Он почему-то замолчал, потом вдруг схватил меня за руку:
— Смотри!
— На что?
— Мы выбрались!
Я отодвинула последние ветки, и... действительно, мы выбрались! Я видела лицо Джека. Темнота не исчезла, но вдалеке светились яркие огни. Они были похожи на звезды. Нет, они были ярче звезд.
Наверное, это и есть... электрический свет.
Заросли ежевики кончились, но до тех огней было еще далеко. Лучше бы я вместо шкатулки с драгоценностями взяла крепкие башмаки. Но что теперь сетовать?
Мы шли через лесистую местность. Потом она тоже кончилась, и мы оказались возле луга или поля. Джек остановился.
— Надо найти место, где ты спрячешься до утра.
— Прятаться? Зачем?
— Видишь ли, в двадцать первом веке девчонки так не одеваются. Если бы здесь был карнавал, еще туда-сюда. А так ты привлечешь к себе нежелательное внимание.
Интересно, как же наряжаются женщины во времени Джека? Может, в разноцветные корсеты?
— Я не могу ждать здесь. Вдруг меня увидят?
— Если услышишь чьи-то шаги — прячься.
Я не стала молчать и высказала свое главное опасение:
— А вдруг ты меня оставишь здесь?
— Была у меня такая мысль, — признался Джек, пожав плечами.
— Была?
Что я буду делать, если он уйдет? Мы попали в другое время. В его время. Мне здесь некому приказывать. Джек волен повернуться и уйти.
— Не бойся, я не уйду. Если бы хотел, так улизнул бы от тебя еще в кустах. Или здесь, пока ты ковыляла в своих туфельках. Как видишь, не ушел.
— Почему?
Он опять пожал плечами:
— Не знаю. Наверное, пожалел тебя. И потом, это самое крутое приключение за все мое путешествие по Европе.
— Правда?
Сама не знаю почему, но его комплимент меня взволновал. Но комплимент ли это? Я никогда не общалась с молодыми людьми. Вдруг это всего лишь уловка, чтобы избавиться от меня? Сейчас он говорил со мной вполне любезно, но я помню, как он обозвал меня избалованной девчонкой.
— Я не брошу тебя. Я вроде как... несу за тебя ответственность.
Он достал что-то из кармана.
— Вот. Возьми. Подарок!
Я протянула руку.
— Это телефон, — сказал Джек. — По нему ты можешь говорить с разными людьми.
Я узнала коробочку, которую он показывал вчера.
— Но ведь твой... телефон не работал.
— Там не было покрытия. А здесь есть. Смотри. Он взял у меня коробочку, нажал несколько пуговок и стал ждать.
— Алло, Трэвис? Ее королевское высочество желает поговорить с тобой... Что? Скажи им, что меня рвет напропалую. Отравился вчера вечером... Чем? Мороженым... Я же тебе сказал: я тут с Талией... Мы с ней убежали после того, как она вытащила меня из тюрьмы... Нет, ты не ослышался... Интересно, а что бы ты мог сделать?.. Давай об этом потом... Говорю тебе, потом... Поговори с ней. Я ей показываю, как пользоваться телефоном.
Он подал мне коробочку... то есть телефон.
— Привет, Талия! — донесся оттуда голос Трэвиса.
Я вскрикнула и уронила телефон. Он подпрыгнул и упал в траву. Джек его поднял.
— Что тебя напугало? — спросил он меня.
— Твой телефон! Как Трэвис туда забрался?
Вместо ответа Джек засмеялся и покачал головой.
— Это... колдовство? Я думала, он далеко. А он спрятался внутри твоей коробочки.
— Трэвис, ты слушаешь?.. Ничего особенного. Принцесса немного испугалась.
Он посмотрел на меня.
— Трэвиса внутри нет.
— Не надо меня обманывать. Он там.
— Трэвис, объясни принцессе, где ты сейчас находишься.
— Я в гостинице, пытаюсь выспаться. Твои стражники довезли меня только до ежевики. Дальше ехать отказались. Пришлось мне опять продираться. Я сразу же сообщил в полицию, чтобы вытащили Джека, но мне сказали, что никакой Эфразии не существует.
— Они еще не знают про Эфразию, — сказала я.
Джек неопределенно пожал плечами и забрал у меня телефон.
— Слушай, Трэвис, обеспечь мне прикрытие. Договорились? Мне нужно оставить принцессу наедине с телефоном... На несколько часов... Да, перезвони мне через минуту. Я хочу показать ей, как обращаться с этой штучкой.
Джек вернул мне телефон. Через мгновение овальная коробочка запрыгала у меня в руках, и чей-то сердитый голос — это был совсем не голос Трэвиса — стал что-то от меня требовать. «Сделай мне это! Сделай мне это!» — повторял он.
Телефон сам собой выпал у меня из рук.
— Кто это такой? Что я должна ему сделать? — закричала я.
Джек успел поймать телефон.
— Слушай, Трэвис. Принцесса тут немного шокирована... ну, ты знаешь, какой у меня вызов. Я сейчас оставлю только виброзвонок, а ты позвони снова... Да, знаю.
Я вдруг отчетливо поняла, что эти молодые люди решили надо мной подшутить. Услышав это, Джек только усмехнулся.
— Не бери в голову, — бросил он.
— Чего не брать?
— Да это... выражение такое. Словом, не относись ко всему слишком серьезно.
Он что-то сделал с телефоном и снова подал мне.
— Теперь слушай внимательно. Когда Трэвис позвонит, эта штучка начнет дрожать. Только ни в коем случае не бросай телефон. Он тебя не укусит. Раскрой. Скажи «Алло» и веди разговор дальше. Поняла? Только не бросай.
Я кивнула.
— Повтори. Чего нельзя делать, когда телефон зажужжит?
— Бросать.
Неужели я кажусь ему такой дурочкой? Наверное, так оно и есть.
Вскоре его коробочка снова зажужжала. Мне неотвратимо захотелось бросить телефон, но я удержалась.
— Что теперь? — спросила я.
— Открой его. Я открыла.
— Теперь поднеси к уху и скажи: «Привет, Трэвис!»
Я поднесла к уху и сказала:
— Привет, Трэвис!
— Привет, Талия! Скажи Джеку, что он мне задолжал...
Я в точности передала Джеку всю последовательность слов, совершенно не понимая их значения. Он посмотрел на часы.
— Нам пора. Первый опыт прошел успешно. Теперь попрощайся с Трэвисом.
— До свидания, Трэвис.
— До свидания, принцесса, — послышалось из коробочки.
— А теперь закрой телефон. Видишь, как все просто.
Джек нашел небольшую рощицу и сказал, что это наиболее удобное место для ожидания. Шкатулку он спрятал под грудой листьев, чтобы ее не украли. Должно быть, разбойников во времени Джека стало еще больше, если принцессе опасно выйти в подобающем платье и с драгоценностями.
Телефон он оставил мне.
— Если позвонит Трэвис, ответь ему. А другим не отвечай.
— Но как я узнаю, что это Трэвис?
Джек стал что-то мне объяснять. Наверное, в его времени это считалось вполне простым, раз даже такой шут, как Трэвис, разбирался в подобных вещах. Но я ничего не понимала. Мои глаза остекленели. Со мной это происходило всякий раз, когда госпожа Брук читала мне «Проповеди для юных дам», написанные проповедником Фелпсом.
