- Подконтрольное, - нашептывала я иногда, - оно подконтрольное.
Иногда я молчала, когда Кас казался более расслабленным. Нет. Но он уставал сражаться, его тело не выдерживало. Он пытался, но страх был сильнее. И он проигрывал битву…
Когда я решила сделать перерыв, чтобы подкрепиться, Кас внезапно поймал меня за руку и задержал. В его глазах плескалось отблески пламени, он все реже начинал моргать. Не скажу, что успокаивался, просто превозмогал себя.
- Подконтрольное… - разобрала я не сразу, но услышав это, лишь покрепче обняла его, продолжая оставаться рядом.
А Кас все смотрел…
Мы просидели так несколько часов, пока стало невозможно уже это выносить. Пока не погасли последние угли, и пламя не угасло. Только когда потухло последнее напоминание о нем, Кас уронил голову и снова принялся тяжело дышать. Я поудобнее устроилась у него за спиной и приблизилась к его уху.
- Ты молодец, Кас, ты борец, ты справишься, - зашептала я.
Он мне так и не ответил, и недолго мы просидели так. Потом я сходила в столовую за едой, за это время Кас привел себя в порядок. Потом и я наконец-то приняла душ и переоделась. Мы поели. Снова в тишине. Потому что говорить что-то сейчас – это либо признавать, что ничего не выходит, либо предполагать невозможное. Так быстро страх победить нельзя. Но вбить себе в голову, что пламя тебя не уничтожит – попытка у нас все равно только лишь одна…
Мы продолжили. Во второй раз я просто села сзади и положила руки ему на плечи. Потом и вовсе принялась изредка поглаживать ему спину, пытаясь успокоить. Но он все еще сидел. В какой-то момент даже без моих прикосновений.
Нравилось ли мне, что получается? А действительно ли что-то получалось? Позавчера я была готова к тому, что он проиграет и все закончится. Но не сегодня. Потому что сегодня я заглядывала в его карие глаза, и меня накрывало чувствами. Он ли это или нет, я не знаю. Но если он уедет, то я этого уже не узнаю.
Почему бы не пойти с этой проблемой к мейстеру Ласару? Во-первых, после утреннего разговора я уже сомневалась, что он на моей стороне. Я вообще изначально в этом сомневалась. А во-вторых, мейстер так и не сказал мне, что именно сделает, если я расскажу ему о своих подозрениях. Может быть, и поможет, а, может быть, и нет. Кто знает?
Одно я знала точно: именно в этот самый момент я не готова ничего менять совершенно. Слишком много тайн, недосказанности, непонятного. Пусть изначально я замуж и не собиралась, но свадьба все равно не завтра. Так что можно и подождать. А ближе к дате что-нибудь да прояснится. Я надеюсь.
Когда подкралась ночь, мы дождались, когда погаснут угли, и Кас буквально рухнул на постель. Я укрыла его одеялом и ушла спать сама, потому что устала не меньше. Наутро же он разбудил меня. Я так устала вчера, что позабыла обо всем на свете и даже дверь не закрыла, не то, что заперла или стулом подперла.
В тот самый момент, когда я проснулась и увидела Каса в дверях своей спальни, я испугалась. Того, что он мог сделать со мной все, что пожелает. А я бы не смогла этому помешать, хотя бы потому, что спала. И тогда, в тот самый миг я подумала: ведь мой спаситель в маске никогда не вызывал во мне подобных чувств. Когда он появлялся, я была уязвимее всего. Но я никогда его не боялась.
Ладно, о каких «никогда» я тут рассуждаю, когда знаю его всего по двум встречам. Тут – сон. Изнурительные чужие кошмары вчерашнего дня. Может быть, я просто устала. Не может быть. В любом случае, доказать, что Касс - это не он, я пока не могу. Следовательно…
- Я разбудил тебя, прости, - извинился он, когда я приподнялась.
- Ничего, - буркнула я, еще совсем не проснувшись. – Сколько времени?
- Еще слишком рано, - ответил он мне неопределенно.
Я поймала мутным взглядом его лицо и поняла, что он хотел мне этим сказать.
- Самое время, - вздохнула я. – Дай мне десять минут.
Кас коротко кивнул, взялся за ручку двери и стал ее закрывать, бросив напоследок:
- Завтрак ждет.
Затем он закрыл дверь, а я села на кровати и задумалась: хороший ли это знак? Он вышел, хоть и рано, но все же сам. Вчера он был готов лишь забиться в самый дальний угол и не вылезать оттуда никогда в жизни. А сегодня он проснулся первым, он встретился с миром. Который был не таким уж и страшным, после целого дня заглядывания собственному страху в глаза.
Все познается в сравнении.
Торопливо приведя себя в порядок, я вышла в гостиную и села за стол. Кас не начинал без меня и это показалось мне милым. Я проигнорировала свою эмоцию, которая будто подсказала мне: это лишь Кас.
Мне не хотелось этого. Не сейчас. Страхи, ведь они разные бывают. Можно бояться чего-то столь грандиозного, как открытое пламя. А можно бояться лишь признаться себе, что я далека от правды настолько, насколько далека от нас луна…
Второй день вышел лучше, чем предыдущий. Может быть, потому что Кас выспался. А, может быть, потому, что по-прежнему ничего не происходило. Пламя не убивало. Оно не приближалось, даже когда дули ветра. Подумаешь? Это я прочитала на лице Каса в один момент. Его желание добиться результата позволило мне сесть поблизости, в нескольких метрах. Как он собирается проходить подготовку или само испытание, если его поддержкой всегда буду являться только я? Глупо. Он должен был сам. Но для начала я была необходимой.
Любое начало имеет продолжение. Поэтому я здесь, а Кас уже почти один…
- Он ведь может приблизить пламя, - в какой-то момент, когда я подбросила дров, заметил Кас.
Я взглянула на него с опаской – доведенный до отчаяния собственными страхами он уже мог быть способен на безумство. В какие-то моменты я начинала жалеть о своей затее. Ведь это изматывало его, истощало, можно даже сказать – старило. В клетке с собственным ночным кошмаром, пусть и безобидным. Кто же согласится на подобное?
Так и не дождавшись от меня никаких комментариев, Кас тяжело поднялся на ноги и приковал взгляд к огню. Я ему не мешала, просто… ждала.
- Только ты знаешь, на что способен, - поддержала лишь я.
Он недолго смотрел на огонь, а затем мне показалось, что он кивнул…
Может быть, внутри ему и было жутко страшно, тяжело, некомфортно, но он знал, что поставлено на кон. Поэтому старался до последнего. Когда наступил новый день, он не собирался приносить завтрак, дождался меня, и мы вместе пошли в столовую. Было еще рано, но народ подтягивался. Впервые мы ели за одним столом. До этого Кас всегда держался на людях так, будто мы случайные знакомые.
Но не сейчас. Изменилось ли что-нибудь? Может быть. Был ли он мне благодарен? Или проникся чувствами? Я не знаю. Сейчас его голова была полностью занята главным. И когда мы пришли в зал, и мейстер Гирэ с привычной ухмылкой взялся подкалывать нас, пытаясь выяснить, кто вылетит сегодня, Кас смело заявил:
- Точно не я.
- Ууу, смельчак нашелся, - фыркнул мейстер. – Давай-ка, посмотрим на тебя.
Приглашающий жест был довольно театральным, но Кас не дрогнул, уверенно пошел вперед. Все смотрели на него, словно знали, через что он прошел за эти два дня. Может быть, и догадывались, ведь накопившаяся усталость за это время, мешки под глазами, нездоровый цвет лица – это все было очевидно.
Но не его глаза. Они горели твердой уверенностью, полыхали пожаром, который он позволял разжигать и подкармливать мне снова и снова на протяжении этих двух дней.
Что же, момент истины настал.
Как обычно, мейстер Гирэ ни о чем не предупредил, просто навел Морок и, судя по тому, как Каса тут же перекосило ужасом, с главным страхом мы все-таки угадали. Нервно вздохнув, я сложила руки на груди и стала нетерпеливо искусывать губы. Здесь я уже никак не могла ему помочь, просто наблюдала. И все.
- Лютый ужас, - вдруг заметила рядом со мной Юна.
Да, она права. Впрочем, кто тут удивится? Кас не просто неженка, он чуть не сгорел когда-то. После того я действительно удивлена, что он позволил мне завести его в помещение с открытым огнем. Не уверена, что я бы с этим справилась.
