собираюсь.
– В таком случае я не буду и предлагать.
– И не предлагай. Я и так согласна с тобой спать.
– Зато я не согласен. Я буду спать только со своей женой.
– А! То-то вокруг рой женщин, готовых стать твоей женой!
– Да уж хватает!
– Покажи мне пальцем, и они останутся без волос! Впрочем, не думаю, что среди них есть эльфийки!
– И слава Богу!
Мы злобно смотрели друг на друга. Меня начало колотить от волнения и глупости этой ситуации, я обхватила плечи руками и уставилась в стену. Терпеть не могу ссор и скандалов!
– Браво, браво! – захлопал в ладоши эльф. – Какая экспрессия, какой накал страстей! Дорогие зрители, вы посмотрели театральную постановку под названием «Упрямец и развратница»! А теперь я скажу. Оскар, ты болван. Если хочешь её в жены – бери в охапку и тащи к священнику. Вряд ли она будет долго сопротивляться. Галла, если хочешь его заполучить – заберись ночью в постель и делов-то. Но я тебе, Оскар, одну вещь скажу. Галатея по нашим меркам несовершеннолетняя. Пусть она вполне взрослая барышня, даже слишком самостоятельная для эльфов, факт остается фактом. Потом эльфы тебе все припомнят. А не женишься – эта кошка тебя все же поставит на колени, потом локти кусать будешь.
– И что ты предлагаешь, умник? – исподлобья взглянул на него Оскар, обнимая меня за плечи.
Но умник ничего предложить не успел. Во дворе раздался глухой лай. Мы с Аароном вскочила на ноги. Потому что пес лаял:
– Тревога! Оборотни приближаются! Тревога!
– Благослови Бог этого пса, – пробормотала я. – Тревога!
– Что? – быстро спросил Оскар. – Что он лает?
– Оборотни, – ответила я.
– Я пойду готовить ребят, – быстро сказал Оскар.
– Стой! – Аарон быстро коснулся лба князя тонкими пальцами. – Так лучше. Я с тобой. Там все не слишком трезвы.
– Это-то меня и тревожит. Тебе не кажется, что они выбрали слишком удачный момент? Караван, праздник, вино…
– Думаешь, кто-нибудь сдал?
– Не уверен. Но надо проверить. Галла, узнай у пса, что он чует.
Эльф и князь выбежали из комнаты, топая ногами. Ничего не скажешь, вечер удался.
Заметив на стене зеркало, я мимоходом заглянула в него и застыла.
Я ли это? Глаза, кажется, сделались больше, зеленее, лицо, прежде круглое, заострилось, пропали вечные веснушки – кожа была удивительно чистой и гладкой. Волосы выгорели, стали почти белыми. То ли вода здесь была другая, то ли экология – но они казались сильными и здоровыми. Эх, с такими волосами только в рекламу шампуня! Но главное – выражение счастья на лице! Раньше я сутулилась, хмурилась, поджимала губы. А теперь – любо-дорого посмотреть. Подбородок кверху, глаза сияют, на губах улыбка. Я придирчиво разглядывала в зеркале свое лицо. Эльф, как есть эльф! Скосила глаза, показала себе язык и широко улыбнулась. А я красивая! В самом деле! Жаль, зеркало маленькое. Интересно было бы в полный рост. У меня грудь подросла, или мне только кажется? Не удержавшись, я заглянула в вырез блузки. Вроде подросла. Лифчик, во всяком случае, стал тесноват. Круто!
Ой! Снова лает пес. Я с сожалением бросила взгляд на зеркало и побежала во двор.
– Ну наконец-то! – пролаял он нетерпеливо. – Оборотни уже близко!
– Можешь узнать сколько?
– От четырех до пяти десятков, – прорычал пес. – С ними погонщики.
– Погонщики?
– Много погонщиков!
– Много погонщиков? – спросил неожиданно появившийся за спиной Оскар. – Мы готовы.
– Больше, чем оборотней, – перевела я рычание пса. – Оскар, а погонщики – это кто?
– Мерзкие твари, – поморщился хозяин Цитадели. – Мерзкие темные твари, демоны. Это не Трибунал. Это Темные. Надо бы серебряное оружие.
Он исчез в темноте, а пес боднул меня в бок:
– Шла бы ты в подвал, что ли, светлая. Ты для них как факел сияешь, манишь, как свежее мясо… Они тебя чуют, идут за тобой…
– А Аарон? Его тоже чуют?
– Аарон? Аарон им не по зубам. Он – великий светлый, наследник рода.
– Да ты что? – поразилась я. – Прямо великий?
– Великий светлый, великий святой, – проворчал пес. – Видимо, жажда затмила им разум, раз они нападают на Цитадель в его присутствии. А может, они ждут, что их кто-то встретит…
Великий святой! А мне сказали, безумный и странный эльф!
Я послушно отправилась в замок, где, в полной темноте, скользили тенями Аарон, Оскар и сотники, раздавая сияющие лунным светом клинки. Стрелки торопливо, но бесшумно занимали места на стене. Священник, к моему удивлению, тоже облачался в кольчугу.
– Святой отец, разве ваше место не в часовне? – спросила я.
– Дитя мое, когда нападают темные, мое место среди воинов.
– А как же молитвенная поддержка?
– Молитвенная поддержка? Это ты хорошо сказала. Сейчас нельзя – погонщики поймут, что мы призвали силу. Так что, как они нападут, вы, женщины, уж поддержите нас.
Меня схватили сзади за плечи. Чьи-то волосы коснулись лица. Оскар тихо прошептал в ухо:
– Уводи женщин и детей в часовню. Там безопасно.
– Оскар, они за мной? – испуганно вцепилась ему в рукав я.
– Скорей всего. Успокойся и уходи.
Ника, неожиданно возникнув рядом, дернула меня за руку и потащила во двор. Было так тихо! Кажется, воины не издавали ни единого звука. Молча пересекали они двор, выстраиваясь в цепочку вдоль стен.
– Ника, Ника! – неожиданно сообразила я. – Возможно, среди нас шпион!
– Знаю, спокойно ответила Ника. – Сергей сразу так решил. Всех приезжих закрыли в подвале с бочонком вина.
– А если это не приезжие? А кто-то из обитателей замка?
– Тогда мы снимем подозрения с приезжих, – хладнокровно ответила Ника.
Три десятка женщин и столько же детей тихо как мышки сидели в темноте часовни.
– Да не бойтесь вы, – весело кудахтала госпожа Летиция. – Это не в первый раз и, уж поверьте, не в последний. Цитадель непобедима.
– Черт возьми, – выругался Антон (о, и он здесь!) – Меня-то за что? Я взрослый же дядька, а меня – к детям!
– Молодой человек, не чертыхайтесь в доме Божьем, – укоризненно вздохнула Летисия. – Вы здесь для нашего спокойствия. Все же с мужчиной как-то веселее. Кроме того, вы слишком мало обучены, чтобы принести какую-то пользу, и к тому же лекарь.
– С папой ничего не случится, да? – шепотом спросил Сева, уткнувшись носом мне в плечо.
Я обняла его, прижала к себе. Что мне сказать? Я ведь тоже в первый раз здесь.
Через несколько вечностей раздался оглушительный рев. Видимо, наши воины в один голос заявили о своей готовности к бою. Как местные женщины это выносят? Раз за разом? Я, наверное, уже поседела от беспокойства. От волнения, от дурных мыслей, которые я старательно отгоняла,
