А мастер повернулся и ушел, только кивнул Джаре. Он свое дело сделал.
Тишина. Даже на Лана подействовало.
— Ну что, мальчики, давайте пойдем, выпьем и подумаем, что будем делать дальше, — предложила Джара.
Она молодец, как только парни начали возмущаться, она тут же побежала за мастером. Она точно знала, кто сможет их остановить.
И теперь достали самогон, разлили по стаканам. Я поняла, что мне еще мало прилетело, так, задело краем, а Регар был совсем как пьяный, даже не начиная пить. Видимо, Ил-Танка бил выборочно, прицельно. Все сидели, медленно потягивая самогон в полной тишине. Жутковато даже. Звон посуды…
Джара толкнула Лана в бок.
— У тебя боевая лицензия? Да? — спросила тихо.
Он вздрогнул, нахмурился, взъерошил волосы на затылке, налип себе еще, выпил одним глотком, словно воду, и лишь потом ответил.
— Да.
— Высокая?
Лан болезненно сморщился.
— Не очень, «серая».
— А на псионику?
— Похуже, — сказал Лан. — Базовая.
— Понятно, — сказала Джара. — А у Олиша полная.
— Я знаю. Он за это и поплатился. Слишком высокие способности и слишком высокие принципы при этом.
— А у тебя, значит, хреновые принципы?
— У меня? — Лан чуть усмехнулся. — У меня вообще ни того, ни другого. Ни способностей, ни принципов.
Джара положила руку ему на плечо.
— Лан, ты только Сольку не обижай, хорошо?
Он вздохнул, закрыл ладонью лицо.
* * *
Салотто. Каталау, смотровая площадка.
Мне снился сон.
Я стою, судорожно вцепившись в мраморную балюстраду. Внизу город. Живой, цветущий, полный красок и ароматов наступающей весны.
Я смотрю в небо.
Через все небо летит огненная стрела. Все ближе.
Она летит, и у меня сжимается сердце.
Когда она упадет — я знаю, что будет.
За моей спиной стоит человек. Я понимаю, что знаю его, но не узнаю, возможно, мы встретимся позже, а, может, это просто какой-то бред. Он хисирец, такой же рыжий и зеленоглазый, как и все они. Невысокий, худой, он выглядит совсем мальчишкой, ровесником, хотя я точно знаю, что он старше. Такой лопоухий, и это еще больше подчеркивают совсем коротко остриженные волосы, все лицо в веснушках.
Он берет меня за плечи, руки у него очень сильные, крепкие.
— Давай, Соле, — говорит он. — Ты сможешь.
* * *
— Так, говорите кому чего и сколько надо. Давайте побольше брать, чтоб не ходить лишний раз, но и так, чтоб мы, все-таки, смогли это унести. — Вэй, парень с третьего курса, сидел за стопом на кухне, составлял список.
Наши парни теперь ходили на рынок большой толпой, в основном старшие, те, что могли за себя постоять. Те, кто мог использовать магию.
Регар научился использовать огонь, мог достаточно быстро создать и швырнуть огненный шар. Но боевая магия не наша специальность, для самообороны нужно использовать что-то менее травмоопасное. Швырять шары не позволяет закон. Мастер Патеру сказал нам, что если кто-то применит заклинание вне рекомендованного списка, то тут же будет отчислен и отправлен домой, к мамочке. Я не сомневалась, что так и будет. У Бер-Сухта и без того сложное положение. Если подходить с умом — разрешенного хватит, чтобы защититься.
Джара научилась зажигать спички, поднимать и удерживать в воздухе небольшие предметы, она могла даже устанавливать в воздух невидимый щит. От пули такой щит, конечно, защитить не мог, но брошенный камень потеряет скорость, увязнет и, пролетев еще немного, упадет к ногам. И людей не пропустит. Только на все это требовалось время и долгая концентрация. А на улице время может не оказаться. Да и не все выходило с первого раза.
Ина могла управлять водой, могла заставить капли собраться вместе или разбежаться, могла устроить бурю, не в море, конечно, а только в небольшой миске. Она старалась.
Старшие могли больше и быстрее. Вэй мог создать такой же воздушный удар, как Лан. Проблема была в том, что заклинания он читал вслух, нараспев, закрыв глаза.
А как же все эти слова о «наследниках Тарра»?
Мы пытались задать этот вопрос. Ина пыталась.
— Даже не думайте, — серьезно говорил Вэй. — Вы можете знать и помнить, можете даже пробовать что-то у себя в комнате за закрытой дверью. Но даже не пытайтесь использовать на улице. Под влиянием мастера Патеру многие хотят попробовать совершить волшебство одним усилием воли, но уже после первой аттестации это желание резко улетучивается. Хотите выжить и чего-то достичь — делайте как положено. Особенно сейчас.
— Почему сейчас?
Арек, его сокурсник, покачал головой.
— Два года назад нам разрешали пробовать. Нельзя было только использовать в работе, на виду. Но после того, как этой весной Хедер, выпускник Бер-Сухта, в одиночку обошел охрану Литьяте и разнес на клочки илитрийского сенатора на глазах у всех, нас чуть не закрыли.
Я что-то слышала об этом… В Одле, столице Этора, во время выступления, прямо на трибуне, представителя и консультанта метрополии взорвали с помощью магии. Я помню статьи в газетах. «Какая дикость! Какой кошмар» — кричали они. «Всех этих безумных колдунов без лицензии надо запретить. Стерилизовать. А лучше перестрелять, для верности». Помню, как отец обсуждал это с капитаном Баретом. «Это провокация, — говорил капитан. — Они ищут повод, чтобы еще больше прижать Этор. Ты бы лучше держал девочку при себе, а то мало пи…» Потом меня выгнали наверх, в свою комнату… это взрослые разговоры. Тогда я не отнеслась серьезно, магия и училище были слишком далеко и вообще, как казалось, не имело ко мне никакого отношения. В следующем плавании капитан погиб. Как сказали — напился и упал за борт. Отец не поверил, конечно.
— Я помню Хедера, — сказал Вэй, — позапрошлым летом он приезжал к мастеру Патеру. Он родом из Ригдела, окончил Бер-Сухт пять лет назад, потом работал в каком-то крупном поселке на юге Этора, в основном по аграрной части. Тихий, скромный парень, женился там на местной девушке. Все рассказывал, как у них хорошо растет виноград, не боится никаких заморозков, и к осени должны собрать первый урожай. Про дочек еще рассказывал. Сложно поверить, что он способен на убийство.
— Хедер поругался с мастером Патеру, — сказал Арек. — Мастер, кажется, раскритиковал его работу, сказал, что нельзя излишне использовать магию, нельзя с помощью волшебства выращивать то, что не растет. Никакого винограда в снегу. Это убивает землю.
— Но у нас всегда так делают… — сказала я.
— Вот именно, — сурово сказал Вэй.
Мертвое море Салотто, каменистые пустоши под Лацеей… В Налар-Сухте винят магию неспроста.
