─ Да, ─ тот приобнял её за плечи и повёл обратно в зал. ─ Мой отец был таким же ─ всегда считал, что я не стану достойной его заменой. Но знаешь, что?
Окане с грустью взглянула на Берта, и не увидела на его лице улыбки. Случалось такое нечасто, и собеседница лишь покачала головой, пристально ожидая ответных слов.
─ Отца больше нет, и теперь никто не смотрит на меня с осуждением, кроме меня же самого. Только когда отца не стало, я понял, как мне его не хватает. Не важно ─ доволен он мной или нет… Его просто не хватало. И если Мастер однажды уйдёт, то и ты не сможешь на него злиться, так что просто цени время, прожитое рядом, ─ Берт выпрямился и снова улыбнулся. Улыбнулся так, словно минуту назад и не засаживал в сердце девушки острые ножи отчаяния, словно и не говорил того, что пробуждает в сознании кошмары. Словно не было никакого предостережения… Перед ней был только Берт и его улыбка.
─ Я подумаю над твоими словами, но прости, мне уже пора, ─ хаотично бросила обещание Окане, поспешив прочь из лавки. Сердце колотилось как бешеное, а мысли о том, что Мастера когда-то не станет, тяжёлыми цепями сковывали руки… Нет. Нет, она ещё не готова его отпустить. Не готова!
Понимая, что справиться с приступом паники самостоятельно не выйдет, девушка поспешила к тётушке Желейне. Та запретила называть себя бабушкой ещё год назад, но Окане, привыкшей оценивать возраст человека по внешности, было сложно перестроиться. Она вообще не понимала, почему Желейна вдруг решила молодиться, когда возраст её был очевиден для всех по одному лишь лицу… Запрыгнув в круг, Окане сжала камень оплаты и назвала точку выхода; как и Мастер, она использовала номера телепортов, чтобы точно попасть именно туда, куда и планировала. На Банной улице было тихо и пусто, но пар вовсю уже расползался по округе, и казалось, будто увидеть что-либо, погрязшее в лёгкой дымке, без красных огней вокруг решительно невозможно. Что там, порой только красные фонари и были единственной подсказкой путникам… Пройдя до конца улицы, Окане завернула за знакомые расписные занавески, по бокам которых висели колокольчики в виде жаб.
─ Бабушка Желейна! ─ разлетелся со звоном колокольчиков голос Окане, стоило той лишь нырнуть внутрь.
─ Ах ты, негодница! ─ из дальних комнат послышался крик Желейны. Старушка появилась перед Окане очень шустро: теперь она была ниже девочки, но оставалась столь же юркой и столь же ворчливой. ─ Что ты, что Мастер ─ два сапога пара. Никакого уважения к старшим!
─ Ну прости, прости меня, тётушка, ─ засмеялась Окане, смотря на хмурое лицо старушки.
─ Повезло, что клиентов не было. Чего пришла-то? Сто лет в обед не виделись, а тут явилась, ─ та хоть и продолжила ворчать, но уже ставила чайник.
─ Не так давно и виделись-то, ─ Окане проследовала за Желейной, сразу за стойку для приёма гостей, ─ Чаю пришла выпить да узнать, как мои помощники справляются.
─ Уж получше тебя, знаешь ли, ─ старушка накрыла на стол, расставив чашки и сладости.
─ Так на то и рассчитаны, ба… ─ Желейна кинула озлобленный взгляд, и Окане тут же сделала вид, что неловко оговорилась, ─ тётушка. Я боялась, что влажный климат их быстро сломает.
─ А, да можешь не переживать. Который год они мне ванные дарят, и каждый раз идеально. Ещё спасибо, что сделала их в форме лягушек ─ прям как я люблю, ─ вкусы у Желейны были слегка странными, но Окане и не была против, ведь, в конце концов, это её баня. Желейна разлила чай по чашкам, и комнату наполнил аромат мяты, столь непривычный для бани в целом.
─ Садись, рассказывай, ─ уже бодрее сказала хозяйка заведения. Она словно магическим образом всегда знала, что чувствует Окане, и понимала, когда ту что-то беспокоит.
─ Я только от Берта, ─ Окане присела за чайный столик. Пусть он и не слишком был удобен, зато Желейна чувствовала себя комфортно.
─ И что сболтнул этот дурак?
─ Что однажды Мастера не станет. Я даже мысль такую допустить боюсь, ─ отпивая чай, честно призналась девушка. Запах мяты, источаемый чаем, успокаивал и расслаблял не хуже атмосферы вокруг.
─ Чушь какая! Этот малец младше меня на добрую сотню лет. Я его сама воспитала, а, значит, умрёт он точно не раньше меня. Не слушай никого, ─ твёрдо заявила Желейна.
─ Я понимаю, но… Это не значит, что он не может уйти. Тётушка, тебе ведь известно лучше всех, что у него на сердце. Сама знаешь, что Мастер никогда не любил этот город ─ иначе не был бы он одержим идеей разрушить стену, воспитывая меня как замену себе. Однажды он уйдёт, ─ каждое слово давалось Окане с трудом.
─ И будет не прав. Разве можно уйти и оставить тебя одну? Ты ─ чудесная помощница и изобретательница, помогаешь ему, да и он точно любит тебя как родную дочь. Думаешь, так легко уйти от родной дочери? ─ Желейна была серьёзна как никогда.
─ Да, ─ только и ответила девушка. ─ Однажды кровные родители бросили меня, и теперь пришло время сделать это Мастеру?…
Старушка поджала губы.
─ Окане, не все родители таковы. Да и ты не знаешь, почему они бросили тебя: возможно, их нет уже в живых, а, возможно, они не смогли бы тебя прокормить. Я уверена ─ они не со зла, ─ тётушка Желейна взяла собеседницу за руку.
─ Да, наверное, ─ согласилась та. В глубине сердца, она, правда, всё равно считала иначе, ведь какой бы жизни не желали родители, а выживать ей пришлось самой. Воспоминания о тех днях всё не исчезли, становясь постоянной причиной кошмаров, и потому Окане стабильно брала у Желейны отвары и камни для спокойного сна… Однако и это не помогало, или, по крайней мере, помогало не всегда.
─ А с Бертом я сама поговорю, ─ твёрдо заявила старушка.
─ Не надо, ─ Окане залпом уронила в себя чай. ─ Тётушка, ты права, и я почём зря волнуюсь. Пойду схожу к Те Ци за сладким ─ и сразу домой. Наверняка Мастер меня заждался.
Девушка тепло обняла старушку на прощание и поспешила по делам.
До Звериных земель она добралась в два счета. Времени всё ещё хватало, но, тем не менее, Окане невольно спешила, ведь опаздывать на встречу было никак нельзя. Вей не станет ничего делать в наказание ─ просто уйдёт, но одно это сродни каре, ведь однажды из-за своего опоздания Окане осталась без чёрных гранул на целую неделю. То была худшая её неделя: сила не слушалась, а всё, что она пыталась создать, взрывалось уже в руках, и, чтобы не разнести лабораторию (и Мастер не подумал лишнего), приходилось корпеть над расчётами.
Звериные Земли были под запретом для лутровцев, но Окане знала пути. К тому же, магическая стена не пропускала лишь механические вещи, не обращая внимания на людей, и к Вей она ходила совсем спокойно. В лесу, правда, было сложно ориентироваться, но Окане адаптировалась и здесь: она искала путь по сломанным веткам, зарубкам и кустам с ягодами. В иные дни Вей устраивала встречи ближе к городу, летом же приходилось заходить всё дальше и дальше… Но нет, Звериные земли не пробуждали в девушке страха или ужаса. Наоборот, в них было тихо, свежо и спокойно. Зелёный цвет усмирял душу Окане, а тут его было с избытком, и оттого иногда она думала о том, что жить здесь куда лучше, чем в городе… А потом вспоминала нашествие кротов, что могли обрушить целые дома; вспоминала, что в Звериных землях обитают не только они, но и те, кто ими питаются ─ и желание отпадало само собой. Путница вышла на небольшую поляну, где её уже ждала Вей. Босоногая ведьма с пугающими татуировками, что казались порой живыми, была облачена в чёрный плащ с капюшоном и, по обыкновению, держала в руках закругленный посох. В таком облачении она была похожа на сумасшедшую, но Окане никогда не говорила этого вслух.
─ Ты сегодня поздно, ─ подметила старуха, протягивая маленький пузырёк с чёрными гранулами. Девушка схватила его практически сразу, постаравшись без доли волнения на лице оправдаться:
─ Прости, пришлось сделать крюк.
─ На сердце шторм, в душе тревога. Ты видишь то, чего не хотят видеть другие ─ правду, ─ Вей зловеще усмехнулась. ─ Не переживай, ведь у тебя ещё есть время.
