— Это я уже заметила…
— Возможно, этим я обязан лекарствам. На Анж они действуют слабее, приходится постоянно увеличивать дозу и комбинировать медикаменты. Раньше за этим следил отец… он был ученым-биологом и неплохо разбирался в генной инженерии. После его смерти за сестрой присматриваю я — у нее ведь больше никого не осталось.
— Ваши родители… погибли? Прости, если я проявляю бестактность, просто…
— Да нет, не волнуйся. Это было давно, и я уже свыкся с утратой. Несчастный случай. Пожар в лаборатории. Мама работала с отцом, вот и…
— Не продолжай. Мне очень жаль, Вик.
— Как и мне. И твоих родителей тоже. Я знаю, как тебе больно…
— Да. — я отвела взгляд, уставилась за окно, где ветер заставлял сухие листья танцевать на тротуаре. Теплая ладонь Вика легла на мою, словно утешая.
— Мне кажется, ты очень сильный, — сглотнув, тихо произнесла я. — Анж с тобой повезло, правда. Я… мне… тоже иногда не хватает старшего брата, который бы заботился обо мне. Хотя бы изредка…
— Я понимаю. Но теперь у тебя есть я, верно?
— Разве? — с удивившей меня саму горечью воскликнула я, поднимая на него глаза.
Вик не ответил — он просто перегнулся через столик и коснулся моих губ легким, почти неощутимым, поцелуем. Огонь кинулся мне в голову, в глазах все поплыло. Зажмурившись, я подняла руку и несмело, точно боясь обжечься, обвила его шею, притянула, запустила дрожащие пальцы в его волосы. И тогда Вик поцеловал меня по-настоящему.
Никогда прежде я не целовалась с вервольфами. Это было странно, но… восхитительно. Меня не покидало ощущение, будто в тело мое толчками вливается теплая, бодрящая, слегка хмельная сила, живым огнем струится по жилам, переполняя все мое существо отчаянным счастьем. В идущей кругом голове проносились смутные образы лугов, густой травы, колеблемой вольным ветром, таинственного леса, алой крови заката на лезвие горизонта, золотой монеты луны, впечатавшейся в синий бархат неба… Не знаю, были ли то образы, которыми пытался поделиться со мною Вик, или я сама придумала их, опьяненная древесным ароматом его кожи и волос — неважно. Словно цветок — к солнцу, я всем существом тянулась к Вику, к сильному, нежному, загадочному парню, так щедро делившегося со мной теплом…
Не знаю, сколько времени прошло вот так — но оторвались мы друг от друга, лишь когда начались задыхаться от нехватки кислорода. Увидели изумленные глаза посетителей за соседними столиками, смущенное лицо официантки и прыснули со смеху.
— Я уж и забыл, где мы, — улыбнулся Вик припухшими губами. — Хорошо, не зашли еще дальше.
— Дальше — это куда? — поддела его я, делая невинные глаза. — Вообще-то, ты посягнул на честь несовершеннолетней, так что…
— Твой друг-Каратель снимет с меня скальп, — кивнул Вик и фыркнул. Я тоже засмеялась. Было легко и радостно. Пожалуй, такой эйфории я не испытывала уже лет пять…
— Вик… — я принялась мять в руках салфетку, избегая его взгляда. — Почему у меня такое чувство, будто мы всегда были вместе? Рядом с тобой мне так… тепло. И надежно… Словно ты — родной мне человек. Так ведь не бывает.
— Почему же? Очень даже бывает. Просто мы — те самые половинки друг друга, так что наше взаимное влечение вполне объяснимо. По-другому и быть не может, Шеба. С первой секунды, когда я тебя увидел, я уже знал, что ты — та самая, что предназначена мне одному. Там, ночью, на набережной, ты казалась такой одинокой, беззащитной, хрупкой…
— А на самом деле я жестокая, сильная и невоспитанная, — хмыкнула я мрачно. Вик усмехнулся, покачал головой:
— Неправда. В тебе нет ни капли жестокости. Уж я-то много о ней знаю, поверь, и могу сказать, что ты — одна из самых добрых девушек, когда-либо мне встречавшихся.
— И много их было, этих девушек?
— Ага! Мы уже начинаем ревновать?
— Пфф! Еще чего! Мы, слава Богу, не женаты.
— Это поправимо, — хихикнул он и тут же схлопотал в нос скомканной салфеткой.
… Это был волшебный день. Мы ходили в новый молодежный кинотеатр (о чем был фильм, оба мы потом так и сумели вспомнить, поскольку все два часа посвятили страстным поцелуям), были в зоопарке, гуляли по центральным улицам, после чего Вику взбрела в голову идея отправиться в парк аттракционов. Особой популярностью здесь пользовалось новейшее колесо обозрения, с высоты которого, поговаривали, можно было увидеть всю Пустошь и отгороженные от нее окрестности города. С этого-то аттракциона мы и решили начать посещение парка.
Начинало темнеть, но народу лишь прибывало — люди отдыхали после долгого рабочего дня. К нашему приходу колесо обозрения было забито до отказа — пришлось подсаживаться в кабинку, в которой уже сидела какая-то парочка. Улыбаясь в ответ на очередную шутку Вика, я скользнула на прохладное сиденье, взглянула на расположившихся напротив пассажиров — и улыбка медленно сползла с моего лица. О, нет, только не это…
Я чуть не застонала, встретив насмешливый взгляд чуть раскосых, угольно-черных глаз. Господи, ну за какие страшные грехи ты так надо мной измываешься?!
Люций выглядел шикарно: черная шелковая рубашка, модные узкие джинсы, серьга в ухе, надменная усмешка. Сидя вразвалку, с присущей ему одному ленивой грацией, он небрежно обнимал… Вот черт! Я изумленно вытаращила глаза. Это что же… выходит, Арк был прав, намекая на несколько… необычные пристрастия вампиров?
— Шеба? — растерянно уставился на меня синеглазый Лолли. Даже привстал, но рука Младшего Лорда рывком усадила мальчишку на место.
— В чем дело? — Вик обеспокоенно взглянул мне в лицо. Я лишь сжала зубы и вцепилась пальцами в кожаную обивку сиденья. Сохраняй спокойствие, девочка. У тебя свидание, в конце концов. Да и затевать драку на такой высоте, в тесной кабинке… нет, мысль явно безумная.
— А где Рэй? — не выдержав, все-таки выпалила я. Люций приподнял бровь, обжигая просто космическим холодом нечеловеческих черных глаз.
— А я почем знаю? Я ей не сторож.
— Я думала, ты — ее парень.
— Так ты еще и думаешь? — очень натурально удивился он. Сарказм его голоса действовал на мое тело, как удар током — я так и затряслась от бешенства.
— Я не понимаю, что тут происходит, — тихо вмешался Вик, и я почувствовала, как напряглось все его тело, — но мне очень не нравится тон, которым ты обращаешься к моей девушке, парень. Потрудись проявить немного вежливости!
— Хм. Так рыжеволосая оторва — твоя подружка? — похоже, вампир развеселился. — Уму непостижимо! Сочувствую, что тут скажешь… Что ж, Шеба, я рад за тебя: наконец-то и тебя настигло половое созревание!
Я не успела и рта раскрыть: совершенно бесшумно и неуловимо для человеческого глаза Вик кинулся на кровососа и впился пальцами в его горло. Лолли охнул и сполз на пол кабинки, которая от возни намертво вцепившихся друг в друга нелюдей угрожающе закачалась. Я поджала ноги и испуганно следила за страшной схваткой: страшной, потому что и Вик, и Люций боролись без единого звука, но из светящихся глаз обоих выплескивалась ощутимая, просто убийственная сила. Я всей кожей ощущала ее прикосновения, ледяные, смертельные, полные невообразимой ненависти. И, быть может, оттого, что среди этих четырех я оказалась единственным человеком, слабым и уязвимым, мне вдруг стало нехорошо. Голова закружилась, тело вмиг обмякло, а из носа густой струей ударила кровь, заливая чудесный изумрудный свитер. В тесноте кабинки Лолли таки умудрился подхватить мое сползшее с сиденья тело, прижал к себе, что-то отчаянно крикнул.
