— Значит, не соврал торговец, — отозвался митар и перевёл взгляд на ферана.
— Ничего это не значит, — сказал он.
— А может, пусть Хэла залезет в голову одного из шальных и узнаем всё? — предложил младший тан.
Рэтар и Тёрк уставились на юношу с нескрываемым гневом. Роар нахмурился.
— Что? — переглянувшись со старшими мужчинами, Элгор вжался в кресло. — Или пусть не к шальному, а к торговцу этому тогда. В чём проблема-то? Она же может и мы все это знаем.
— Нет, — отрезал Рэтар, пытаясь унять злость на Элгора.
Рано он выпустил Хэлу.
— Да как хотите, — фыркнул Элгор. — Носитесь со своей ведьмой чёрной, как с нитью небесной.
— Эта “нить” брата твоего спасла, — рыкнул Тёрк.
— А ещё у наложницы моей ребёнка забрала, — зло взвился парень, — так что…
— Хватит, — отрезал Рэтар, прерывая одного тана и опережая другого. — Ведьма это сделала по моему приказу. Хочешь злиться — злись на меня. Больше об этом слышать ничего не хочу, ясно?
Элгор ошарашено уставился на ферана и даже хотел что-то сказать, но подавил в себе это желание. Роар тоже решил промолчать.
— Если с этим разобрались, — проговорил феран, — то я хочу получить все отчёты о нападении в фернате за последние два тира.
— Это очень много, — отозвался Роар.
— Ничего. Справлюсь.
Митар и бронар кивнули и вышли.
— Я помогу, — сказал Тёрк. — Судя по всему твою дверь сегодня подпираю я, так что сяду здесь, если ты не против, и разгребу всё.
— Половину, — отрезал Рэтар.
— Хорошо, — согласно повёл головой брат.
— И отпусти торговцев, — подумав, решил Рэтар. — Скажи Гиру, чтобы он снарядил группу проводить их до Кэрома, а ты, найди кого-то из разведки пусть за ними проследят от Кэрома до границы.
— Сделаю, достопочтенный феран, — и Тёрк кивнул в почтении и уже хотел выйти, но потом остановился и обернулся. — С утра… я давно тебя таким не видел.
— Каким? — буркнул Рэтар, уставившись в окно.
— Живым, — ответил брат, а феран ухмыльнулся.
— Давно или никогда?
Тёрк тоже ухмыльнулся:
— Чуть до смерти меня не загонял.
— Так уж и до смерти? — феран тоже ухмыльнулся.
— Знаешь, ты поаккуратнее будь, Рэтар, — Тёрк стал серьёзным. — Они ведь её утопят, если упустишь.
— Они? — он нахмурился и посмотрел на брата.
— Люди, — пояснил тот.
— Кто попытается — разорву, — ответил Рэтар.
— А ты уверен, что узнаешь? — сказал брат и феран развернулся к нему. — Это же Хэла, Рэтар, она не будет жаловаться, ей будет плохо, больно, а она улыбаться будет и говорить, что всё хорошо.
Они постояли в напряжённой тишине, а потом Тёрк нарушил молчание и сказал:
— Я тебе скажу вот что, скажу не как своему ферану, а своему младшему брату, уж никогда не было такого, — и он развёл руками, — а сейчас надо… Я тебя уважаю, Рэтар, жизни за тебя не пожалею, знаю, какой ты. Но я также понимаю, что бывает, когда накатывает на нас — мы живые, порой тяжко бороться с чувствами, порой до смерти надо человека рядом.
И Тёрк вздохнул.
— Но если это просто голову снесло тебе, если ты просто не смог себя в руках удержать, то остановись сейчас, не иди дальше. — он нахмурился. — Потому что они её будут топить, не со зла, но будут, и держаться она на плаву будет только из-за тебя. И если ты отступишь, и если она утонет из-за этого, я перегрызу тебе глотку, Рэтар. За Хэлу — перегрызу.
— Перегрызёшь, — согласился феран, выдерживая тяжёлый взгляд Тёрка.
Тот ничего больше не сказал, снова кивнул, положив правую руку с сжатым кулаком к груди и выйдя, оставляя ферана одного.
И сейчас, сидя в тишине комнаты, обложившись сообщениями о нападениях на селения и прислушиваясь к шагам в коридоре, Рэтар искренне пытался понять сможет ли он остановиться. Сейчас. Отступить. Снова и насовсем. Вырубить в себе это чувство к ведьме, выжечь, уничтожить, затоптать… только как можно уже затоптать то, что горит таким пожаром, что даже подойти и залить водой нельзя, не то что затоптать.
Он сидит и слушает, слушает шорохи и шаги, и отчаянно боится, что Хэла не придёт, потому что обиделась из-за птицы.
Рэтар сжирал себя — и чего он вообще взвился из-за этого проклятого птенца гвирги? Да выхаживала бы она его и что? Он сам не понял, что с ним случилось. Ревность к Броку? Смешно же? До чего дошло? Может и правда лучше не продолжать? Может вот прямо сейчас остановить всё это и Тёрк прав?
Но он уже не может унять себя, когда внутри всё скручивает от тоски и так хочется почувствовать её снова и снова, словно в бреду, словно он сам не свой, а может свой, может сейчас он наконец может быть самим собой, не сдерживая себя и не пытаясь брать под контроль то, что есть внутри и с чем он всю жизнь борется?
— Я думал ты обиделась и не придёшь, — сказал он тихо, когда Хэла всё-таки пришла.
— Обиделась, — ответила ведьма. — Но я не хочу, чтобы ты спал на полу в комнате у серых, я бы пошла спать к харагам, но там снова этот чёртов дождь ваш льдышками, и значит во дворе будет дубак, так что вот.
Рэтар повёл головой. Его предпочли харагам. На самом деле было всё равно — даже если она обиделась и не даст ему к себе подойти, если она просто будет спать в этой комнате, этого уже будет хватать, этого уже будет достаточно, чтобы внутри него был покой.
— Что это? — Хэла облокотилась на спинку дивана, на котором он сидел, указывая на бумаги вокруг.
— Отчёты о нападениях за два последних тира, точнее за один, а за второй у Тёрка, — ответил феран.
— Зачем? — приподняла бровь ведьма.
— Пытаюсь понять, откуда взялись шальные в таком количестве и таким подготовленным отрядом, — Хэла с ним говорила и от этого уже было хорошо.
— ОПГ прям, — буркнула она.
— Что? — Рэтар нахмурился.
— Организованная преступная группировка или ОПГ, — пояснила Хэла. — У меня в стране время было, когда на улицу нельзя было выйти, чтобы на таких вот “шальных” не наткнуться, у нас их “братками” называли.
Феран приподнял бровь.
— В районе, где я жила были одни из самых отбитых. Войны прям на улицах устраивали. Стреляли, машины взрывали, — она вздохнула. — Хочешь, я кому-нибудь из них в голову залезу?
— Нет, — отрезал он слишком резко.
— Почему? — Рэтар и не надеялся кажется, что она решит не спорить, как Элгор.
— Потому что нет, Хэла, — рыкнул он, сам того не желая, но снова вышел из себя, — и дай мне слово, что ты этого делать не будешь?
— Боги, Рэтар, нет так нет, как скажешь, — ведьма повела плечом и развернулась.
— Хэла, — его полоснула злость и досада. Она обернулась. — Прости.
— Ничего.
— Нет, подожди, — Рэтар протянул к ней руку. — Прости. За птицу прости. И она у Брока. И шальные… я не хочу, чтобы ты лезла в головы тех, кто грабил, насиловал и убивал.
Хэла дала ему взять себя за руку и подошла ближе, когда феран потянул её к себе.
— Я попробую разобраться сам, если не получится тогда, — Рэтар вздохнул.
— Я знаю про птицу, — ведьма села на спинку. — И поверь мне, в их головах я не найду что-то, чего хоть раз не видела в своём мире. Увы. И я уже по сути была в их головах, когда выключила их во время нападения, жаль, что ничего не поняла, или скорее была не внимательна, потому что волновалась за Брока и Роара.
— Брока? — феран нахмурился и пытался понять всё, что она ему сейчас сказала.
— Ты не заметил, что у него на щеке и шее повязки? — спросила она.
Рэтар, конечно, заметил, но это было обычным делом — ничего особенного.
— Ему повезло, я очень за него испугалась, — проговорила Хэла. — Включила квочку, не могу иначе… я остановила кровь на расстоянии! А вообще я запаниковала. Надо было аккуратнее. Но я видела, как его огонь затухает, а потом увидела, что с Роаром что-то неладно. Я рванула к нему, а его ранили и меня занесло. Я ведь могла их убить, и мне не по себе от этого.
— Подожди, Хэла, — и Рэтар смотрел на неё, вникая в рассказ, не понимая половины слов, но то, что понимал его напрягало. — Что ты сделала?
