крыс и удобрения. Но теперь я умываю руки. Разбирайся со своим навозом сама, Катиж! Я готова поспорить, что через месяц… Нет, через пару недель ты приползешь в наш парфюмерный дом, жалкая и растерянная, и будешь слезно умолять нас с Джулией помочь. И мы поможем, Катажина. Место уборщицы в «Магнолии» всегда вакантно для тебя.
Это был не мой мир и не моя жизнь…
И все-таки я уже могла назвать ее своей.
Кровь моя вскипела.
— Это вы придете ко мне и будете просить дать вам хотя бы места продавщиц в моем магазине! — чеканя каждое слово, выговорила я.
— Продавать удобрения? — картинно захохотала тетка. — Мешать яды от грызунов для всякого отребья?
— Нет, парфюм.
И только потом я поняла, что сказала. Это вызвало приступ уже настоящего смеха у тетушки Порции.
— Парфюм? С твоим-то дохленьким даром? К тебе еще не приходил целитель от герцогини Вассаго? Теперь я вижу, что тебе действительно требуется целительская помощь! Святые небеса, Катажина Лэверти собирается продавать парфюм! Бедненькая глупенькая Катиж! Скажи еще, ты собираешься потеснить герцогиню Вариен и выйти замуж за герцога Данталиона…
Ее пламенную речь прервал звук открывающейся двери. После того, как я ее смазала, она открывалась легко и плавно, а не с диким скрипом, как раньше.
Это был уже знакомый мне посыльный, который держал в руках огромную коробку, обитую белым атласом с выбитыми на нем диковинными синими узорами.
— От Его Светлости герцога Данталиона, — поклонился он и протянул коробищу мне.
Рот тети Порции забавно округлился.
По виду доставка была очень тяжелой.
Даже интересно, что может там лежать? Если бы мы были в нашем мире, это мог быть навороченный пылесос. Или духовой шкаф. Или посудомоечная машина, к примеру…
В моем мире посудомойка была моей голубой мечтой, но Гошка говорил, что место на нашей кухне под нее не предусмотрено. Подозреваю, ему просто было неохота заниматься установкой этой техники. Потому я всегда, вздыхая, смотрела на посудомойку Юльки. Это было единственное, чему я у нее по-настоящему завидовала.
Каково было мое удивление, когда я ощутила, что коробка, которую сунул мне посыльный, оказалась не тяжелее пушинки.
Я хотела, не открывая, вручить ее доставщику, чтоб унес обратно. Но…
Вспомнила чарующие индиговые глаза демона и любопытство все-таки пересилило.
Подняла красивую крышку, а там…
Там лежала меховая накидка такого белого цвета, что рядом с ним цвет снега показался бы серым картоном. Она была мягкая, шелковистая и при этом совершенно невесомая и тонкая. Больше всего предмет верхней одежды напоминал облако из волшебной страны грез и даже, казалось, испускал лёгкое свечение.
Под мехом находился золотистый квадратик мелованной бумаги — приглашение на бал в честь праздника Самайн к великому герцогу Астароту. На двоих персон.
— Это ж самый настоящий барбаросский соболь… — ахнула тетка Порция.
Неведомым образом она оказалась подле меня, и захватила край накидки, щупая его в цепких пальцах. В карточку тетушка тоже, само собой, успела нос сунуть.
— Передайте, пожалуйста, Его Светлости герцогу Данталиону, что я крайне отрицательно отношусь к ношению меха животных.
С этими словами я вручила посыльному коробку обратно, не забыв бросить туда же приглашение.
Я-то наивно полагала, что после вечеринки у Клэев Форас обо мне позабыл.
Оказалось, нет.
— На что только не пойдут мужчины, чтобы заставить любимую ревновать, — пренебрежительно сказала тетя Порция, хотя в ней все прямо-таки вибрировало от зависти. — И это я сейчас, разумеется, не о тебе. А о баронессе Вариен. Совершенно очевидно, что герцог таким образом подогревает интерес Монисы перед предложением руки и сердца. Хорошо, что ты отослала подарок, иначе окончательно выставила бы себя на посмешище, Катиж. Быть громоотводом в отношениях двух демонов — так себе честь.
Хм, что если тетя права? Что, если проявляя внимание ко мне, Форас действительно хочет заставить свою зазнобу ревновать?
Тем лучше.
— Мяу-мурм, как же… — скептически хмыкнул Дарси. — Когда хотят заставить ревновать, не присылают бриллиантовые склаважи и барбаросских соболей.
— Я вижу, разум все-таки взыграл в тебе, Катиж, и нисколько не сомневаюсь, что ты будешь любезной с баронетом Педером, — обрадовала Порция. — И оставишь эти глупые мысли о аромагии и собственном парфюмерном магазине. Ведь это просто смешно!
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — сообщила я мисс Клэй непреложную истину из своего мира, и тон мой был далек от любезного. — Кстати, тетя, отдайте мне ваш дубликат ключа от моего магазина.
— Отдать дубликат ключа? Но зачем?
— Ну, мало ли, вдруг потеряете.
Отдавать ключ ей явно не хотелось, но она кивнула с явной неохотой.
— А теперь прошу меня извинить, дела, — очаровательно улыбнулась я.
Тетке ничего не оставалось, как направиться к двери. Однако, чтоб я не очень радовалась по этому поводу, она по дороге выдала очень долгую и нудную сентенцию, смысл которой сводился к следующему. Выше головы не прыгнешь, не позорься и позабудь о своем парфюмерном даре, который вот-вот умрет.
— Спустись с небес на землю, Катиж, — с чувством сказала Порция на прощанье. — Предел твоих мечтаний — тихая и размеренная семейная жизнь рядом с баронетом Грегори Педером. И да, кстати, барон Томзен ждет тебя — не дождется в своем кружке поддержания магии. Я от твоего имени отправила ему записку, что будешь на следующем собрании…
Кажется, тетушка Порция слишком много чего писала от моего имени!
— Можете отправить еще одну записку, — мило улыбнулась я. — С вежливым отказом.
— Но ты должна посетить…
— Никаких собраний магов я посещать не собираюсь! У меня на это совершенно нет времени.
— Весьма необдуманное решение, — поджала губы тетушка.
— Какое есть!
После этого изнуряющего диалога мне, наконец, удалось ее спровадить.
— Я уж подумал, эта страшная кожаная женщина решила встретить тут свое восьмидесятилетие, — Дарси закрыл лапами глаза. — Четвертовать бы ее. Или повесить. Ну, на худой конец можно в темницу на сто лет. В каменный мешок без окон, без дверей.
— Тебе лишь бы повесить… — пробурчала я.
Даже самой себе бы я не призналась, что кровожадные планы сокоттиша на счет тети Порции во мне очень даже откликнулись. Казнить-то нет, а вот посадить ее в тюрьму очень даже можно. Их с Джулией «Магнолия» пойдет ко дну, и никто не будет настаивать на моей женитьбе с бывшим мужем. Ой, с Грегори Педером.
Зато теперь можно было спокойно приступать к вскрытию секретера! Мне не терпелось узнать, что там спрятано. Может, конечно, ничего важного, но сердце подсказывает, что это не так…
Уж больно напряглась Порция, когда я в прошлый
