И я сейчас не о том, что он лежал, скрючившись, на лужайке практически без сознания. Было что-то ещё. Какая-то неправильность, незаметная на первый взгляд. Так иногда ловишь что-то краем зрения, а если посмотришь в упор, то вроде ничего и нет.
Я положила руку Трайну на грудь и тут же отдёрнула её. Было невыносимо горячо. Как ещё рубашка не начала тлеть от этого жара. Но дело даже и не в этом…
Мне показалось, что под рукой что-то шевельнулось. Как будто нечто жило внутри принца и при этом медленно и неотвратимо убивало его.
Я нагнулась над Трайном, стараясь не смотреть на него, а расфокусировать зрение. Почему-то сейчас это казалось мне правильным. Я решила довериться внутреннему чутью.
И снова отшатнулась. Мне показалось, что там… Под рубашкой, под кожей и рёбрами жил огромный премерзкий паук. Его гадкие лапы оплели сердце принца, вросшись в ответвления сосудов.
Паук питался кровью принца, высасывал его жизненную силу и к тому же причинял невыносимую боль.
Я отползла на пару шагов и опустилась на траву.
Разве такое бывает? Это какая-то магия. Очень жестокая и злая магия.
И я её вижу. Чувствую. А ещё безумно боюсь.
Но кроме всего этого мне казалось, что я могу помочь ему…
Да, мне понадобилось несколько минут, чтобы решиться. И это было непросто. Всё же я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. У меня дрожали руки, когда я положила их принцу на грудь. Хорошо, что он в этот момент находился без сознания. Вряд ли я бы смогла решиться, если б Трайн смотрел на меня в этот момент.
Я не знала, что делать, и действовала интуитивно. Словно какое-то внутреннее чутьё вело меня.
Я прижала ладони к груди Трайна и сконцентрировалась на пауке, мысленно желая отцепить его, выдрать из тела принца.
Давай, Делия, ты сможешь!
Один, два…
На счёт три я «рванула» паука. Трайн выгнулся дугой и заорал.
Я немедленно отдёрнула ладони, прижав их к своему рту.
Боги, что я наделала! Я же убила принца!
Несколько секунд сидела, не двигаясь, с ужасом наблюдая за делом своих рук. А затем с облегчением заметила, что Трайн слабо дышит. Он жив. Он жив!
И всё-таки я чуть его не убила. Паук слишком крепко вцепился в него, слишком глубоко проникли его гадкие лапы, так просто не оторвать. Нужно действовать осторожнее, чтобы не повредить принцу.
Немного успокоившись, я снова положила ладони ему на грудь и сосредоточилась. Теперь собиралась действовать осторожнее. Что если я попробую не отрывать паука, а усыплю его? Немного ослаблю его воздействие на принца. Выиграю время, чтобы разобраться, что происходит и как с этой напастью бороться.
Я представила, что паук засыпает, и сконцентрировалась на этой мысли. Спустя пару минут напряжённого внимания я почувствовала, что тварь словно становится меньше, успокаивается и ослабляет хватку.
Кажется, получилось.
Вскоре принц открыл глаза.
Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы оценить обстановку, после чего его колючий взгляд остановился на мне:
— Что здесь произошло?
Задай он этот вопрос иначе, более дружелюбным тоном, я, может быть, и поделилась бы с ним своими наблюдениями… Хотя нет, вряд ли. Это было бы равнозначно признанию в своих магических способностях. Я не настолько глупа, чтобы рассказывать об этом принцу.
— Вы лежали под деревом без сознания.
— Как долго? — надо же, на лбу испарина выступила от чрезмерных усилий просто приподняться на локтях, а всё туда же — допрашивает, запугивает зверским выражением лица. Вот только на меня подобное уже не действует.
— О-о, не знаю, когда я подошла, вы уже начали приходить в себя, — я старалась придерживаться лёгкого тона. Мол, ничего страшного не произошло. Мне не впервой валяющихся на лужайках принцев находить.
— А что вы делаете здесь ночью? — Трайн хоть и с трудом, но поднялся на ноги, отвергнув при этом мою попытку помочь. И теперь он хмуро уставился на меня, словно подозревая во всех грехах.
— Я… — что же ему сказать? — Я здесь репетировала. Да, репетировала песню. А в парк подальше ушла, чтобы никому не мешать.
Такого ответа Трайн не ожидал. Мне кажется, у него была совершенно иная версия событий. Но он ничего не сказал.
— А что с вами случилось? — догадалась спросить. Подумалось, не задай я этот вопрос, будет выглядеть подозрительно.
— Споткнулся, — буркнул он и, вполне удовлетворившись своим объяснением, добавил: — Идёмте, я провожу вас.
30
Я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок и думала о принце. Точнее о той гадости, что прицепилась к нему. Что это, откуда взялось, почему раньше я не замечала?..
Вопросов было множество. Ответа — ни одного. Мне нужен был компетентный источник, который смог бы меня просветить. Разумеется, выбор пал на Улину. Ведь больше я ни с кем не могла поделиться своими наблюдениями.
Вот только с русалкой я смогу встретиться не раньше вечера. Надеюсь, до этого момента не умру от любопытства.
А ведь завтра ещё и конкурс. А песню я так и не выбрала. И главное, не могу на этом сосредоточиться, в голове один принц. Ещё и не тот, который там должен быть…
Я перевернула подушку, взбила её и легла с прохладной стороны, надеясь, что это поможет. Кажется, так в конце концов и случилось, потому что сон всё-таки сморил меня.
Утром меня разбудила леди Итера, которая в ночной сорочке, чепце и халате влетела в мою спальню, уселась на край кровати и требовательно спросила:
— Ну как успехи?
— Какие успехи? — должна признаться, что спросонья я плохо соображаю. Мне нужно некоторое время, чтобы проснуться. И обычно оно у меня есть. А компаньонка, раньше такая правильная, даже чопорная, соблюдающая дистанцию и этикет, начала вдруг меня удивлять. Это дворцовая жизнь так на неё действует? — И вообще, леди Итера, что здесь происходит? Почему вы врываетесь ко мне без стука?
— Прошу прощения, леди Делия, — компаньонка тут же поднялась с кровати, отошла на шаг назад и быстро присела, опустив голову, — я волновалась о певческом конкурсе, поэтому позволила себе недопустимое. Ещё раз прошу прощения.
Он собралась уже уходить, но я приподнялась и ухватила её за руку.
— Леди Итера, — постаралась сгладить грубость улыбкой, — дайте мне несколько минут, чтобы умыться и одеться, и тогда я вам всё расскажу.
Она кивнула, и по её лицу, я поняла, что прощена. Леди Итера — мой друг, не стоит её обижать.
Спустя полчаса мы сидели в гостиной. У нас было несколько минут до начала завтрака, как раз достаточно, чтобы поговорить, тем более у меня было время подготовиться к этой беседе.
— Какую песню вы выбрали? — поинтересовалась компаньонка.
— Я подумала, чтобы завоевать сердце принца, недостаточно спеть всем известную песню. Здесь нужно нечто совершенно новое, особенное, имеющее отношение к нему, чтобы он понял, что я хочу сказать…
— А что вы хотите сказать? — кажется, моя компаньонка, слегка побледнела.
— Я сочинила песню для принца, — сообщила то, что сама поняла буквально только что — я действительно сочинила песню. Во сне. То, что напевалось вчера, окутанное неясными образами, сложилось в слова и мелодию.
Правда, относилась моя песня к принцу Трайну, но какое это имеет значение, не правда ли?
Испуганное выражение лица леди Итеры сменило лихорадочное возбуждение. Она вскочила и начала ходить вдоль кресел.
— Я видела рояль в одном из залов по пути в столовую, — затараторила она, подойдя ко мне вплотную, — мы с вами сейчас быстро позавтракаем и отправимся туда. Вы напоёте мне мелодию, и я подберу ноты, чтобы вам аккомпанировать. У нас всё получится, леди Делия, вот увидите.
Компаньонка сжала мою ладонь, выражая поддержку. И я сжала её в ответ, улыбнулась, готовя к тому, что сейчас произнесу:
— Спасибо за вашу заботу, леди Итера, но аккомпанировать мне не нужно. Я буду петь без музыки.
Круглое лицо милой женщины вытянулось от удивления. Она не понимала, что я задумала. Впрочем, я и сама понимала не до конца, но решила довериться своему внутреннему чутью, которое твердило мне, что всё получится.
