Уже перед рассветом, когда небо стало светлым, но солнца ещё не было видно, на нас напали. Я проснулся из-за тишины. Мерное постукивание копыт прекратилось, карета остановилась. Родители тоже проснулись. Отец пошел проверить, что случилось. Я пытался рассмотреть в маленькое окошко хоть что-то. И увидел дядю. Даже обрадовался. Вот только тот явно был не рад нашему возвращению. Я отвлекся и тут же услышал какой-то шум, странные звуки. Тогда я впервые увидел смерть. Страшную, неминуемую, от которой кровь стынет в жилах и хочется бежать, не оглядываясь. С отцом они разделались втроем. Когда мама поняла, что произошло, то отправила меня в лес. Сказала, чтобы бежал и не останавливался. Рассказала, как найти дорогу в город. Я был в шоке, но спорить не мог. До сих пор помню её слёзы и страх в глазах. Она помогла мне выбраться и подтолкнула к деревьям. Сама попыталась договориться, оттянуть время, чтобы я успел. Её не стало почти сразу.
Через некоторое время догнали и меня.
Несколько точных ударов в спину, и больше я подняться не смог. Убедились, что я не сдвинусь с места и ушли. А я потерял сознание.
Не знаю, через сколько времени очнулся. Меня подобрал лекарь из местной деревушки, что находилась совсем рядом. Он собирал травы и пришел на шум. Но никого не обнаружил, кроме меня. Я не мог шевелиться, почти не говорил. В первый же день пожилой мужчина, а это был родственник Абнера, моего друга и по совместительству управляющего домом, сказал, что мне осталось недолго. Убийцы знали, куда бить.
Целый месяц, тем не менее, он пытался поднять меня на ноги. Но когда все средства испробовал, опустил руки. Я плохо помню тот период. Всё словно в тумане. Горечь лекарств и фантомные боли. Своего тела я не чувствовал.
В один из дней к лекарю пришел мужчина, Роун, его друг. Сообщил, что отправляется в Долину драконов и спросил, не нужно ли забрать кого-то. Лекарь, пусть и со скрипом, предложил мою кандидатуру. Роун был уверен, что это плохая затея, и что я не выдержу. Я совсем не понимал, о чем речь. Думал, они просто хотят от меня избавиться.
Через пару дней Роун вернулся и забрал меня.
— Мне жаль, малец, но это твой последний шанс. Там, куда мы придем, тебе придется побороться за себя. И только от тебя зависит, сгинешь ты или получишь шанс на полноценную жизнь.
***
Я ощущал себя безвольным предметом. Багажом, что мешал Роуну нормально передвигаться. Но, как оказалось, он привык к таким делам. Я был далеко не первым человеком, которого он вот так транспортировал.
— И зачем я только предложил? — ругался себе под нос он, перетаскивая мое тело с места на место. — Толку от тебя точно не будет. Не выдержишь. Там такие мужики ломались, с такой жаждой к жизни... Зря я это затеял.
Я не понимал, о чем он толкует и куда везёт. Во всех разговорах со случайными попутчиками он озвучивал разные маршруты движения. Было страшно. Но также маленьким огоньком разгоралась надежда. Крохотная, слабая, но такая нужная. С каждым днём она становилась сильнее. Лишь она помогала пережить горе и не свихнуться.
Примерно на пятый день Роун заявил, что мы прибыли в Анвер, или Долину драконов. Я любил сказки, это правда, но после пережитого не мог поверить, что в жизни есть что-то, кроме боли, потерь и предательства. Поэтому даже не придал значения словам Роуна. Всё равно я обречён.
— Это граница миров, мальчик. Нашего мира и мира, где живут драконы, — услышал я незнакомый голос и распахнул глаза.
Поднять голову не мог, поэтому смотрел вверх, на красиво расписанные своды высокого, куполообразного потолка. Светлый, с голубыми, белыми и золотистыми узорами, он вселял спокойствие. Теплый ветер принес приятный запах древесины и горячего песка. Именно такие образы нарисовало мое воображение.
— Он совсем слаб. После такой дороги... Думаю, протянет ещё пару дней и всё, — сказал Роун. — Жаль. Парень крепкий. Из элиты, а значит, и образованный. Читать точно умеет. Мог бы пригодиться.
— Из элиты? — заинтересовался другой мужчина. — Тогда почему его принес ты? Что с ним произошло?
— Не знаю. Мальчишку подобрал лекарь, но помочь особо не смог. При нём были деньги, хорошая сумма.
Послышался шорох, тихие шаги. Мою голову повернули правее. Почему-то мне представлялось, что увижу человека в медицинской форме или в мантии. Однако взору предстал невысокий, коренастый мужчина в коричневой безрукавке и свободных штанах. В столице такое не носили. Но Анвер находился в другой стране, а значит, тут другие нравы, мода и традиции.
— Ладно. Оставляй его. От нас уже ничего не зависит.
— Прощай, парень. Удачи тебе. И сил, — проговорил Роун, глядя с сочувствием.
Я моргнул. Даже не пытался уже произнести что-то. Мычать было унизительно и бессмысленно. Я понимал, что меня ждёт что-то страшное. Хотелось сбежать. Встать на ноги, ощутить своё тело, силу... Но вместо этого я неподвижно лежал.
Мужчины ушли и очень долго не возвращались. Несколько раз ко мне подходили то женщины, то мужчины. Вымыли меня, тело намазали чем-то душистым. Сменили одежду. Покормили. Я даже успел поспать. Мягкая, чистая подушка и свежий воздух сделали свое дело. Поздней ночью меня разбудили.
— Роун жадюга, — цокнул мужчина, что встречал нас, и покачал головой. — Но, надо отдать ему должное, добросовестный. Все твои деньги себе пристроил, но хоть сюда тебя доставил, не бросил.
Я прислушивался к его шагам, действиям, словам. Весь превратился в слух. Знал, что скоро что-то начнётся.
— Об Анвере знают немногие. Наше поселение небольшое, но безопасное. Когда-то драконы могли обращаться в людей и были одной сущностью. Оборотни, перевёртыши, их по-разному называли. Иногда они приходили в наш мир. С разными целями. Кто-то бежал от преследования, прятался, кто-то жаждал путешествий, познать наш мир. Некоторые даже заводили тут семьи, хоть это и было редкостью. Ведь драконы могут жить очень долго, в отличие от людей нашего мира. Это продолжалось долгое время, пока Верховный дракон не решил, что связь с людьми становится слишком сильной, а из-за этого драконы становятся слабее, живут всё меньше и даже подвергаются болезням. Поэтому всех новых драконов, что появлялись на свет, он лишил возможности обращаться и приходить в мир людей. Лишь спустя столетия граница между мирами вновь открылась.
Только вот драконы не могли попасть сюда, лишившись человеческой ипостаси. Со временем стало понятно, что единственный способ оказаться здесь — это подселиться к человеку, стать его второй сущностью. Драконам нравилась энергия человека, разум, чувства, что испытывает человек. Люди, желая использовать их в своих целях, также были заинтересованы в подселении. Но и тут возникли сложности. Во время ритуала многие погибали, не выдерживая слияния.
И лишь единицы выживали. Те, кому это удавалось, становились сильнее. Все изъяны исчезали, болезни отступали, а годы жизни значительно увеличивались. А драконы получали возможность ощущать чувства и эмоции человека, а также могли путешествовать, летать.
Знатные господа, а именно они были первыми желающими обрести дракона, считая это способом поддержания авторитета или господства, вскоре растеряли энтузиазм. Всё чаще сюда приходили либо безумцы, либо те, кому уже нечего было терять. Так что, парень, вдруг тебе повезёт? Сегодня полнолуние. Драконы любят луну. Может, это тебе поможет.
Признаюсь, я не особо понимал, как всё происходит. А ещё я решил, что попал в какую-то секту и меня хотят принести в жертву. Было жутко.
Меня отнесли на улицу. Ночной воздух был теплым и словно пропитан ароматными фруктами и цветами. Полная луна на темном небе без единого облака. И арка. Высокая, каменная, излучающая слабое голубоватое свечение. Но что было с другой стороны, я не видел. Будто густой, плотный туман застилал пространство арки. Зрелище завораживало и пугало одновременно.
Двое мужчин поднесли меня к арке и положили на что-то вроде каталки. Подтолкнули ее вперёд. Проезжая сквозь туман, ощутил покалывание и больше ничего. Я так хотел всё рассмотреть, на языке вертелось столько вопросов! Но всё, что я мог делать, это смотреть вверх. А потом до ушей донёсся звук хлопающих крыльев. Что-то большое приземлилось рядом, закрыв собой мягкий свет. Я понял, что это дракон. И не один. Они принюхивались, рычали. Я думал, меня съедят. Но нет. Внезапно голова взорвалась острой болью. Даже тело, которое я уже столько времени не чувствовал, будто разрывали на части. Но я не желал смерти. В тот момент я как никогда раньше желал выжить. Любой ценой. Не ради мести или восстановления справедливости. Ради самой жизни.
