Спустя мгновение моей кожи коснулся широкий браслет с гербом Дома вереска — ворон в круге из цветочных побегов. Птица смотрела на меня аметистовым глазом и будто бы насмехалась.
Эльфы придавали украшениям большое значение и веками носили одни и те же драгоценности, поэтому всё высшее общество прекрасно знало, что хранится в сокровищницах друг друга. Обычно у каждой леди или лорда были свои символы, которые воплощались в том числе в драгоценных камнях и металлах. Например, личными символами принцессы Килтис были цветочные бутоны. Не распустившиеся цветы, а именно бутоны, поэтому все её украшения большей частью развивали этот мотив. Мне подобные воззрения кажутся скучными, но таковы эльфы.
Если украшение выбивалось из обычного гардероба эльфа, для этого должна быть веская причина. Подарок, трофей, украшение с особым смыслом.
Но, конечно, не все драгоценности наделялись глубоким значением. Были и такие, что использовались для формальных церемоний. В них нет отражения владельца, ничего личного, вложенного в холодный кусок металла.
Таким был и этот браслет.
Я сомневалась, что он вовсе принадлежал Альвэйру, скорее, тот взял его из сокровищницы Дома.
Будь я эльфийкой, такой дар был бы оскорбителен.
Но я не эльфийская леди. Я — человек, маг-менталист и носитель дикой магии на враждебных землях. И не стану отрицать, что использую всякую крупицу, что может быть мне полезна в выживании.
Сегодня Альвэйр пожелал дать всем знать, что считает меня частью своего Дома. Это ценно.
— Благодарю, — сухо сказала я, втайне немного радуясь чёрствости Альвэйра. Зародись в глазах эльфа хотя бы намёк на тепло, кто знает, что сталось бы с моим сердцем.
Но Кэлеан ошибался. Полюбить эту глыбу льда невозможно.
Глава 22
Королевский замок, застывший над ущельем, был совсем небольшим по людским меркам. Впрочем, все каменные дворцы эльфов не отличались особыми размерами. Зато их было столько на склонах Арельских гор, что природный рельеф за ними практически терялся.
Вся высшая эльфийская знать живёт именно в этих причудливых каменных сооружениях. Альвэйр в том числе. Правда, мой супруг, в отличие от большинства его сородичей, не привечает гостей и даже прислугу в свой замок не допускает. Это было одним из многих поводов для пересудов среди всего эльфийского народа. Где видано, чтобы эльфийский лорд сам готовил себе еду и поддерживал порядок пусть и в небольшом, но всё-таки замке?
Я не могла не согласиться с ними. Сложно представить холодного эльфийского лорда за какой-нибудь обыденной домашней работой. Но истина такова — после смерти жены Альвэйр никого не подпускал к себе близко.
Попасть в дом лорда у меня не было и единого шанса, как, скорее всего, и в замки к другим представителям знати, поэтому я со сдержанным интересом оглядывала каменную громаду, возвышающуюся над головой.
Ничего похожего на лестницу я не заметила. Как же мы поднимемся наверх?
Альвэйр, шедший чуть впереди меня, наконец, обернулся. Я не смогла разгадать выражение, застывшее на лице мужчины, но чувствовала, что сегодня эльф ещё более холоден и собран, чем обычно.
При этом вёл себя лорд довольно странно.
Он и раньше не касался меня без крайней необходимости. Но прежде за этим крылось лишь молчаливое нежелание мириться с моим существованием. Теперь же эльф откровенно избегал меня, будто считал, что моя кожа источает яд, и даже мимолётное прикосновение способно убить его.
— Мы поднимемся с помощью того камня, — мужчина указал в сторону большой круглой платформы, испещрённой старыми символами. Я ощутила магическую энергию, исходящую от неё — воздушная волшба и толика чего-то ещё, едва уловимого. — У подножья почти каждого замка есть такой.
— И как он работает?
— Расспросите потом Лиэрот, — похоже, Альвэйр не был настроен на разговоры со мной. — Нам не стоит задерживаться. И не забудьте придержать юбки.
Я не знала, что имел в виду мужчина, но сжала пальцами складки платья прежде чем ступить на платформу. Когда сила окутала нас, с губ моих сорвался невольный возглас. Упругие потоки ветра оторвали нас от земли, и мы медленно полетели к просторной смотровой площадке, видневшейся меж тремя башнями замка.
Искоса взглянув на лорда, я с удивлением отметила, что мужчина закрыл глаза. Его бесстрастное лицо напряглось, будто эльф вёл лишь ему ведомую невидимую борьбу с самим собой.
Неужели Альвэйр боится высоты?
Мысль эта была столь странной и неестественной, что я тут же отбросила её как неправдоподобную.
Вскоре мне стало не до размышлений о поведении мужа. Мы ступили под сень древнего замка, и я убедилась в своих подозрениях на счёт жилищ, оставленных драконами. Стены, пол, потолок и окна словно влеплены из единого куска камня. Все углы коридоров и комнат чуточку скруглены, будто творец замка избегал острых и резких очертаний.
Я знала, что драконы, благодаря их магии, могли влиять на пространство и время. Но одно дело слышать об их могуществе, другое — видеть прямое свидетельство этого. Ни одному из ныне живущих волшебников не под силу сделать из целого горного склона десятки дворцов.
Те помещения, через которые нам довелось проходить, были столь велики, что могли бы уместить дракона в его истинном обличие. Но я видела, что коридоры, уходящие от них вглубь замка, предназначены уже для человекоподобного воплощения.
Перед входом в тронный зал Альвэйр нехотя подал мне руку. Когда мои пальцы коснулись его ладони в перчатке, я вскинула на мужа глаза, и заметила, что он тоже смотрит на меня в ответ. Смятение промелькнуло на лице мужчины, словно он не желал быть пойманным даже на такой малости как случайный взгляд, брошенный на человеческую женщину. Однако лорд как обычно ничего не сказал, лишь кивнул герольду, давая знак, что о нашем прибытии можно объявить.
Я чувствовала, как придворные, собравшиеся в большой зале, едва уловимо скользят по нам взглядами. Со стороны могло показаться, что им не было до нас дела, настолько мимолётны они были. Но я уверена, все заметили моё послание, сокрытое в мягких складках полночно-синего платья и серебряном горжете-ожерелье.
Что думали эльфы, узнать было пока не дано. Им будет позволено приветствовать нас лишь после моего представления ко двору.
Альвэйр приблизился к подножью пустующего трона и застыл чуть поодаль. Я медленно отняла свою руку и огляделась. Сегодня во дворце короля собралась вся высшая знать — лорды эльфийских Домов, важные государственные деятели и просто выдающиеся личности, удостоенные отдельного приглашения. Я видела среди незнакомых лиц Кэлеана и посла эльфов, что сопровождал Альвэйра к месту свадьбы. Герцог Ривер упоминал, что его зовут Эрвином, но более ничего о нём вспомнить я не могла.
Внимание моё привлекла высокая женщина в наряде насыщенного зелёного цвета — одно из немногих ярких пятен в зале. Она бросила на меня лёгкий взгляд, и этого было достаточно, чтобы я удостоверилась в своей догадке — лоб эльфийки украшала подвеска с деревом, заключённым в круг. Знак дев плодородия.
Следующий, к кому я обратилась взглядом, вызывал интерес многих леди в зале. В свете лам его волосы переливались всеми оттенками пламени, а ярко-синие глаза сияли, будто сапфиры. Рыжий цвет волос, как и синий цвет глаз, отчего-то очень редки у эльфов и оттого особенно любимы. Меня, однако, привлекло вовсе не это. Я не использовала магию в тронном зале, но всплеск этих, удивительно знакомых чувств уловила.
Это тот самый мужчина, чьи недобрые чувства к Альвэйру я уловила сразу после свадебной церемонии в лесу.
Моё созерцание прервал звук открывающихся врат. Герольд объявил о прибытии Ольмирьяра.
***
Все люди казались эльфам блеклыми подобиями их самих. Настолько наша внешность в их глазах несовершенна.
Когда я говорила о том, что для них нет разницы, кто станет женой Альвэйра — красавица Кисара или я — то ничуть не кривила душой. Отличие принцессы от меня в глазах долгоживущих такое же, как у жабы и лягушки. Что с того, что у одной есть бородавки, а у другой нет?
