Как по мне, он сам должен был это понять, разве нет? Не приходят же к нему девушки просто так, для того, чтобы переспать? Или приходят?
Я смотрела на божественно красивого мужчину, который и на самом деле был богом, на мужественное лицо, ослепительное тело, будто специально вылепленное рукой мастера идеальным, вдыхала терпкий запах его возбуждения, чувствовала огромный напряженный ствол рядом с сокровенной точкой и понимала — не приходят — прибегают. Наверняка толпами и в очередь становятся.
Получается, я одна из этой очереди? Но я не хочу!
Все это пролетело в моей голове даже не за секунду, а за один стремительный миг, пока мужчина наклонялся ко мне, чтобы поцеловать в губы и одновременно войти в меня. Я знала, что он хотел этого, чувствовала, что будет именно так, потому что его горячий орган уже замер у самого входа в мое тело, подрагивая, раздвинув складочки, и не хватало всего нескольких сантиметров, чтобы он оказался внутри.
До моих губ осталось совсем немного, когда я дернулась и закричала:
— Погодите!
Извиваясь ужом, я отодвинулась от направленного в меня члена, выкрутилась из-под нацеленных на поцелуй губ, хоть это было ох как не просто — мужчина держал крепко и не думал отпускать. Мне на руку сыграл эффект неожиданности. Навий Царь не ожидал от меня такого выкрутаса за мгновение до самого главного.
— Верба? — я слышала в голосе бога и недоумение, и страсть, и вожделение, и злость, и негодование, и удивление, и еще целую палитру разнообразных, но весьма ярких чувств.
— Мне нужны гарантии! — выпалила я, упираясь руками в мускулистую грудь, — то есть, объяснения, то есть обязательства, то есть понимание, то есть… Я не знаю… Одним словом, мне нужно поговорить и все сказать, и спросить.
— Поговорить? — очень тихо спросил Царь, а я кивнула, — сейчас? — я не сразу заметила рычащие нотки в его голосе, и снова кивнула, для надежности — три раза, — ты уверена?
Я кивнула снова, но лучше бы я отдалась ему без слов и разговоров до этого, потому что то, что произошло после этого, было хуже любого из моих кошмаров.
Еще несколько секунд назад красивое, хоть и несколько искаженное разнообразными противоречивыми эмоциями, лицо мужчины дрогнуло. Странная рябь прошла по его коже, будто тысяча неразличимых простым глазом выражений стремительно пронеслись на нем. Лицо исказила невыразимая мука, на лбу тут же выступила испарина.
Я увидела, что глаза бога, неотрывно глядящие в мои глаза, потемнели, как темнеет небо перед грозой, как темнеет лес, когда на землю ложатся сумерки. Я смотрела и не верила, как круглый, такой человеческий зрачок, вытягивается в вертикальную линию, узкую, как клинок и такую же острую, как его лезвие.
А затем и все лицо Навьего Царя пришло в движение и начало меняться, быстро, пугающе. Менялся разрез глаз, становясь вытянутым, кошачьим, нос становился плоским, а сама голова широкой. Волосы с поражающей скоростью начали отрастать, покрывая голову и шею, будто кольцом описывая лицо, которое уже невозможно было назвать лицом, это была звериная морда с огромной зубастой пастью, в которой виднелись клыки величиной с мои пальцы.
Он все еще нависал надо мною, опираясь руками о кровать с обеих сторон от моей головы, поэтому я видела все эти метаморфозы в ужасающей близости, будто сама реальность смазывалась у меня перед глазами. Похоже, так люди и сходят с ума — перестают понимать, что возможно, а что нет, где правда, а где иллюзия.
Я бы закричала, но горло сдавило спазмом, что даже сделать вдох не получалось, я только беззвучно открывала и закрывала рот, боясь пошевелиться. Я бы побежала, но мои ноги отказали мне, тем более, что я даже представить не могла, каким образом смогу выбраться из-под практически лежащего на мне полу-человека полу-животного.
Тем временем превращение затронуло и тело бога — изменились его плечи и торс, превращаясь в звериное туловище, покрываясь светло-коричневой шерстью, мышцы и без того выдающиеся, взбугрились, увеличились в размерах. Пальцы стали меньше, зато выросли черные когти, загнутые и, по всей видимости, острые, как кинжалы. Я увидела хвост с кисточкой, который со страшной силой бился о бока животного, будто у рассерженного кота, готового броситься на врага в любую секунду.
Но довершением всего стали крылья. Под страшный звериный рык из спины животного за какие-то несколько мгновений выросли огромные черные наросты, будто костяные остовы у летучего нетопыря. Они покрылись иссиня-черными перьями и вздрогнули расправляясь во всю ширину, заполнив собой почти все пространство комнаты.
Неведомое существо из страшных снов нависало надо мной, скаля чудовищную звериную пасть, ведя носом, чуя рядом запах свежего мяса — меня, обдавая жаром исходящим от мускулистого тела, шелестя огромными крыльями, от которых расходились потоки воздуха, развевая шторы и ткани, которыми было задрапировано ложе.
Мне было так страшно, что я боялась даже закрыть глаза — казалось, стоит моргнуть, и наступит моя смерть.
Животное утробно рычало, но не сводило с меня взгляда, который теперь я не могла прочитать, сколько ни старалась. Если раньше я видела, что Навий Царь смеется надо мной или злится, раздражен или расслаблен, то сейчас в этих глазах я не видела ничего, кроме голода.
Страшная пасть раскрылась, и я услышала оглушительный рык, такой грозный и яростный, что, казалось, я могла бы в тот момент умереть от ужаса. Однако, смерть не приходила и мне оставалось только содрогаться от ощущения собственной беспомощности и слабости и смотреть, как между клыков скользит язык, как со звериных губ капает слюна.
Существо согнулось надо мной, будто раздумывая, какую из частей моего тела ему хочется отведать первой, а потом внезапно прыгнуло в сторону, приземлившись всеми четырьмя лапами на стену. Зверь замер там на какие-то мгновения, не падая, а удерживаясь в таком положении, будто это пол, а не вертикальная поверхность, а затем снова прыгнул, оказавшись уже на потолке.
Его движения сопровождались скрежетом когтей, шумным дыханием и хрипловатым рыком, доносящимся из звериной глотки. Крылья животного вздымали потоки воздуха, заставляя мелкие предметы разлетаться в разные стороны.
Я же лежала в той же позе, в которой еще минуту назад изнемогала от ласк мужчины — распластанная на кровати — и не могла пошевелиться от страха, сковавшего каждую частичку моего тела.
Зверь снова издал душераздирающий рев и обернулся на меня, смотря сверху вниз, как ястреб смотрит на мышку-полевку, перед тем, как спикировать на нее с высоты и убить одним ударом клюва. Мне показалось, что он вот-вот вцепится в меня своими когтями и клыками, но вместо этого одним затяжным прыжком животное выскочило из комнаты, проломив двери.
Я осталась одна, но все так же лежала, потому что сил, чтобы даже повернуть голову, не было. Я смогла только сделать вдох и закрыть глаза, пытаясь унять дрожь и колотящееся о грудную клетку сердце.
Однако, долго приходить в себя мне не дали — я почувствовала, что моего плеча коснулась прохладная ладонь:
— Эй, ты живая? — прозвучал женский голос рядом со мной.
— Кажется, да, — проговорила я, сама удивляясь тому, что еще способна отвечать и вообще связно мыслить.
Я открыла глаза и увидела перед собой ту самую рыжеволосую девушку, которую я видела вчера вечером и которую Царь, кажется, называл Лилит.
— Идем тогда скорее, — она потянула меня за руку, но тут же выпустила, поняв, что я сейчас настолько же подвижна, как куль с мукой, — слушай, ты, конечно, можешь остаться лежать здесь, мне по большому счету все равно, но Он может скоро вернуться, и что-то мне подсказывает, что лучше бы тебя к этому моменту здесь уже не было.
Представив, что мне еще раз придется столкнуться с ужасным крылатым монстром, или того хуже — самим богом в своей человеческой ипостаси и придется с ним объясняться или даже продолжать прерванное, я содрогнулась от страха, откуда-то взялись силы и я села на кровати. Только сейчас я осознала, что обнажена и попыталась натянуть на себя простынь, но Лилит моя нагота, по всей видимости, совершенно не смущало, потому что она тут же вновь схватила меня за руку и потянула за собой.
