— Не мешай человеку созерцать!
— А, это вы созерцаете, а я-то думал просто ту… — под огненным взглядом он возвел глаза к потолку и пропел: — Ту-туру-ту-ту.
Тэва отпихнула его и подхватила меня под локоть с другой стороны.
— Не слушай дурака, Милдрит, пойдемте лучше что-нибудь…
— Эй, а почему тебе можно ее за собой волочить, а мне нельзя?!
На душе было легко-легко.
Мне нравилось сегодня всё: моё платье — светлое, из многих слоев нежнейшей полупрозрачной газовой ткани, оно мерцало искрами света, и эти искры “осыпались” с него при каждом движении, создавая тянущийся за мной и тающий удивительный шлейф.
С Беатрис из-за этого платья дважды приключилась истерика: первый раз — от радости, когда я сказала, что все же иду на бал; второй — когда узнала, чем я за него расплатилась.
Харра, добрейшей души девушка, оглядев плод нашей совместной фантазии и ее труда, даже одолжила мне мои перышки еще разок — для прически к балу.
К слову, я уже убедилась, что на балу есть платья и красивее моего: та же самая Харра рассказывала, что адептки из старших порой продумывают наряд целый год. А иной раз — и не один… “Так что, будем брать сложностью исполнения и объемом необходимой силы!” — сказала она тогда, воодушевившись поставленной задачей.
И справилась с ней на “ура”: многокомпонентная вещественная иллюзия в двенадцать слоев, созданная с применением двух различных техник, вызывала уважительные взгляды не только у адептов, но даже и у наставников. И мнимая простота моего платья нравилась мне даже больше иных нарядов, соревнующихся друг с другом в вычурности.
А артефакты… Свет с ними. Мой первый бал стоит такой цены.
Впрочем, наша компания в любом случае притягивала бы взгляды. И в их центре была вовсе не я, и не Тэва, чье синее платье при каждом движении отливало в серебро, делая обычно серые глаза голубыми. И даже Беатрис, которая, видимо, задалась целью разорить мужа-мага, и ради этого сшила бальное платье из эльфийской парчи изумрудно-зеленого цвета, по которому от любого колебания сплетались зеленые же, но более темные побеги, обрастая листвой, распускаясь цветами, а затем исчезая, не смогла затмить Иллирию.
Иллирию, которая проспорила Дейву, и пришла на бал, одетая по-мужски.
Беатрис уже привычно смотрела на нас с выражением “вы опасные безумцы!”, но теперь в ее взгляде сквозило восхищение пополам с завистью: во фраке Илька, вопреки всему, выглядела, даже женственнее, чем в всегда в платьях. Стало вдруг заметно, какая она грациозная и тоненькая, и из взъерошенного воробья как-то разом превратилась в юную девицу, восхитительно дерзкую и непередаваемо хрупкую.
И очень, очень недовольную!
— Это еще хорошо, что спор проиграла она, а не я, — радостно делился с нами Дейв. — Потому что если бы проиграл я — то мне пришлось бы идти в юбке!
— Если бы проиграл ты — я бы тебя простила, — пробурчала Илька. — А теперь я тебя не прощу ни-ког-да!
Паче чаяния, Дейв не испугался, а подхватив под локти разом ее и меня, еще энергичнее потащил нас к столам с закусками и напитками.
И вот у меня в руках уже бокал с вином — ради праздника драконы отменили собственный запрет на алкоголь в академии — и какой-то невероятно вкусный бутербродик. А рядом хохочут друзья, обмениваясь комплиментами вперемешку с колкостями, и вся атмосфера наполнена таким безбашенным весельем, что уже кружится голова, хоть я и сделала всего пару глотков.
Я даже забеспокоилась и перепроверила, но щиты стояли прочно. Просто в такой концентрации всеобщую праздничную эйфорию невозможно было не считывать даже не будучи менталистом.
— Ой, смотрите! — Беатрис пихнула Ильку, та наступила на ногу Дэйву, тот в ответ уронил бутерброд и посмотрел на нас на всех как на предателей, хоть рядом с ним и высилась горка таких же. — Это же Тереса Ривад! Жена ректора!
Я проследила за ее взглядом и выхватила из толпы и без всяких указаний выделяющуюся в ней фигуру.
Смуглая, черноволосая, в платье цвета беззвездной ночи, рядом с бронзовым драконом она казалась совсем хрупкой и слишком юной. Сложно было представить, что эта девушка женила на себе одного дракона и затащила в род другого (и теперь и его пытается женить… Не на себе, и на том спасибо, но вообще-то, нельзя быть такой жадиной!).
Ректор Эйнар рядом с супругой выглядел каким-то кислым. Он шарил взглядом по толпе, будто выискивая кого-то. Янтарный взгляд скользнул по мне, “споткнулся” и резко вернулся обратно, а дракон сделал знак подойти.
Я нервно сглотнула и под изнывающими от любопытства взглядами друзей двинулась вперед, на всякий случай гордо вскинув голову, чтобы никто не подумал, что мне страшно! Еще бы не страшно! В кабинет к ректору меня много раз вызывали, я уже почти привыкла! А на бал к ректору — это первый раз…
— Дорогая, позволь представить тебе Милдрит Релей. Адептка Релей — а это моя супруга, Тереса Ривад.
— Премного наслышана, — отмечает темная, и я отчетливо понимаю, что именно она обо мне наслышана. — Говорят, вы теперь в Академии законодательница моды, — и она кивнула на несколько разноцветных, но явно не драконьих голов.
Не выдержав, я подглядела, чуть-чуть самым краешком, поверхностный мазок по эмоциям, который вряд ли кто-то даже заметит.
Тересе смешно и любопытно. А ректору смешно и досадно. И, сообразив, что скармливать главе темного рода под предлогом драконьей диеты меня все-таки не будут, я улыбнулась куда увереннее и пожала плечами.
— Это не я, это Беатрис!
— И труп эльфа поднимали не вы?
— Конечно нет!.. я упокаивала…
— И библиотеку в битве тьмы со светом громила тоже не она, — сообщил вдруг знакомый голос над ухом, и я изумленно обернулась, проигнорировав щекочущую дрожь по позвоночнику.
— Я не громила библиотеку!!!
— А я что сказал? — наставник Алвис уставился на меня с ухмылкой, а потом, пока я хватала воздух ртом в поисках достойного ответа, повернулся к Тересе: — Дорогая родственница, позволите вашу ручку?
— Я тебе ручек уже пару десятков предложила, а ты до моей решил докопаться! — проворчала темная тоном столетней старухи, вкладывая, тем не менее, пальцы в протянутую ладонь для торжественного и демонстративного лобзания.
— Как жаль, что родственников не выбирают, верно? — заговорщически прошептал дракон, наклонившись ко мне, от чего стало как-то сложно дышать.
А потом, словно невзначай коснувшись моей спины, развернулся и направился в танцующую толпу, прямиком к темному гадюшнику.
И надо было видеть лица абсолютно всех присутствующих, когда, галантно поклонившись, наставник Алвис увлек одну из славных представительниц древних родов в танец.
Та, по первости, кажется, не поверила своему счастью, но быстро сориентировалась и засияла, готовая использовать этот нежданно-негаданно приваливший шанс по максимуму.
Лица других выражали сложную смесь зависти и надежды — если дракон снизошел до того, чтобы обратить на них внимание, то может быть обратит и вовсе не обязательно именно на эту? (И пора бы, наверное, выучить их имена…)
Илька и Беатрис с другой стороны зала бровями сигнализировали мне о том, что всем девочкам академии есть что обсудить!
А вот Тереса выглядела мрачной, хотя казалось бы…
— Эйнар, вот скажи мне, почему он просто не согласится на условия, чтобы освободиться?
— Просто, моя радость, бесить тебя ему пока что нравится больше, чем быть свободным.
И что именно они имели в виду я поняла только тогда, когда по окончании танца, вернув девицу в компанию, Алвис, вместо того, чтобы вернуться к коллегам или к еде, или еще к чему, протянул руку следующей ближайшей к нему темной девице…
— А кто ваши родители, Милдрит? — внезапно поинтересовалась Тереса и я пожалела, что не сообразила тихонечко сбежать, пока все были под шоком от первого танца. — Эйнар утверждает, что у вас невероятный светлый потенциал.
— Вы вряд ли их знаете, — стушевалась я, в очередной раз споткнувшись о то, что это адептам можно гордо ответить, что это не их дело, а вот остальным…
