— Держись подальше от наставника Алвиса. Проговариваю это только для того, чтобы потом ты не пищала, “за что” и “почему”.
Она развернулась и вышла.
А я осталась. Меня потряхивало.
От страха, от обиды, от несправедливости, от бессилия.
От того, что так безнадежно испорчен такой хороший вечер.
Ведь я не смогу сейчас вернуться туда и продолжать веселиться, как ни в чем не бывало.
Мне нужно побыть одной.
И, помедлив еще несколько мгновений, я отправилась туда, где почти наверняка сейчас нет ни души.
ГЛАВА 9
Я оказалась права, на башне было пусто.
Кому нужны башни, когда вокруг пьянящее веселье, смех, страсть…
Жизнь.
Никогда еще так остро я не ощущала себя искалеченной как в этот самый момент, когда Киара чуть не сбросила меня с балкона. И дело было даже не в том, что я ничего не могла ей противопоставить.
Дело в том, что я могла бы.
Если бы не…
Если бы родилась нормальной, если бы меня учили.
После подъема по лестнице дышать и так было тяжело, а тут еще и слезы.
И я задыхалась, сжимала платье на груди и задыхалась еще больше, не в силах протолкнуть воздух в грудь из-за новых рыданий.
У всех тех, кто остался внизу, впереди целая жизнь. Да, конечно, они не знают, что их ждет. Может, завтра кто-то свалится с обрыва, а кто-то через пять лет падет на поединке, кто-то останется калекой из-за неудачного эксперимента, а кого-то хватит банальный удар во цвете лет.
Но они сейчас этого не знают, а я-то знаю.
Черная, глухая безысходность.
Ее так долго получалось отодвигать на задворки сознания, что она скопилась там огромной неподъемной массой и тянула меня теперь камнем вниз, в пустоту и бессмысленность.
Я не хочу туда!
Я не пойду туда!
Но почему? Почему это все так нечестно?!
Почему? За что?
Очень хотелось завыть, но для этого надо было вдохнуть, а вдохнуть по-прежнему не получалось. Да так, что уже темнело в глазах…
— Милдрит?.. Небо, девочка, что ты тут делаешь? Что с тобой?
Горячие ладони обхватили замерзшие плечи, невольно слегка встряхнули. Я вскинула насквозь мокрые от слез глаза на черного дракона и от изумления вдохнула.
Голова закружилась.
— Что случилось? — повторил наставник, не выпуская мои плечи, и это твердое, сильное прикосновение как будто возвращало в реальность из непроглядной тьмы. — Тебя кто-то обидел?
Я зажмурилась и помотала головой.
— Я просто… просто…
От мыслей о том, что именно “я просто”, приступ паники, сбитый появлением дракона на взлете, снова попытался расправить крылья. Воздуха снова стало не хватать.
— Ш-ш-ш… — вместо того, чтобы и дальше задавать вопросы, Алвис вдруг обнял меня, прижимая к себе, зарываясь пальцами в волосы. — Дыши. Просто дыши.
Как оказалось, очень сложно думать о бессмысленности своего существования, когда тебя прижимает к себе мужчина, от которого у тебя дрожь в коленках, и мурашки по позвоночнику, и тянет в животе.
И хоть прямо сейчас всего этого не было и в помине, провалиться обратно в непроглядную тьму безысходности уже тоже не получалось. Даже плакать не получалось.
И я дышала.
Сначала с трудом.
Потом чуть-чуть легче.
И еще чуть-чуть.
Да, все плохо.
Но не безнадежно.
Потому что у меня еще есть дела. Я еще могу много успеть.
Наверное, на мгновение я испытала даже мимолетную благодарность приступу за то, что он напомнил, что времени у меня не так уж и много, так смысл его терять.
И, вцепившись руками в драконью рубашку, я привстала на цыпочки и, не открывая глаз, поцеловала обнимающего меня мужчину.
Вряд ли я бы на это решилась, если бы не была уверена наверняка — не оттолкнет.
Я знала, как он на меня смотрит. Больше того, я знала, какой он меня видит. В его взгляде было желание, которое не отражалось в зрачках, но от меня он его не смог спрятать тогда, на последнем занятии.
Дракон замер лишь на мгновение, а потом его губы раскрылись мне навстречу.
Может быть, конечно, он хотел что-то сказать.
Но я уже обвила руками его шею и все это было совершенно неважно.
Поцелуй был соленый и с терпким привкусом вина.
И я совершенно не знала, что мне нужно делать, но это тоже было неважно.
Я целовала, целовала, целовала…
Вжималась в него всем телом, зарывалась пальцами в гладкие черные волосы, испытывая неземной восторг от того, что позволяю себе это делать и как все это ощущается правильно и хорошо.
И безнадежность сменялась эйфорией.
Сколько бы ни бесились темные, а есть что-то что не в их власти. Меня, а не Киару сейчас целует черный дракон.
Она меня не напугает.
Никто меня не напугает.
Но вредному дракону обязательно надо было все испортить.
Он выпрямился, не ослабив, правда, хватку, так что я повисла на нем, едва касаясь земли кончиками туфель.
— Милдрит, — хриплый низкий голос пустил ту самую, заблудившуюся дрожь по позвоночнику и я вцепилась в дракона еще сильнее. Не отпущу! — Ты уверена?
Вот вроде такой умный, а такие глупые вопросы задает.
Какое "не уверена" если уже одна только возможность услышать собственное имя в таких интонациях, всего этого уже стоила? Но раз наставник интересуется, наверное, ему виднее.
Поэтому я слегка отстранилась и подняла на него глаза, завороженно уставившись на черные блестки чешуек, поступивших на виске и на скуле. Коснулась их кончиками пальцев, удивляясь и ощущениям от прикосновения, и собственной смелости.
И сделала вывод.
— Да. Уверена.
Дальше моя инициатива не потребовалась, потому что дракон, как оказалось, мне попался крайне инициативный!
Как будто бы хотел этого не меньше, чем я, но по каким-то причинам сдерживался, а теперь…
Поцелуй — глубокий, тягучий. Меня вдавливает в твердое драконье тело, а следом прижимает к каменному зубцу башни и я, пытаясь избежать этого холодного прикосновения, сама выгибаюсь навстречу.
А потом горячие губы скользят по шее, прихватывают нежную кожу, и снова возвращаются к губам. Не удержавшись, я пытаюсь распутать завязки на черной рубашке, потому что пока Алвис вытворяет что-то невообразимое своими поцелуями, отвлекать его от этого совершенно не хочется, но и мне ведь нужно чем-то заняться!
И тут вредный дракон снова останавливается, смотрит на меня несколько мгновений, а потом, не сказав ни слова, начинает… открывать переход.
— Нет! — я ухватила его за руку. — Не надо. Я хочу здесь.
Я мало чем могла объяснить себе это желание, но почему-то необходимость куда-то перемещаться, пытаться понять, где я оказалась, как я буду потом оттуда выбираться и еще бог знает что — все это меня напугало.
Мне хорошо здесь и сейчас в этом моменте, когда губы горят, щеки горят и ноет грудь, и внизу живота так приятно дергает.
И никаких условностей. Никаких “нельзя”, “так надо” и “это неправильно”.
В глазах дракона сомнение.
Он явно не считает продуваемую семью ветрами башню подходящим местом для лишения девственности.
И я, конечно, не спорю, что драконам с их-то экспертизой виднее!
Но я хочу, как я хочу.
И я потянула его к себе за руку, приподнялась на цыпочки, прижавшись губами к щеке только для того, чтобы повторить ту цепочку поцелуев, которой меня вот только что научили: от щеки к шее, сильной но такой беззащитной, ниже, к ключице, шалея от собственной смелости и чужого терпкого запаха, вкуса и гладкости кожи под губами…
Я очень прилежная ученица, наставник!
— Пожалуйста…
— Милдрит… — кажется, он все еще до конца не убежден, что это хорошая идея.
И мне приятно, что он обо мне заботится, но…
Такие аргументы и у меня есть!
— Алвис!
Пока дракон колебался, я умудрилась-таки вытащить его рубашку из-за пояса (раз к завязкам меня не пустили!) и нырнуть под нее руками. От прикосновения ладоней к твердому, напряженному животу дрожью прошибло обоих.
