— Нет, Дори, самое главное, это не потерять самоуважение. Лучше я снова стану нищенкой, уважающей себя, чем буду жить тут в роскоши и за это позволю вытирать об себя ноги. Так какая судьба ждёт наложницу, если об её положении станет кому-то известно?
Служанка вздохнула и покосилась на дверь, видимо надеясь, что неведомая сила или неожиданный посетитель прервёт их разговор, но в комнату никто не вошёл.
— Во многих домах наложнице даже воды не подадут, госпожа. Но с вами они так не посмеют. Его Светлость… у него очень высокий статус. Вам беспокоиться не о чем.
От обиды на глазах Розалин навернулись слёзы, она смахнула их небрежно и выдавила из себя подобие улыбки.
— Спасибо за честность, Дори. Я бы хотела немного побыть в одиночестве.
Служанка понимающе кивнула и поплелась к двери, а Розалин, борясь с желанием разбить что-нибудь очень редкое и ценное, плюхнулась на кровать и закусила губу, чтобы не разрыдаться.
— Как он мог так со мной поступить? — прошептала она, пытаясь понять и найти в себе силы простить его. Даже если она собиралась уехать из Тэная, разве не должен был он предупредить её, что она станет изгоем среди северян? — Какие же лицемеры! — Наверняка почти у каждого герцога была как минимум одна наложница. Они-то, в отличие от своих жён, нос не воротили. Разве только герцог Майрэсский.
Когда солнце уже клонилось к горизонту, дверь её комнаты вновь приоткрылась, но вместо Дори на пороге появился Андриан.
— Жаль, что ты не осталась подольше, — сказал он с улыбкой, будто ничего страшного на том обеде не случилось.
Едва утихший гнев вспыхнул в Розалин с новой силой.
— Жаль, что я вообще туда пошла! — крикнула она, вскакивая с кровати. — Что ещё вы успели обсудить после моего ухода?! С характером всё понятно. Что под одеждой тоже почти выяснили…
— Розалин, ты же понимаешь, что я не мог уйти от этого разговора. Это выглядело бы подозрительно. Мужчинам свойственны подобные беседы.
— Ты такой же лицемер, как и они! Сомневаюсь, что они так же обсуждают своих жён. Что, разве я не права? А вот наложница другое дело. Она же игрушка, кукла, у неё не может быть чувств. А самое обидное, Андриан, что я даже не наложница и всё равно мне пришлось всё это выслушивать.
— Розалин, прости. Я не думал, что для тебя это имеет значение, — сказал он охрипшим голосом и сделал шаг ей навстречу. Она отступила назад. — Это всего лишь разговор. Он не имеет к тебе никакого отношения. Это всё неправда и не про тебя. Розалин, послушай. — Он потянулся, чтобы взять её за руку, но она вновь попятилась назад.
— Нет, Андриан, это ты послушай. С сегодняшнего дня мы больше не будем ни завтракать, ни обедать вместе, и без моего разрешения, а я его не дам, ты не притронешься ко мне даже пальцем.
Спасти репутацию у неё всё равно не получится, но так хотя бы она избежит риска задержаться на севере и действительно пополнить ряды укрытых в тайных резиденциях наложниц. Правда её Андриан решил не скрывать, а наоборот выставил на всеобщее обозрение, как привезённый с юга сувенир.
— Розалин, возможно, я был неправ, но давай обсудим это спокойно.
— Даже будучи служанкой, я ни разу не сталкивалась с подобным отношением. Я не могу обсуждать это спокойно. Ты обещал мне, что я здесь в качестве целительницы, теперь ещё и элима, но не более того. И я прошу тебя держать своё слово. А если ты его нарушишь, я тоже буду вправе покинуть Тэнай раньше.
Это она решила для себя твёрдо. Если герцог не сможет держаться от неё на расстоянии, то она поможет ему, покинув Тэнайский замок.
Андриан сделал глубокий вдох и, медленно выдохнув, ответил:
— Хорошо. Я не буду прикасаться к тебе без необходимости. Но, пожалуйста, не думай, что я сделал это нарочно. Я правда многое сегодня сумел выяснить, и всё благодаря тебе.
— Это радует, — ответила Розалин с напускным равнодушием, но разгоревшееся в ней любопытство не дало прервать разговор на полуслове. — И что же ты выяснил?
Её заинтересованность ослабила пронизавшее комнату напряжение, отвлекло их обоих от прошлой, не самой приятной темы разговора.
— Во всех соседних герцогствах схожая волна болезней, — сказал Андриан, присаживаясь на софу, стоявшую в другом конце комнаты. — Чернокнижников стало больше и, я думаю, у них появился лидер. А это очень плохо.
— Но среди герцогов заражённых нет. — Розалин тоже присела на край кровати.
— Пока нет… Но да, в этом нам повезло. Поэтому действовать нужно с опаской. Сам я их лидера никак не найду, придётся запросить аудиенцию у короля и попытаться убедить его, что угроза не надуманная. А ведь у нас толком никаких доказательств.
— Надеюсь, ты не расскажешь ему о моём даре. — От одной только мысли об этом по спине Розалин пробежали мурашки. Если даже Андриан уже несколько раз просил её использовать дар, то что будет, когда о нём станет известно королю? Личным элимом северного монарха она становиться не собиралась, да и долго на этой должности она вряд ли бы протянула.
— Нет, конечно. Я не злодей, Розалин, и привёз тебя сюда не для этого.
Что он не злодей, она понимала. Но этот день показал ей: доверять Андриану свою жизнь было опасно. У них разное представление о том, что хорошо, а что плохо, для людей в целом и для неё в частности. Совершить дурной поступок можно и не со зла, а по незнанию или непониманию.
— Для чего ты меня привёз, этого даже ты сам уже не понимаешь. Нам нельзя сближаться, Андриан. Тебе и самому это должно быть известно.
Хмурый и растерянный, он лишь кивнул в ответ и вышел из комнаты, бросив на прощание:
— Доброй ночи, Розалин.
— И тебе, — шепнула она, когда за герцогом уже закрылась дверь.
Если бы она поняла свою ошибку раньше, ей не было бы так тяжело после этого разговора. Она сама на него разозлилась, сама настояла на том, чтобы держаться на расстоянии друг от друга, и сама же теперь хотела забрать свои слова обратно.
— Нельзя этого делать, Розалин. Нельзя, — убеждала она себя, укладываясь спать.
Следующие несколько дней Андриан ходил как в воду опущенный. Слово он своё держал, но видеться им всё равно удавалось. Чудесным образом они сталкивались в коридорах или встречались взглядами, когда она гуляла по саду. И если поначалу он, заметив её, тут же отходил от окна, то на пятый день после их ссоры он остался наблюдать за ней до конца прогулки. Опершись плечом о стену, он смотрел на неё не отрываясь. Она чувствовала его взгляд спиной, он скользил по её телу, обжигая огнём желания.
Розалин, не выдержав этой пытки, ушла из сада раньше, чем планировала, но вместо того, чтобы подняться к себе в комнату из арки свернула налево и направилось по крытой террасе к выходу из замка.
— Госпожа, куда вы? — Жак, сопровождавший её повсюду, бросился ей наперерез и преградил дорогу.
— Я хочу пройтись по городу. Вдали от… этих стен. — Не скажет же она, что ей нужно хоть немного увеличить разделявшее их с Андрианом расстояние.
— Тогда надо сначала предупредить Его Светлость, — настаивал стражник.
— Зачем? Мы вернёмся к обеду. Он даже не заметит, что нас не было пару часов. — Розалин ловко обогнула его и двинулась дальше.
— Вы же знаете, что он разозлится. — Жак пошёл за ней следом. Краем глаза она видела, что он сомневался и поглядывал на неё так, будто готов был вот-вот схватить её и, перекинув через плечо, вернуть обратно.
— Жак, мы же с тобой так хорошо в последнее время ладим. Мне правда нужно подышать свежим воздухом.
Охранник глубоко вздохнул и коротким кивком дал понять, что она его убедила.
— Только не отходите от меня ни на шаг.
Никаких особых целей Розалин этим своевольным уходом не преследовала. Ей действительно хотелось отвлечься и хоть ненадолго забыть об их ссоре. Тем более что ограничение общения с герцогом удивительным образом не помогало, а лишь делало ситуацию хуже. Возникшая между ними привязанность от разлуки становилась лишь сильнее. И чем дольше они оставались порознь, тем больше Розалин об этом думала.
