Жаркие поцелуи превратили меня в оголенный комок нервов. Короткая рубашка, что доходила до середины бедра, вдруг показалась лишней. С каждым вдохом, с каждым поглаживанием, она задиралась все выше, пока, наконец, пальцы Коула не коснулись оголенного живота. Вдруг он резко развернул меня к себе и прошептал:
— Эми, я не могу остановиться...
Ответом ему был тихий стон. Услышав это, муж сжал меня в руках. Рубашка повторила судьбу платья. Языком коснулся моих губ и тут же углубил поцелуй. Я задрожала. Положила руки ему на грудь, неумело отвечая на ласки. Всё горело. Эмоции, зашкаливающие чувства дезориентировали. Я уже ничего не понимала. Оставалось важным лишь то, что мы сейчас вместе.
В какой-то момент ощутила, как ноги упёрлись в кровать. Коул бережно положил меня на мягкие подушки, а сам навис сверху. Я задыхалась в ощущениях. Сейчас нас разделяли лишь несколько лоскутков ткани.
— Коул, — позвала я, заметив, что он смотрит на меня, но не торопится присоединиться.
— Ты такая красивая, Эми. Нежная, милая, — проговорил он, устраиваясь в моих ногах.
Я выгнулась навстречу, когда губами он коснулся живота. Запустила пальцы в его волосы.
Поцелуи становились всё горячее, поднимались выше. Сдвинув тонкую ткань лифа в сторону, языком коснулся груди...
Вдруг мне стало нехорошо. Будто что-то чужое настойчиво пытается врезаться в сознание, вызывает головную боль.
— Коул, подожди, — произнесла я встревоженно.
Язык заплетался, голова тяжелела. Мне стало страшно.
— Что случилось? — тут же отозвался муж.
— Кажется, опять начинается, — услышала свой голос будто стороны, сквозь пелену, заволакивающую мысли.
Тут же вспыхнул свет в комнате, а мое плечо пронзила острая боль, от которой я вскрикнула и погрузилась во тьму.
Глава 19.
Пробуждение было странным, если это вообще можно так назвать. По всему телу разлилась сильная слабость, а из моей руки что-то выпало, со звоном ударилось о твердую поверхность пола. Перед глазами плыло, а руки болели, словно после напряжения, тяжёлой работы. Сердце колотилось очень быстро и громко, я пыталась отдышаться. Пошатнулась и оказалась прижата к груди.
— Коул, — прошептала я, надеясь, что это он рядом.
— Эми, милая, — проговорил он, целуя в макушку. — Тебе нужно прилечь, я помогу.
В его голосе было столько облегчения! Как долго я была без сознания? Что делала, что уронила? Пыталась разглядеть что-то, но взгляд по-прежнему не мог различить детали, лишь неясные очертания спальни и мужа.
Коул бережно уложил меня на кровать, укрыл одеялом. Предупредил, что принесет воды.
С трудом подложила вторую подушку под спину, чтобы лечь повыше. Как же болит голова! Всё это пятно... Что же я на этот раз натворила?
Глаза постепенно начинали приходить в норму. Тогда же я и обнаружила красные разводы на руке. Приглядевшись, ахнула. Кровь! Пальцы и ладонь правой руки были в засыхающих пятнах крови. Стало особенно жутко. Я тяжело сглотнула и принялась осматривать себя на наличие ран. Но ничего не обнаружила. Коул!
Я громко позвала мужа. Внутри всё переворачивалось от страха. Неужели я его поранила? В комнату влетел муж, едва не расплескав воду в кувшине, что принес с собой.
— Что случилось? — спросил он встревоженно. — Что-то болит?
Положив на тумбу влажное полотенце и кувшин с чашкой, присел рядом.
— Нет. Коул, я ранила тебя? Как так получилось? Что произошло?
Лицо мужа чуть разгладилось. Вместо тревоги проступила злость, растерянность.
— Мне так жаль, Эми, что это случилось. Кейн управлял твоим телом, пока ты была без сознания.
Холодок пробежал по коже. Дрожащей рукой потянулась к кувшину, но супруг меня опередил. Наполнил прохладной водой чашку и передал мне. Полотенцем стал протирать мою руку.
— Что он хотел? Он, то есть я, поранила тебя?
Я видела, что Коул не желает отвечать на вопрос. Внутри него словно бушевали эмоции, с которыми сложно было совладать. Но ведь это, в первую очередь, касается и меня. Он тяжело вздохнул.
— Он напомнил о себе. Хотел показать, как мы беззащитны перед ним. Что во всей этой ситуации он — хозяин положения, охотник. Решил поиграть, — челюсть мужа напрягалась, однако движения остались мягкими.
Он аккуратно очищал мою руку, а я успела разглядеть, что на его запястье порез. Теперь понятно, откуда кровь.
— Но он не хочет встретиться лично и решить все вопросы? — спросила я.
— Это было бы слишком просто. Ему нравится издеваться. Он считает, что имеет право на это. Что он прав. Но это не так, поверь мне. Всё, Эми, сейчас уже поздно, а нам рано вставать.
— Нет-нет, — поспешно возразила я. — Подожди. Я не смогу уснуть так скоро. И мне страшно, вдруг снова отключусь.
Муж кивнул. Собрал с пола осколки небольшой вазы, что ранее стояла у окна, унёс полотенце. Когда вернулся в спальню, выключил свет, а на тумбе зажёг свечу.
— Можно? — спросил он, забираясь на кровать.
К лицу прилила краска. Я сразу вспомнила, на чем мы остановились перед тем, как вмешался Кейн.
— Да, — прошептала я.
Супруг лег рядом, а я прильнула к его груди. Хотелось тепла, спокойствия. Крепкие руки обняли меня, заботливо подоткнули одеяло.
Мягко поглаживали спину, плечо. Я начала расслабляться. Пока Коул вдруг не сказал:
— Эми, ты же помнишь, что через полгода ты уедешь? Или я. Как ты пожелаешь.
Несколько дней назад я подумала бы об этом с радостью, но сейчас... Примерно также я чувствовала себя, когда Эдди отвернулся от меня. Бросил перед чужим мужчиной и толпой. А теперь мой муж, который стал так дорог, дороже остальных, говорит о расставании.
— Почему полгода? — спросила я сдавленно.
Слёзы подступили к горлу. Призрачная надежда на благополучное будущее исчезала. Что со мной не так? Неужели я недостойна быть любимой?
— Возможно, меньше. Я все тебе расскажу, но на этот вопрос отвечу в последнюю очередь. Лучше бы нам не привязываться друг к другу.
Обида захлестнула, стала душить. Лучше бы он молчал. Полгода довольно большой срок. Мог бы сделать вид, что всё в порядке, но тогда это будет обман. Поэтому не уверена, что было бы справедливее.
— Ладно, — ответила я сдержанно, вкладывая в голос безразличие. — Раз так, то ответь, за что Кейн так ненавидит тебя? Не поверю, что это связано с его дедом и драконом. Тут что-то личное. Я права?
Мне не хотелось сейчас засыпать. Да, нас ждёт дорога, но мне было страшно, обидно, неприятно и ещё много других чувств подстёгивали меня, не давали успокоиться. Хотела оттолкнуть Коула, отвернуться. Попыталась высвободиться из захвата его рук, но не тут-то было.
— Эми, не злись, пожалуйста. Я понимаю твои чувства. Поверь, ты мне очень симпатична. Я едва сдерживаю себя, когда ты рядом! Но если мы перешагнем черту, это будет ошибкой.
Снова недомолвки. Ладно. Больше не хотелось об этом думать, иначе боль в груди разрасталась всё сильнее.
— Что с тобой случилось, Коул? Как ты оказался в той деревушке, где познакомился с Кейном?
Муж устроился поудобнее. Я кожей чувствовала, что он рад, что тема разговора изменилась.
***
Я родился в богатой семье. Мои родители занимались текстильным производством и имели весомое место на рынке. Нам принадлежало большое поместье с огромным штатом слуг. Я был первым и единственным ребенком, и родители ни в чем мне не отказывали. Такое хорошее время. Спокойное и безмятежное, как мне тогда казалось. Но я был просто ребенком и многого не знал, не замечал и не понимал. Оказалось, у нашей семьи было много недоброжелателей. Но самым страшным из них оказался родной брат отца.
Мне было одиннадцать лет, когда мы всей семьёй отправились в небольшое путешествие. Папа выдал доверенность своему брату, чтобы в наше отсутствие он мог всем распоряжаться и вести бизнес. Оставил все документы в поместье и в конторе, где находились сотрудники, связанные с управлением.
В тот вечер мы возвращались домой после почти месяца пребывания у моря. Пароход прибыл в порт вечером. Мы должны были остаться в гостинице и отправиться домой утром, но все пошло не по плану. Дядя Эрик передал послание, что в фирме серьезная проблема и срочно требуется присутствие моего отца. Поэтому мы отправились домой ночью. Нанятый экипаж работал исправно, к утру должны были оказаться дома.
