Словно почувствовав мое настроение, Ольгред сказал:
— О милая девица, позволь мне поцеловать уста твои сахарные перед смертью!
Руки дрожать перестали, да и дар речи вернулся мгновенно.
— Вот еще! — фыркнула в ответ. — Не хватает и мне замараться. Ты себя видел? — мне улыбнулись залитыми кровью губами. Вышло жутковато, но почему-то успокаивающе. — Вот царевну найдем, она тебя зацелует.
Говоря это, осматривала рану. Н-да, начинается над левым глазом рассекая бровь, и заканчивается чуть ниже уха. Видно князь, все же смог немного увернуться иначе без глаза остался. Да и шрам только возле брови будет, так что можно сказать, легко отделался.
Осторожно присыпала рану тысячелистником, да сквозь пальцы магию свою пропустила, ускоряя процесс заживления. На глазах кровь остановилась, да края друг к другу потянулись. Пусть сразу все и не заживет, но к завтрашнему утру только тонкая ниточка шрама останется, а повезет, так и ее не будет.
А на востоке-то уж зорька занялась. Вон как небо в маленьком окошке посерело.
— Надо торопиться, — глянув в окно, обнадежила своих друзей. — Действие моего состава вот-вот проходить начнет и злых дядек — разбойников прибавится.
Мужики наши переглянулись.
— Уходим? — спросил князь Еремея.
— Недалеко и не надолго? — ухмыльнулся в ответ, что-то понявший купец.
Мы же с Забавой лишь пожали плечами. Им виднее. Сейчас пристанешь с вопросами — время потеряешь, да и планы свои раскроешь.
Наскоро осмотрела раны наших пленников, кое-какие обработала, чтобы кровью не истекли горемычные.
— Идем?
Первой на балку взлетела наша охотница, да мне руку подала, а князь Еремею помог.
В том же порядке вылезли на узкий карниз. Только Гред остался вход запереть, чтобы пленников наших не поразвязывали. Как он это делать собрался, не спрашивала, только уже вылезая в окошко заметить, успела, князь две половинки люка вместе складывает, да разбойников к нему подтаскивает. Неужто хочет от бандитов их же соратниками прикрыться?
А до земли-то далече. Как спускаться-то будем?
— Предлагаю спрыгнуть, — с сомнением в голосе сказала Забава.
— Я тебе спрыгну!
Осторожно, стараясь не смотреть, вниз продвинулась до угла. Крыльцо, с покатой крышей. Если повиснуть на руках, можно и спуститься, вот только Еремей сейчас не сможет это сделать.
— Разбойников ждем? — осведомился, показавшись в окошке, князюшка.
— Нет, пока крылья отрастут, а то летать научиться все времени не было, — рассеяно ответила, примеряясь и так и этак к крыльцу.
— Ну, ты учись, а я пока делом займусь, — не остался в долгу Ольгред и спрыгнул в огромный стог сена, наваленный возле другого угла. Как только я не заметила?
Закусив губу чтобы не завизжать и зажмурив глаза, последовала дурному примеру. Но как назло одному из разбойников потребовалось во двор по естественной нужде выйти, вот он и поднял крик, зовя на подмогу товарищей.
На порожек высыпало человек десять не больше, но с нашими двумя войнами и столько перебор.
— Ай да, к пасеке, — шепнула друзьям и первой припустилась в сторону уликов.
Если кто нам помочь и сможет, так это мелкое братство. Пусть ведьмы с насекомыми не могут общаться, как с птицами да животными, но при правильном умении и к их помощи прибегнуть можно.
Без глупых вопросов все за мной побежали, да позади себя оставили. Вот как дальше жить? Была первой, а стала последней!
— Держись, — Гред за руку ухватил, почти волоком потащил, придавая мне ускорение.
Хорошо, что запас в расстоянии между нами и разбойниками был. Пробежали мы пасеку, выскочили в калитку, отделявшую ее от огорода, да возле кустов смородины остановились.
— Бегите дальше, — задыхаясь, сказала остальным, а я тут задержусь.
— Глаш… — начала, было Забава, да я перебила.
— Времени нет, бегите.
И они побежали, только князь почему-то задержался, да мне уж не до него было.
Скинула сапожки, проворно косу расплела и стала на чуть влажную от выпавшей росы траву. Руки в стороны раскинула, с природой соединяясь.
Стала искать, что помочь мне может.
Вот он робкий росток ежевики, бьющийся сквозь плотные слои лежащей над ним земли. Немного подтолкнула будущую плеть, укрепила, да в нужную сторону направила, так чтобы она опрокинула один из пчелиных домиков, прямо на пробегающих мимо разбойников.
Рассерженные насекомые с невнятным гулом бросились на предполагаемых обидчиков. Даже второй домик не пришлось тревожить. Одного хватило.
Разбойникам стало не до нас.
Словно мельницы руками размахивали тати, бросая оружие наземь.
Бегали по двору пытаясь укрыться, пробовали спрятаться в доме, но оставшиеся там люди проворно задвинули засов на двери, боясь, что к моим травам еще и пчелиные укусы добавятся.
— Жди здесь, — шепнул князь, когда пчелиный рой чуть успокоился, а сам в сторону конюшни пробираться стал.
Зачем, стало ясно, когда из маленькой дверцы, предназначенной для конюха, появился обратно. В одной руке хороший моток веревки, в другой — дубинка.
Став, так чтобы его заслонял разросшийся куст сирени, стал ждать.
Долго стоять без дела ему не пришлось. Мимо пробежал совсем молоденький, еще толком бороду не успевший отрастить разбойник.
Раз — взмах дубинкой.
Два — парень на земле.
Три — князь в кусты оттащил, да веревкой связал.
Так он четверых и уложил. Остальные: то ли что-то увидели, то ли притомились бегать, но близко к сирени подходить перестали. Лениво отмахивались от последних пчел, да слаженно нас поносили, желая счастья и всяческого процветания в жизни.
— Где князь? — осторожно подобравшись к кустам, в которых я лежбище устроила, спросил Еремей.
— Вон, — ткнула пальцем в нужном направлении.
Купец кивнул и стал пробираться с другой стороны, только совой проухал, давая Греду о себе знать.
Словно только этого и ждал, князь выскочил из своей засады и напал на ближайшего, стоявшего к нему спиной.
«Еще минус один», — порадовалась мысленно.
Еремей тоже времени терять не стал, и скоро все десять разбойников аккуратной шеренгой лежали связанными под кустами сирени.
А дальше наши мужики под моим удивленным взглядом полезли обратно в то самое окошко, из которого недавно вылезли.
Князь легко, а Еремей с трудом, но наверх забрались оба.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросила вернувшаяся подруга.
Я была оставлена главной над пленниками и теперь осматривала их боевые укусы.
— Связывают супостатов, — ответила то в чем была уверена.
