— Добрый день, студенты, — я чуть не пропускаю появление Рамиса. — Я приятно удивлён вашим интересом. Два-три занятия проведём, как есть. Если интерес останется, я договорюсь, чтобы вас разбили на группы. Не пропустите, если расписание изменится. Думаю, с вводной частью можно закончить. А, вот что. Представьте ситуацию. Вы идёте вечером по улице, вас останавливают двое и требуют отдать деньги. Разрешает ли закон использовать против них магию?
— Да.
— Нет.
— Мнения разделились. Мирта, что скажешь?
Он опять!
— Закон разрешает пассивную защитную магию. Например, закрыться щитом. Нельзя атаковать магией.
— А если нападающие используют нож?
— Всё равно нельзя.
— И что ты будешь делать, если на тебя нападут с ножом?
— Ударю магией. Лучше отвечать перед законом, чем лишиться жизни.
— Все услышали? «Лучше живым отвечать перед законом, чем мёртвым лежать в придорожной канаве». Сам я по понятным причинам сказать этого не могу, должность обязывает призывать к соблюдению правил. Надеюсь, вы всё поняли. На курсе у нас будет четыре больших блока. «Защитная магия», «боевая магия», «приёмы немагической самообороны» и «предвосхищение угрозы». Если коротко, последнее о том, что не стоит искать приключений ночью в порту. Начнём с щитов. Я показываю схему. Вы повторяете. Пока не пытайтесь вкладывать силу, для начала нужно отработать плетение.
Ага, только плетение не из воздуха создаётся и не из пустоты, а всё из той же магии. Сегодня я перенапряглась как никогда, любое неосторожное движение, и каналы просто порвутся. Скорее всего, выживу, но про магию придётся забыть раз и навсегда.
Я честно запоминаю схему, но воплотить не пытаюсь.
Рамис, естественно, замечает, что я подпираю стенку. Он, как и преподавательница по «Общей магической практике» не стоит на месте, а проходит по рядам, смотрит, у кого как получается, иногда помогает.
— Мирта?
— Можем поговорить после занятия?
Рамис кивает, на немедленном объяснении не настаивает, проходит дальше и сосредотачивается на студентах.
А я… я перевожу взгляд на куколок. Глупо, но мне важно убедиться, что они пришли учиться, а не строить глазки столичному дознавателю.
Девочки, в отличии от меня, честно повторяют плетение. И у одной получается очень недурно. Хорошо у неё получается. Я завистливо вздыхаю. На краткий миг даже вспыхивает шальная идея попробовать и доказать, что я могу лучше. Ага, могу угробить свои каналы. Убиться о собственный щит — фокус, который трудно повторить.
Глупостей я не совершаю, уныло подпираю стенку до конца занятия, а потом ещё полчаса жду, пока Рамис отвечает на вопросы окруживших его студентов. Мальчишки такие мальчишки. Кто бы сомневался, что им захочется обсудить боевую магию. Учитывая, что подобного рода заклинания требуют немалого вливания силы, в теме я «плаваю».
— Жду всех на следующем занятии, — прощается Рамис.
Студенты нехотя расходятся. Будь их воля, уверена, расспрашивали бы Рамиса до вечера.
— Наконец-то.
— Мирта, ты чего нахохлилась как обиженный воробей?
В ответ хочется надуться ещё больше.
Рамис щёлкает меня по носу, привычно ухмыляется:
— Давай, признавайся.
— В чём?
— Почему заниматься не стала? — лёгкий тон остаётся, но теперь за ним скрывается серьёзность. Рамис хочет получить правдивый и полный ответ. Что же, он прав. Только вот неприятно. Неприятно рассказывать Рамису о своих дефектах, хотя это и не секрет, захочет — очень быстро узнает и без меня.
Я морщусь:
— Мне противопоказаны любые нагрузки. Сегодня у меня уже была «Общая магическая практика». Любое усилие в ближайшее время означает для меня разрыв каналов.
— Мирта?
— М?
— Так, давай-ка в другом месте поговорим. Позволишь пригласить тебя к себе? Обещаю, никто не узнает, пройдём под отводом глаз.
Не знаю, какая безуминка меня в этот момент кусает. Я вскидываю голову, смотрю ему в лицо и нагло спрашиваю:
— А кофе угостишь?
Рамис удивлённо приподнимает бровь, долгую секунду всматривается в моё лицо и с улыбкой отвечает:
— Угощу.
Под отводом глаз в общежитие мы идём держась за руки, и я замечаю, что Рамис выбрал не самую короткую тропинку, дорожка петляет в тени цветущих кустов. Гудят насекомые. На краю ветки расправляет крылья и взлетает крупный глянцево-чёрный жук. Мы спугиваем греющуюся на плитке бабочку.
Рамис срывает разлапистый цветок сочно-жёлтого цвета с малиновой окантовкой на лепестках и длинным белым «языком», тянущемся из сердцевины, и протягивает мне.
— Не знаю, как в здесь, а в метрополии принято дарить девушкам цветы.
В лицо бросается краска.
— Спасибо.
Пальцы подрагивают, когда я протягиваю руку. Качнув головой, Рамис останавливается, поворачивается и сам закрепляет цветок мне в причёску. У меня дыхание перехватывает. Мягкая улыбка сменяется самодовольной, Рамис подхватывает меня под руку, и мы идём дальше, как ни в чём не бывало. Только у меня щёки горят…
Не торопясь мы доходим до корпуса общежития. Вход для преподавателей в противоположной стороне от входа для студентов. Навстречу кто-то попадается, но нас, как и обещал Рамис, не замечает в упор. Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, проходим по коридору. Рамис распахивает четвёртую справа дверь и пропускает меня вперёд:
— Располагайся, Мирта.
Преподаватели по сравнению со студентами живут шикарно. Или столичному дознаватели выделили особые апартаменты? Переступив порог, я попала в небольшую, но уютную гостиную, обставленную мягкой мебелью. Двери в две другие комнаты закрыты, и, естественно, я не побежала проверять, что там. Логично предположить, что спальня и кабинет.
Чтобы не путаться под ногами, я сажусь в ближайшее кресло, и тем самым совершаю ошибку. Я не учла, насколько кресло мягкое. Я в нём буквально тону. Встать — не получится. Чтобы подняться, придётся вылезать, и зрелище будет отнюдь не эстетичное.
Рамис захлопывает дверь, проходит к угловому столику:
— Кофе чёрный, с молоком или со сливками? Могу предложить вариант с ликёром. Не надо так на меня смотреть, добавляется для вкуса, алкоголя ты не почувствуешь. И могу предложить экзотику. Кофе с яйцом. Вряд ли ты пробовала.
— Со сливками, — выбираю я.
Рамис открывает бумажный пакет, по комнате распространяется умопомрачительный аромат. Рамис пересыпает зёрна в ручную кофемолку.
Я внезапно задумываюсь, что прекраснее — кофе утром в постель или смотреть, как мужчина готовит кофе специально для тебя? А можно совместить?
Глава 28
Замечтавшись, я не сразу осознаю, что Рамис закончил готовить и ставит на столик две миниатюрных чашечки. Папа рассказывал, что в высшем свете метрополии кофе принято подавать чуть ли не в напёрстках.
Рамис устраивается напротив, вольготно закидывает ногу на ногу и замирает, глядя на меня с ожиданием. Я прячусь за чашкой, делаю глоток:
— Очень вкусно.
— Что у тебя с каналами, Мирта?
Увильнуть от вопроса не получится, да и глупо.
— Слабые, тонкие, неэластичные. Как обычно маги увеличивают резерв? Перегружают каналы, пытаются пропустить через себя больше силы, чем позволяют каналы, и под напором энергии стенки растягиваются.
— Мирта, я знаю теорию.
— У меня при повышении нагрузки каналы не растянутся, а порвутся, слишком тонкие.
— Ты перенапряглась в детстве?
— Хуже. Смена кормилицы, причём папе пришлось искать обеих срочно, никакой энергетической совместимости у нас не было.
Я отворачиваюсь.
Тема для меня очень больная. И не из-за проблем с магией.
Рамис отставляет чашку, теряет былую расслабленность.
— Прости, я не хотел напоминать о потере.
Я удивлённо оборачиваюсь:
— В смысле? Ты о чём? — не улавливаю я.
Он про папу?
— Твоя мама… скончалась, — фраза звучит полувопросительно-полуутвердительно, будто сперва Рамис был уверен, что я круглая сирота, но, увидев мою реакцию, засомневался.
