— Я готова. Но поправочка: на роль примы не претендую, аффэ — это одна из ролей. Лишь одна. Одно задание «лилии». Она привлекательна, эта роль: антураж, флирт, но не настолько, чтобы я училась играть только девочек из утонченного, но все-таки… борделя.
Один-один? Трудно сказать. Лицо каалаханца осталось невозмутимым. Он без стеснения меня разглядывал. Равнодушно, словно манекен. Это задевало. Мне почему-то вспомнился взгляд Глеба. Вот уж кто не скрывал своих желаний.
— Вы ошибаетесь, — бесстрастно сообщил мне каалаханец, закончив осмотр и отвернувшись к «окну», сменившему леса Окто на пустыню планеты Гертруды. — Вам предстоит несколько раз сыграть аффэ — от простой и незамысловатой роли, на которой вы отработаете базовые навыки, до самой сложной. Возможно, предстоит.
— Что? — удивленно воскликнула я. — Несколько миссий в образе аффэ? Мне об этом не говорили!
— И это легко объяснимо: Юри ждет моего вердикта, а я еще не решил, подходите вы или не дотягиваете. Впрочем, выбор у «лилии» невелик, поэтому, к сожалению, придется пока остановиться на вашей кандидатуре.
Я даже фыркнула. Хорош комплимент, нечего сказать!
— Меня зовут Саале Тетл, — представился гость. — Мой род входит в Двадцатку первых родов. У меня три жены, шесть отпрысков.
Какой плодовитый каалаханец.
— Поздравляю! И с тем, и с другим. Но почему вы? Джентльмен из Двадцатки будет учить меня соблазнять своих сородичей?
Тетл помедлил, повернулся и сказал:
— Я содержу аффэ-клуб. Бордель, как вы изволили выразиться.
— О! — ошеломленно выдавила я. Откровенное признание.
— Да, — подтвердил Тетл. — Как владелец клуба и его художественный директор я знаю все о культуре «спутниц». Я пошел дальше, чем мои коллеги: создал свое заведение на основе самого глубоко пласта аффэ-традиций, восходящих к освоению Системы моими предками. Мне пришлось изучать ритуалы, стили одежды, украшений, тонкости поведения, танцы и церемонии. В моем заведении не оказывают интим-услуги. Этим мой, как вы выразились, бордель отличается от многих других. Я также владею сетью ювелирных магазинов. Это мое прикрытие. Иначе никто из моей семьи не хотел бы иметь со мной дела. Каалаханцы любят общество настоящих аффэ, но все, что связано с этим бизнесом, — табу для серьезных предпринимателей.
— Понимаю. Вы, наверное… тоже очень любите аффэ? Жены не обеспечивают достаточный… э-э-э… досуг? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Как же вы… — я чуть не сказала «дошли до жизни такой» и прикусила язык.
— Я создал свой клуб для достижения определенной цели, — невозмутимо сообщил Тетл, — а достигнув ее, собирался от него избавиться. Но тут выяснилось, что «Сердечная флейта» — так называется мое заведение — за пару месяцев принесла мне больший доход, чем три моих магазина. Популярность клуба росла с каждым днем. Многие именитые каалаханцы сделали его своим вторым домом. И я задумался. В отличие от членов моей семьи, я весьма гибок, когда это касается денег. Многие каалаханские династии с огромным трудом зарабатывают на достойный образ жизни, сохраняя так называемую семейную честь. Особенно сейчас, когда главный источник денег в Системе, зеленый терманит, обнаружен еще на одной планете(*)
(отсылка ко второй части цикла, роману «Звездный Ветер»)
— А, — я состроила глубокомысленную гримасу, — тогда понятно. Теперь я верю, что вы… хм… специалист. И вы готовы работать с таким сырым материалом, как я?
— Это будет сложно. Но мне попадались еще более бесперспективные… кандидатки.
Мне показалось, или в глазах каалаханца действительно блеснули подозрительные огоньки. Азарт? Или еще одна «определенная цель», для достижения которой бордель-джентльмен устроился на работу в «Лилию».
— И с чего мы начнем? С танцев, игре на пимаке(*), чайной церемонии?
(*пимак — индейская флейта)
— Мы начнем с взгляда, — бросил Тетл. — Я научу тебя правильно смотреть.
Глава 20
Глеб
— Ущипните меня, — сказал я, вглядываясь в экран, на котором шла трансляция закулисной жизни шоу.
Джей охотно впился пальцами мне в мышцу повыше локтя.
— Ну не так же больно! — взвыл я. — И вообще, это оборот речи, земная присказка. Так говорят, когда кто-то не верит своим глазам!
— Прости, не знал, — виновато сказал Джей. — К тому же там у тебя и не ухватишься, все твердое, как сталь.
— Подлизываешься, — пробормотал я. — Я бы предпочел, чтобы тонус моих мышц ты узнавал в спортзале, а не… тактильно.
— А Глебу-2 нравится, когда я его… тактильно, — проговорил Джей. Понял, что ляпнул, и испуганно поправился: — Он иногда просит похлопать его по плечу или ткнуть пальцем.
— Это нормально, — объяснил я. — Он киборг, он все еще собирает информацию об ощущениях. Но у меня с ней уже все в порядке. Вернее, я предпочитаю совершенствовать тактильность на женщинах.
— Шутишь опять, — вздохнул мой каалаханский приятель. — Вы, кластерцы, очень … другие. Я чувствую, как много потерял, будучи воспитанным в традиционных ограничениях.
— Не бойся. Догонишь меня и перегонишь.
— А почему ты не поверил своим глазам?
— Аниман, — я снова показал на экран.
— Аниманы — генетически модифицированные люди, воплощение мечты человечества о качествах и внешности животных, — мелодично произнесла Эна. — Совмещение в одном теле людского и звериного. В большинстве своем дружелюбны и миролюбивы. Они считают, что в человеке слишком много зла, и частичное возвращение на стадию звериного делает их лучше.
— Странная теория, — поморщился я. — Джей, ты знаешь, что каалаханцы пытались протащить в Парламент Кластера закон о запрете генетических изменений?
— Конечно. И были близки к победе. В связке с другими законами, направленными на повышение рождаемости, он казался логичным, хотя и жестоким.
— В этом случае аниманы были бы принудительно отправлены на «реконструкцию», удаление генов животных, и пластические операции по возвращению человеческого облика. Н-да. Чистый геноцид, если это слово применимо к искусственной расе. Но что изменилось? Почему на нашем шоу присутствует аниман? Этот… Луи Адака. Крылья, хвост… Как?! Как его допустили?!
— Из-за Сапэ, — объяснил Джей, уже успевший ознакомиться с материалами, переданными ему отцом. — Точнее сказать, из-за денег.
— Ну слава богу, — выдохнул я, — уже легче. А то я часом испугался массового помутнения рассудка. Мало ли что тут в атмосфере. Эна, покажи-ка мне этого Луи поближе. Не похож он на дружелюбного.
Аниман как раз обернулся и смотрел почти в камеру. Было несложно подсунуть на съемочную площадку еще один микро-дрон. Женихов постоянно снимали, из кусочков видео создавались небольшие ролики для фансервиса.
Жутковатое, но притягательно создание этот Адака. Вытянутые к вискам глаза, короткий ежик белых волос, когти, хвост, нервно бьющий по ногам, подрагивающие крылья, сложенные за спиной — как будто он чувствует, что за ним шпионят, вон зрачки какие. Аниманы летать не могут, насколько я знаю, уж некоторые законы природы им не нарушить. И тем не менее… бр-р-р… Зато в Сети растет клуб фанаток Луи, поскольку он позиционирует себя как гетеросексуальную особь.
— Лица у аниманов зачастую вполне человеческие, с небольшим намеком на звериное. Кто-то любит особую пигментацию, кто-то необычные глаза, — продолжил Джей, вчитываясь в свои голо-заметки. — У Луи вибрисы, полоски меха на руках, бедрах и животе, хвост. Его родители были очень богаты, их ребенку достались самые дорогие и красивые модификации. Если бы Луи не захотел оставаться анимал-модифицированным, ему бы вернули человеческий облик еще в детском возрасте. Но он сохранил кастомизацию. Его родители когда-то они жили в системе Эдж. Оба из богатых семей. Отец Луи — каалаханец, ему были уготованы три жены. Он выбрал одну и безвозвратно модифицировал свое тело. Он аква-аниман, может дышать под водой. Мать Луи изменила глаза и нарастила перья на голове. В Луи они заложили смешанные гены.
