часть плоти, после чего зашили простыми нитками.
И, как следствие, Мию Лис арестовали, впрочем, он предполагал, что так и будет.
И стоило гвардейцам усадить её в свою крытую кибитку, как Рет опрометью бросился в ратушу. Но даже господин Кристоф оказался настолько занят, что переговорить с ним ему удалось только ближе к вечеру.
— Мию Лис увезли в темницу для бедняков, — доложил он своему начальнику.
— Когда, говоришь, это произошло? — нахмурившись, уточнил помощник градоправителя. Было заметно, насколько эта новость его удивила.
— Утром, когда солнце только взошло.
— Эликсир невидимости у тебя ещё остался?
— Нет, господин. Всё использовал, растянул почти на пять лун, — немного разочарованно сказал парень, — тянул как мог.
— Пять лун — это очень хороший срок, Рет, тебе незачем унывать. Пока можешь отправляться домой. Передохни сутки и возвращайся на службу, загляни к Олли, он выдаст тебе ещё один пузырёк.
— Слушаюсь, господин, — низко поклонившись, наблюдатель бесшумно покинул кабинет первого помощника лестера Холстена.
— Это надо же, какая шустрая девица нам попалась! Что-то у кого-то отрезала и зашила нитями живот! — осуждающе качая головой, Кристоф аккуратно разложил документы по стопкам, вытер и убрал перо на подставку, взял в руки пузырёк, где хранились чернила и плотно притёр крышку. — Хватило же смелости! А ведь она не показалась мне глупой во время первой встречи.
Главный секретарь градоправителя устало присел за стол и обессиленно откинулся на жёсткую спинку стула. Его хозяин сейчас занят, освободится ближе к полуночи, вот тогда он пойдёт к нему и всё расскажет. А пока, наверное, чтобы размять затёкшее тело, прогуляется по зданию и проверит работников, многие любили отлынивать от прямых обязанностей, и Кристоф обожал ловить их на мелких провинностях…
* * *
Джером устал, сегодня, наверное, больше чем обычно.
Собрание руководителей различных структур только-только завершилось, и он чувствовал, что ещё немного — и уснёт прямо за рабочим столом.
Стук в дверь его кабинета прозвучал для лестера неприятной мелодией, обещавшей ему лишние проблемы. Готов ли он был разбираться ещё в чём-то или уйти через чёрный ход и пусть ищут? Но природная тяга всё доводить до конца, не дала ему поддаться на уговоры внутреннего противного голоса, и он устало сказал:
— Войдите! О, Кристоф, ты разве не должен быть в столь поздний час дома в кругу семьи? — потерев переносицу, уточнил Хансен, после чего встал и вышел из-за стола, чтобы налить себе и старому помощнику немного вина.
— Позвольте, господин, я сам, — кинулся было к круглому столику Кристоф.
— Присядь, я сам справлюсь, — отрицательно покачал головой Джером и налил в два медных кубка красного хорошего вина.
Подав один Кристофу, из второго пригубил сам. Зажмурился от удовольствия и только потом спросил:
— Что же тебя, друг мой, так задержало в стенах нашей славной ратуши?
— Девушка, Мия Лис, за которой вы приказали следить Рету, попала в беду, — немного помявшись, доложил старый помощник.
На мгновение стальные глаза градоправителя превратились в узкие гневные щёлочки, но молодой мужчина быстро взял себя в руки, и отрывисто бросил:
— Что случилось и когда?
И пока помощник, сжавшись под острым взглядом господина, быстро пересказывал слова служки, Джером резко поставил бокал на стол, при этом умудрившись не расплескать благородный напиток.
— Почему не доложили сразу же? — уже натягивая на себя тёплый шерстяной плащ, прорычал он, — распорядись подать моего коня и десяток гвардейцев в полном боевом облачении! Немедленно!
— Будет сделано! — старый верный секретарь рванул из кабинета прочь, но вдруг замер, взявшись за ручку двери. — Позвольте спросить, господин?
— Быстро!
— Почему эта девушка так важна для вас?
— Если мои догадки верны, то лесса Мия Лис, прибывшая из-за пелены.
После слов градоправителя глаза Кристофа стали круглыми, полными недоверия.
— Н-но, господин, это что же получается?..
— Кристоф, не до вопросов сейчас! Поторопись!
Стоило старику выскочить в коридор, как Джером подошёл к стене, снял картину с невзрачным пейзажем, нагонявшим тоску, и, поставив её на пол, достал из кармана сюртука увесистый ключ, ввернул в скважину сейфа и извлёк из тёмного нутра флакон, переливавшийся зелёными всполохами. Сыворотка правды, он должен будет на месте убедиться, что его подозрения верны, и пусть это будет не совсем законно, но иначе Джером поступить уже не мог. У него не было времени. Он должен успеть!
Склянка была очень крепкой, но тем не менее он аккуратно обернул волшебную настойку в плотную тряпицу и уложил в свою кожаную сумку. Заперев сейф, повесил картину на место и быстрым очень широким шагом направился на выход из ратуши.
Осёдланный вороной конь и группа всадников в полной боевой экипировке с зажжёнными факелами уже ждали его у подножия лестницы. Одним движением взлетев в седло, лестер Холстен сорвался с места в карьер. Молодой человек думал, что его руки ещё не добрались до местной судебной власти, и, кажется, настало время навести в этой прогнившей с головы до ног порядок.
* * *
Мия
— Они приходят ночью, сразу же после полуночи, — прошептала Рада, сидевшая в дальнем углу своей камеры, и только её большие глаза на измождённом лице сверкали, как драгоценные камни. А ведь она самая настоящая красавица: под слоем грязи и болезненной худобы скрывается невероятно привлекательная женщина. До чего судьба может быть жестока!
Её слова меня напугали. От верёвок я уже избавилась, стерев кисти рук в кровь. Поступила просто: попросила Раду просунуть шило между путами и кожей и начать тянуть его в разные стороны, весь остаток светового дня мы потратили на освобождение моих многострадальных рук.
И у нас получилось. Мы не сдавались, действовали до победного. На Раде, кстати, путы отсутствовали.
— Держись, — успела шепнуть мне женщина, забиваясь в самый дальний, погружённый во мрак, угол.
И тут же, словно соседка предвидела, вдали послышались шаги, и они становились всё ближе, всё чётче и неотвратимее. Мой страх и без того сопровождавший меня каждое мгновение в новом мире вчера, казалось, достиг пика, но только сейчас я поняла, что такой самый настоящий, оголённый как нерв ужас. Мне стало так плохо, что захотелось вывернуть наизнанку содержимое пустого желудка. Слёзы потекли по щекам, хоть я и старалась держать себя в руках, противопоставить что-то тем чувствам, что накрыли меня с головой, так и не смогла.
— Крепись, девочка моя, обычно они быстро.
Они?!
Но осознать в полной мере в каком кошмаре я сейчас окажусь, не хватило времени, и возможно так даже лучше. Я вытерла слёзы дрожащими руками, отёрла о подол вспотевшие ладони, и только после резко встала. Выпрямилась до хруста
