— Ты не имеешь права соглашаться!
— Имею, — холодно произнесла я. — Более того, даже по нашим имперским законам ты не можешь мне запретить выйти замуж за того, за кого захочу сама. Твой единственный путь — это доказать, что выбранный тобой жених богаче и влиятельней. И даже в этом случае я могу отказаться, поскольку для этого мне достаточно лишь одной фразы: " Я его не люблю, меня устраивает опека бывшего мужа". По счастью, после того скандала с внебрачной дочерью нашего Императора безраздельная власть бывших мужей была хоть немного, но ограничена. Иначе ты уже давно подложил бы меня под Кирвалиса.
— Ты не можешь так со мной поступить, — жалко произнёс Майрус. — Какая тебе разница, кто будет владеть твоим телом?! Демельзе лучше будет в Империи, у нее там есть друзья и…
— И ты сам сделал все, чтобы Деми, как и я, возненавидела столицу и всех тех "как бы друзей", которые отвернулись от нас.
Внутри меня бушевала такая буря чувств, что заклятье с ней едва справлялось.
— Я заберу Демельзу, — попробовал он надавить.
— Попробуй. Ты уже отказался от нее, ты уже сообщил людям, что ей угрожает опасность от твоей невесты. И больше того, тебе придётся доказать, что ты сможешь дать ребенку больше, чем это может сделать Хранитель Закона.
— Ты же любила меня, Эйлин. Не делай этого, прошу! Я… Мы можем снова быть вместе! Ты станешь женой Кирвалиса на год, потом разведёшься. Я разведусь с Аннабель и оставлю себе нашего с ней сына, и мы с тобой снова будем вместе! Помнишь, как мы были счастливы?!
— Ты настолько жалок, что я даже не могу понять, как не заметила этого раньше, — с отвращением произнесла я.
— Я потребую того, чтобы Демельза навещала меня, — прищурился Майрус. — У меня нет выбора, Эйлин. Не заставляй меня идти на крайние меры!
Но я, уже не слушая его, просто шагнула в сторону, выходя из-под защиты полога тишины.
— Квэнни Эйлин?
— Просто Эйлин, алвориг Трегерет, — поправила его я.
— А я — просто Гел, — улыбнулся он. — Почтенная квэнни Меровиг Нортренор, окажите мне честь, станьте связующей между нашими с Эйлин взаимными клятвами.
— Отчего бы и нет, если так вежливо просят, — раздался весёлый громкий голос с самого верхнего ряда кресел. — Всё-таки с тобой, Гел, наше болото как-то оживилось.
Вниз по центральному проходу спускалась крайне экстравагантная женщина. Короткая прическа с неровными прядями, узкие черные брюки, кипенно-белая блузка и жакет без рукавов, подчеркивающий тонкую талию. Едва она дошла до нас, я почувствовала тонкий, приятный аромат вишнёвого табака. Видимо, алвориг Нортренор курит трубку.
— Беритесь за лапки, детки.
— Майрус, — громко и чётко произнёс Кирвалис, — помни о своем обещании!
— Кто это? — с интересом спросила квэнни Нортренор и щелчком пальцев материализовала в руке изящную черно-серебряную трубку.
— Некогда этот мужчина хотел жениться на мне, но я отказала ему, — чётко и громко ответила я.
— Ка-ак интересно. — Квэнни Нортренор глубоко затянулась и, выпустив ароматный клуб дыма, глубокомысленно добавила: — Чувствую запашок исключительной, непревзойдённой подлости. А мой нюх, как правило, не врет. Гел, позволь старухе дать тебе совет.
— Вы не старуха, — возразил Хранитель Закона.
— Ты такой милый мальчик, — восхитилась она, — тем не менее на улице прекрасная погода и члены Совета явно хотят домой.
— Это нечестно, — крикнул кто-то, — я только-только пачку печенья вскрыл! И вообще, все наконец-то стало интересно!
— Вы, как всегда, правы, квэнни Нортренор. Уважаемый Совет Кальстора, я благодарю вас за присутствие на судебном заседании.
Хранитель Закона коротко поклонился и продолжил:
— Но ваша помощь более не требуется.
Квэнни Нортренрор подошла чуть ближе ко мне и шепнула:
— Обожаю исключительную вежливость Гела. По первости она даже слегка обескураживает, не так ли?
— Д-да.
— Ничего не бойся, девочка. Хранители умеют бороться за свое счастье. Уж я-то знаю.
"Вот только я не "счастье", а просто случайная знакомая", — промелькнуло у меня в голове.
Люди покидали зал быстро, я бы даже сказала — профессионально быстро. Впрочем, ничего удивительного, если им часто приходится собираться здесь.
В огромном пустом зале остались только мы: таинственная и впечатляющая Меровиг Нортренор, я, Гел и Майрус с Кирвалисом. Последний стоял чуть в стороне.
И вдруг я почувствовала, как в артефакт под нашими ногами вновь подали магию.
А через минуту то, что было ясно мне, стало очевидным для всех: камень засветился жемчужно-серым цветом.
— Вы не имеете права, — задохнулся гневом Майрус. — Я родился в Империи, и я требую…
— Сейчас ты не имперец, — оборвала его квэнни Нортренор, — а мужчина. Ты против брака между Хранителем Закона и Эйлин Майрус-Кортован, и ты должен это объяснить или замолчать. Как видишь, мы все в Кругу Истины — никто не сможет солгать.
— Эйлин, — Гел старательно не смотрел в сторону Майруса и Кирвалиса, — повторюсь, я счастлив предложить тебе невинный брак сроком на год и три дня.
— Я счастлива принять твоё предложение, — ответила я.
Говорила с чистым сердцем, ведь предложение Гела было истинным спасением. Хоть и было немного горько оттого, что…
"Не наглей, Эйлин", — одернула я саму себя.
— Обратите внимание, что артефакт не налился краснотой, — проворковала квэнни Нортренор. — А вы могли бы повторить ваши слова? О счастье для дочери и подопечной?
Майрус оказался между двух огней. С одной стороны над ним нависала пугающе необычная женщина, с другой находился Кирвалис. Он пока молчал, но смотрел тяжело, неприятно. Мне казалось, что его взгляд придавливает меня к полу. И я, даже не успев осознать свои действия, прижалась к Гелу.
Он в тот же момент обвил мои плечи рукой и, чуть сжав пальцы, шепнул:
— Теперь все будет хорошо.
— Мне, как имперцу, больше интересны другие слова. — Кирвалис сделал к нам пару шагов. — О любви. В Империи женщина может отказаться от брака, если она не любит мужчину.
Поддержка Гела придала мне сил, да и Кирвалис, о чем бы он ни договорился с Майрусом, не слишком меня пугал. Здесь, на Севере, он ничего не мог нам сделать. В отличие от моего подлого бывшего мужа.
— Весь вопрос в том, — сказала я, — что происходящее здесь не ваше дело.
— Алвориг Кирвалис — мой добрый друг, — начал было Майрус, но пол под его ногами стал насыщенно-красным. — Неважно. Эйлин, ты любишь этого человека?
— Знаешь, что самое забавное? Что я не обязана отвечать, — возможно, в моем голосе прозвучало злорадство.
Но виновата ли я в том, что хочу сполна заплатить Майрусу? За всю заботу, за всю любовь и за все внимание, что он нам подарил.
Кирвалис вытащил из кармана свернутый в трубку пергамент, подошел к нам и похлопал им по плечу Майруса. Я же поразилась тому, какого хорошего качества была эта выделанная кожа. Неужели…
— Меня устроит твоя дочь. Вместо матери, — коротко бросил Кирвалис. — Я оплачу пансион квэнни Лауры и заберу Демельзу, едва ей исполнится семнадцать.
Меня пробила нервная дрожь. Пансион квэнни Лауры в народе назывался пансионом покорных. Никто не знает, что там делают с несчастными девушками, но эффект един для всех — запуганные, теряющие сознание от громкого крика квэнти, становящиеся ласковыми покорными женами.
Кирвалис, более не заинтересованный в происходящем, развернулся к нам спиной и ушел.
— Что ж, — Майрус бледно улыбнулся, — что ж…
— Я не дам своего согласия на пансион для Деми, — отрезала я. — Я уже почти замужем и ты обязан получить мое согласие!
Квэнни Нортренор пыхнула последний раз трубкой и, эффектно выбив ее, убрала в пространственный карман. После чего ехидно прищурилась и с интересом спросила:
— Ты так беден, что проиграл жену в карты? Хотел разом поправить своё состояние?
— Н-нет, — выдавил Майрус, пол под его ногами стал розоватым.
