поранился. Порезался, когда брился. Хочешь, покажу?
— Дя!
— А ты мне свой палец тогда покажешь?
— Дя!
— Ну смотри, ты обещал. — Гор подошёл ближе к Ивэну и уселся прямо на пол, вызвав шутливое ворчание Лены. — Во какая у меня рана, видишь?
Ивэн округлившимися глазами посмотрел на подбородок мужчины, осторожно погладил смуглую кожу, и сочувственно произнес:
— Вава… Бо?
— Нет, уже не болит. А ты свою покажешь?
Ивэн засомневался, оглянулся на Есению в поисках поддержки, и, хоть и с опаской, но протянул палец Гору.
— А ты смелый пацан. — восхитился врач. — Все в порядке с твоим пальцем, завтра и не вспомнишь, какой болел. Но старших в следующий раз слушай, понял?
— Дя.
Есения с улыбкой наблюдала за общением взрослого мужчины и ребенка. На них действительно было приятно смотреть. Гор спокойно обращался к Ивэну, как к равному собеседнику, а мальчик со всей серьёзностью отвечал. Словно ему не год с небольшим, а намного больше.
Ивэн повернул голову вбок и чуть нахмурился. Такая взрослая гримаса очень смешно смотрелась на милом детском лице, и Есения, не удержавшись, тихо засмеялась.
— Вы всё веселитесь. — Теперь понятно, почему хмурился Ивэн — он первым заметил новое лицо на кухне.
— Марк, мы не договорили… - следом за хозяином дома в помещении появилась Лера. Быстро обвела взглядом всех присутствующих, сморщилась при виде Есении и Лены, занятых уборкой после консервации, и пробормотала: — Развели тут… И кому нужны эти банки.
— Лера, пожалуйста, давай на этом и закончим. У меня нет ни сил, ни желания обсуждать очевидные вещи по десятому кругу.
— Марк! Ну не при всех же! — девушка неприязненно покосилась на Есению, и схватила Строжина за рукав свободной летней рубашки. — Пойдем в кабинет. Или в спальню. — Своё предложение Лера сделала с томным придыханием, так, чтобы его нельзя было истолковать в другом смысле.
Есения, как и остальные свидетели этой сцены, замерла и смущённо потупилась. Это кем нужно быть, чтобы вот так просто, находясь не наедине, а в обществе, причем в присутствии ребенка, зазывать мужчину в спальню?
Похоже, не только она задалась этим вопросом. Марк нехорошо прищурился, сбросил руку навязчивой подруги, и ответил таким спокойным и тихим голосом, что Лера испугалась и отступила назад.
— Помнишь наш уговор?
— Марк..
— Ты здесь, пока ведёшь себя разумно и прилично, как и полагается благодарной гостье.
— Но..
— Собирай свои вещи, Лера.
— Марк, ты это серьезно сейчас? Не боишься, что и правда уйду?
— Иди, Лера.
У девушки задрожали руки, да и по всему телу прошла волна дрожи, когда она развернулась лицом к Есении и прорычала нечто невнятное. Такого приступа бешенства молодой медсестре не приходилось видеть даже в отделении неврологии пограничных состояний, где ей "посчастливилось" дежурить несколько раз, затыкая собой образовавшийся дефицит медицинского персонала.
— Лера, не смей!!! — от громового голоса Марка пригнулись все без исключения, а Ивэн схватился за голову и заплакал. Марк с беспокойством посмотрел на ребенка, схватил посеревшую лицом буйную подругу, и выволок ее из кухни. Лера шла, как пьяная, путаясь в собственных ногах, и так и норовила упасть. Но твердая рука Строжина не давала этого сделать, поддерживая девушку. В дверях Марк обернулся, вздохнул с сожалением, и бросил короткое:
