— Не желаете познакомиться с Калибрианой?
Опустевшим коридором в сопровождении охраны Проскурина с государем прошли в гримерную дивы. Женщина сидела за столом и снимала с лица грим. Без него она была как-то по-девичьи уязвима, молода и мила. В словах была очень сдержана, но улыбнулась, когда Вишнар склонился к ее руке с поцелуем. Пусть и слегка пустой, механической улыбкой. Очевидно, что очень устала.
— Как всегда, превосходны!
— Это мое дело, служить вам, государь. — Вот и все что она сказала за время краткого визита правителя. Калину это удивило. Впрочем, выступление утомительно, сил на вежливость у дивы вероятно совсем не осталось.
Они немного побыли в гримерной. Все это время преимущественно говорил мужчина. Представил одну даму другой, восхитился пением, затем высказал надежду услышать какое-то незнакомое Калине произведение в исполнении дивы и все. После этого гостья и государь раскланялись и покинули закулисье оперы.
— А где остальные члены делегации? — спохватившись, спросила журналиста.
— Их сразу после представления должны были провести к себе. Вы хотели бы кого-то из них видеть, Ягодка?
— Нет. Мне просто интересно.
— А я думал, вы хотите принять участие в вечернем совете.
— Вы о чем?
Вишнар замялся, но Калине показалось, что государь не оговорился, он хотел сказать то, что сказал.
— Они и прошлым вечером заседали. Думал вы в курсе, — обронил он.
Калина молчала. Все это ей не нравилось. Заседания за ее спиной она могла понять, но что ей на это указывает Вишнар, настораживало. Желает настроить ее против всех, расположить к себе? В этом она отдавала себе отчет.
— Милая Калина, я хочу, чтобы вы знали, я могу вам помочь. В силах повлиять на ситуацию.
— О чем вы, Вишнар?
— Я в курсе грубой выходки этого солдафона. Как там его?
— Васнецов.
— Вероятно. Так вот, я намерен переговорить с вашими политиками, этим Аршиновым для начала. И потребовать, именно потребовать, покровительства вам.
— Вы ждете, что в благодарность я напишу нужный вам отзыв? — прямо спросила она.
— Не жду. Увы, ваше мнение ничего не решает. Просто чувствую свою вину, это я навлек на ваше доброе имя тень своим, быть может, излишним вниманием.
— Я не боюсь недобрых теней. Благодарю вас за заботу, но знаю, что мне ничего не угрожает, — мягко уверила женщина.
— Вы уверены?.. Помните, что я всегда буду рад стать вашим заступником. И это ни к чему вас не обязывает. Это обязанность настоящего мужчины.
— Благодарю вас, Вишнар.
— Как на счет прогулки?
— Я…
В этот момент они вышли в просторный холл оперного театра. Тут все еще было шумно. Не все бессмертные успели разойтись. По ходу движения с государем здоровались и раскланивались. Кое с кем Вишнар посчитал необходимым кратко переговорить, не позабыв познакомить со своей гостьей.
— Я очень надеюсь на то, что визит к нам будет для вас приятным, — слегка склонившись, высказал свое пожелание один из бессмертных. Его звали Вариноминис. Он принадлежал к старинному княжескому роду Варимонгов. И по тому, как держался с ним сам государь, складывалось впечатление, этот вампир пользуется большим расположением правителя.
— Благодарю. Все именно так, — вежливо улыбнулась женщина и настороженно покосилась на стоящего рядом молодого человека. Того самого, из правой ложи, который кланялся ей во время преставления.
— Как вам опера? Как вам дива? — между тем расспрашивал князь.
— Они обе меня покорили. Ничего подобного ранее я не слышала и не видела. Благодарю, — вновь вежливо, но сдержано ответила гостья.
— Вам комфортно в мире бессмертных? Надеюсь, вы не испытываете страх, находясь среди нас? Простите за мою прямоту, я испытываю большой интерес к традициям и миру людей. И возлагаю большие надежды на эти мирные переговоры. А так же, на ваш визит. Если вам будет угодно, двери моего дома открыты для вас. Понимаю, что время визита строго ограничено и вам нужно многое успеть, но имею надежду, что это не последний ваш визит и вы непременно посетите наш дом в будущем. Я бы хотел вас познакомить со своей семьей. Это мой сын и наследник, — он указал на молодого мужчину, что стоял рядом и все также пристально смотрел на Проскурину. Правда, теперь широко обаятельно улыбаясь. Вампир тут же склонился в почтительном поклоне. Вновь очень поспешно.
— Аримас, — разогнувшись, представился он, с интересом заглядывая в глаза женщины. Он словно в душу к ней пытался нырнуть этим взглядом. И делал это, не скрывая ни содержания своих глаз, ни интереса. Отец молодого человека изо всех сил делал вид, что это пристальное внимание нормально, в то время как государь кашлянул, просигналил — «остынь парень!». Правда, сигнал никто не заметил. «Парень» не остыл. Все-таки эта семья пользовалась особенным расположением Вишнара, потому как на удивление Проскуриной, государь так ничего и не сказал.
— Очень приятно. Почту за честь быть вашей гостьей, с позволения государя, — кивнула Калина, и еще раз взглянула на молодого бессмертного. Аримас вновь улыбнулся. Лицо аристократическое, с тонким профилем, выбрито до синевы, осанка прямая, чувствуется военная выправка, но кроме всего княжеская кровь о себе говорит — бессмертный держится с редким достоинством. По царски. Очень высокий, стройный, слегка худощавый. Ни на миг не пытается отвести от новой знакомой глаз. Фиксирует ее янтарными в обрамлении удивительно густых и черных как смоль ресниц. Не то что бы редкий красавец, но лицо неописуемо обаятельное, цепляет глаза. И на левой щеке, когда мужчина улыбается, появляется милая ямочка…
Вариноминис был безгранично доволен знакомством. Ему явно пришлось по душе обращение Проскуриной к правителю бессмертных с упоминанием титула. Не меньше чем ее спокойствие в их обществе.
— Очень рад знакомству. Еще раз благодарю и приглашаю вас к нам. Государь… — он склонился и оба мужчины, отец и сын отступили. Аримас все еще улыбался, не смея что-то сказать. И прижимая правую руку к области сердца, кланялся с невероятным достоинством. Подобное она видела первый раз.
— Демонстрирует особое расположение. Дань уважения, — коротко пояснил государь, сам с интересом наблюдая за сородичем. Аримас отступал, не разгибаясь очень долго, пока толпа не закрыла гостье обзор.
После были еще две беседы, в которых Калина почти не участвовала. Казалось, Вишнар демонстрирует ее сородичам, а ей показывает их, в том числе — отношение и расположение, которые нельзя было не заметить. Глубокое почтение. Ни в одном лице она не увидела настороженности и предубеждения. Лишь уважительность и интерес. Более того, искреннее расположение и желание понравиться. Все это слегка путало ее карты. Она совсем не чувствовала в них фальшь. Этот вечер удивил Проскурину и немного сбил с толку.
