узкой лестнице. Первым шел Сибелир, вторым Марк, третьим Удор, замыкал шествие Басил. Марк тотчас понял, почему Басил решил идти последним: он все еще не доверял фавнам, посему если Сибелир задумает атаковать Марка спереди, а Удор решит ударить его в спину, Басил навалится на них сзади и заколет подлецов.
Они спустились по узкой лестнице. В проходах горели факелы, будто здесь всегда ждали гостей. Здесь было прохладно, а единственное окно — маленькое зарешеченное отверстие в стене — выходило на другую стену дворца, глухую, каменную, грязную.
Они шли долго, изредка переговариваясь, держа оружие наготове, пока не набрели на тяжелую массивную дверь, рядом с которой на стуле сидел большой, вооруженный до зубов фавн.
— Сибелир! — угрожающе прорычал он и кивнул на Марка с Басилом. — Сачем ты привел суда этых людэй?
— Но почему ты, Хаят, сидишь сдэс, в темноте? — низким голосом осведомился Сибелир, сжимая рукоять сабли. — Один… Что ты охраняэшь?
— Я выполняю прикас Великого Шретса…
— Великий Шретс — предатэл и исмэнник… — перебил его Сибелир. — Открой нам дверь, Хаят, и пропусти нас…
— Исмэнник сдес ты, Сибелир… — ответил Хаят, выпрямляясь. — Ты саслушиваеш смэрти…
Хаят кинулся на Сибелира со своим огромным топором, но Сибелир ловко нагнулся, увернулся, Марк отразил удар Хаята, Удор ударил Хаят по коленям, Сибелир полоснул Хаята по животу и по горлу. Хаят, страшно хрипя и булькая кровью, рухнул на пол и более не поднялся. Багровая кровь рекой растеклась по коридору.
Все произошло так быстро, что Басил из-за узкости прохода не участвовавший в битве, все еще изумленно оглядывался, когда Сибелир и Марк кинулись обыскивать Хаята. Они сняли с его шеи связку ключей, заветный ключ для замочной скважины был найден, дверь открылась.
Путники вновь шли по коридору, оставляя за собою кровавые следы.
Вскоре они услышали торопливые шаги — кто-то, привлечённый шумом борьбы, бежал им навстречу.
— Сибелир! — изумленно воскликнули два вооруженных фавна.
— Уйдите прочь и посвольте нам пройти, — напряженно ответил Сибелир, сжимая рукоять сабли.
— Предатэл! — в гневе выкрикнул один из них и кинулся на Сибелира, но он вновь оказался быстрее, и противник умер еще до того, как упал на каменный пол.
— Я проведу вас! — воскликнул второй фавн, как только Сибелир повернулся к нему.
— Хорошо бы ему отдать нам все свое оружие… — рыкнул Басил.
— Пуст орушие остается при нем, — хмыкнул Удор, более похожий на кривоногое обросшее чудовище с копытами, чем нам фавна. — Орушие подскашет ему, на чэй он стороне.
Фавн направился по коридору, и вскоре они добрались до деревянной двери. Открыв ее своим ключом, он подвел их к еще одной, железной двери, у которой на стуле сидела старая фавнская женщина, с ног до головы укутанная в мантию и платки. Она увидела Сибелира, закряхтела, поморщила свое морщинистое лицо, залилась слезами и отвернулась к стене.
— Шимен! — разочарованно проговорил Сибелир. — Как ты могла?..
— Кто это? — тихо осведомился Марк у Удора.
— Сиделка Повелителей… — буркнул тот, хмуро глядя на женщину.
— Лучше уш буду я присматривать за ним, чем кто-то другой… — плакала старая женщина.
— Открой дверь, — приказал Сибелир фавну.
Тот открыл дверь и впустил их в небольшое помещение. Внутри на стенах висело два факела, у стены под маленьким зарешеченным окном стояла кровать с подушкой и одеялом, у другой стены — большой стол с письменными принадлежностями, книгами. Рядом с кроватью стоял таз и кувшин с водой, на стене висело чистое полотенце. А в углу, перед алтарем с зажженными свечами и изображением Богини Луны, стоял фавнский ребенок. На нем были широкие штаны и светлая рубашка, опоясанная кожаным ремешком.
Ребенок повернулся, и Марк тут же понял, кто стоял перед ним: Васаго, брат погибшей царицы Атаргаты, царевич и единственный законный наследник аваларского трона. На вид мальчишке было около одиннадцати лет. У него были бело-серебряные волосы, белая кожа, будто сияющая лунным светом, и темные, будто ночное небо, глаза.
Сибелир и Удор тотчас низко ему поклонились, а мальчик, увидев их, обрадовался и радостно закричал:
— Сибелир!
Мальчик кинулся к Сибелиру на шею и крепко его обнял.
— Где ты был, Сибелир?! Я так долго тебя шдал! Почему ты не приходыл? Я думал, ты умер…
— Я долго искал вас, повелитэл… — тихо проговорил Сибелир, роняя слёзы.
— Но я всегда был сдес, — в огромных глазах Васаго сквозило непонимание и бесконечное детское доверие. — Гасион сказал, что многие погибли… Что в Аргосе люди, — его глаза испуганно скользнули по Марку и Басилу. — Что они всех убивают…
— В Аргосе были люди, — тихо ответил Сибелир. — Они многих убили. Но это было давно. Теперь в Аргос приехали те люди, которые готовы увести нас. Помнишь, повелитэл, как расскасывали нам о далеких семлях, бывших домом нашим предкам… Мы вернемся туда… Но кто посадил вас суда?
— Шретс… — последовал ответ. — Он говорил, что спасает меня, что во дворце убийтсы Атаргаты ищут меня, дабы убит…убит меня…
— Гасиону конец, — тихо проговорил Басил, когда они длинной вереницей выходили из темницы царевича. — Надо показать ребенка Сакруму. Он решит, когда показывать его Авалару.
— Мы покажем его Авалару сию минуту, — решительно ответил Марк, сверкая глазами, словно звездами, дрожа от мрачного мстительного удовольствия. — Если Гасион до сих пор любезничает с Сакрумом в Лунном Зале, туда мы и направимся. Я покажу мальчика всему двору, а после выведу его на улицу и покажу всему Аргосу. Пусть знают, что истинный наследник аваларского престола жива, пусть знают, что Гасион изменник и тиран!
Они вышли из коридоров, вышли из покоев Гасиона. Марк впереди, позади — Сибелир, ведущий ничего не понимающего Васаго за руку, затем Удор, а за ним — шамширцы. Марк вел эту процессию, и сердце неистово билось в его груди. Они нашли царевича живым и здоровым, теперь они могут вернуться в Архей, где он найдет путь сбежать от фарнцев в свой дом, в свое государство, к своей семье, к своей любимой.
Фавны, которых встречал Марк, замечали Васаго, отшатывались, будто увидели смерть, затем с просветленными лицами следовали за ними. Марк шел, словно триумфатор, выпрямив спину,
