— Оставь, нет времени! — сказал он и схватил меня за руку.
Ветер продолжал завывать. Звуки приближались. Мы спрятались за памятником.
— Если вы пришли, чтобы посмотреть на привидение, то могу вас заверить, единственное привидение, которое вы сегодня увидите, ваше собственное, — обратился к нам знакомый голос.
Появился человек с фонариком. Это был старый Джим, кладбищенский сторож, с Люком, его датским догом.
Не хватало только, чтобы он меня здесь застукал. В этом случае мне пришлось бы откупаться годовым запасом собачьего корма, иначе обо всем узнали бы родители!
Мы высунулись и увидели, что собака слизывает воду с травы.
— Дай-ка мне это, Люк, — сказал старый Джим, поднял бутылку и сделал большой глоток.
— Давай! — прошептал Александр.
Он сжал мою руку, мы добежали до ограды и перескочили через нее.
Навряд ли настоящее привидение вкупе с волками-оборотнями могло бы напугать меня больше, чем старый Джим и его рыжий Люк.
— Наверное, мне все же стоило сводить тебя в кино, — с улыбкой сказал Александр, когда мы отдышались. — Я провожу тебя домой.
— А можно, мы пойдем к тебе? — попросила я. — Мне хочется увидеть твою комнату!
— Ты не можешь увидеть мою комнату.
— У нас есть время.
— Это невозможно!
В его голосе послышалась строгость, которой не было раньше.
— Что у тебя там, Александр?
— А что в твоей комнате, Рэйвен? — спросил он, глядя на меня с хмурым видом. — Давай-ка я лучше провожу тебя домой.
— Э… ну…
Он был прав. Я не могла привести его к себе домой, представить Билли и моим правильным умникам родителям. Не сегодня, в наше первое свидание.
— У меня в комнате бардак.
— В общем, у меня тоже, — сказал он.
— Мне нет необходимости идти домой, правда.
— Я не хочу, чтобы ты нарвалась на неприятности.
— Эка невидаль, я на них всю дорогу нарываюсь; если вдруг сделаюсь хорошей девочкой, то меня мама узнавать перестанет.
Улицы, по которым мы шли рука об руку, вели обратно к моему дому. Как бы я ни замедляла шаг, не успела опомниться, как мы уже стояли у моего крыльца и прощались.
— До следующего раза, — сказал Александр, лицо которого светилось под дверным фонарем.
— В следующий раз встречаемся в морге?
— Я подумал, может быть, мы посмотрим кино у меня дома?
— У тебя есть телевизор? — спросила я. — А то ведь, знаешь ли, он работает от электричества.
— Нахальная девчонка, да у меня есть на DVD «Дракула» с Белой Лугоши, раз уж ты так любишь вампиров.
— «Дракула»? Супер!
— Тогда встречаемся завтра. В семь часов, хорошо?
— Лучше не бывает!
Мы договорились о следующем свидании, и нам не оставалось ничего, кроме как попрощаться. Это был самый подходящий момент для страстного поцелуя. Он положил руки мне на плечи, закрыл глаза и подался ко мне. Я уже чувствовала близость его губ.
Неожиданно загромыхали дверные замки. Александр отступил из света в темноту.
— Мне показалось, что я слышу голоса, — сказала моя мама, открыв дверь. — Где Беки?
— Она дома.
Это была чистая правда.
— Мне не нравится, что ты носишься где-то и не предупреждаешь, — упрекнула она, придерживая для меня открытую дверь.
Я посмотрела в сторону Александра, все еще желая вернуть и продлить этот момент.
— Ну что, подруги, ходили в кино? — спросила мама, когда я нехотя вошла в дом.
— Нет, мама, мы ходили на кладбище.
— В кои-то веки ты могла бы ответить мне прямо, без подковырок.
В кои-то веки я ответила ей прямо, без подковырок.
Когда я оглянулась через плечо, чтобы уловить последний взгляд гота моей мечты, мама закрыла дверь, положив конец моему незабвенному первому свиданию.
Я вечно повсюду опаздывала — на обед, в школу, даже в кино, но сегодня явилась к особняку даже раньше времени, без четверти семь. Александр сам открыл дверь и вежливо поцеловал меня в щеку. Меня это проявление нежности потрясло не меньше, чем его появление у дверей.
— Этого никогда не случалось, когда дверь открывал Джеймсон! — заметила я.
— Ага, а если случится, то обязательно скажи мне. У нас с ним уговор. Я не целую его девушек, а он — моих!
Александр светился еще больше, чем в ту ночь. Я проскользнула внутрь, и он слегка обнял меня рукой с паучьим колечком. Сегодня мой гот держался заметно увереннее.
По большой лестнице он отвел меня в семейную гостиную, где было полно произведений современного искусства — ярких, красочных картин, плакатов, кукол Барби и мохнатых бесформенных ковров. Кроме того, там находился большой кожаный диван, телевизор с большим экраном и стеклянный столик, на котором стояла большая коробка с различными сластями, чипсами и попкорном, бокалы с прохладительными напитками, лед — короче, то, что обычно продается в фойе кинотеатра.
— Я хотел, чтобы у тебя создалось ощущение, как будто ты в кино.
Он вставил DVD, выключил свет. Мы удобно расположились в темноте, поставив попкорн на столе так, чтоб обоим было удобно брать его.
Как раз на том месте, когда Дракула уже был готов укусить Люси, Александр мягким движением отвернул мое лицо от экрана, уставил на меня взгляд своих полуночных глаз, а потом подался ко мне и поцеловал. Страстно! Он наконец-то это сделал прямо на глазах у Белы Лугоши.
Он поцеловал меня так, как будто выпивал меня всю, наполняя мое сердце и вены любовью. Когда я начала задыхаться, он оторвался от губ и стал вместо этого целовать и мягко покусывать мои уши. Я захихикала как чокнутая. Его губы и зубы спускались вниз по моей шее, мягко покусывая ее. Было щекотно, но это ничуть не умаляло моей страсти.
Я полностью отдалась его чарам, непроизвольно вытянула ноги, задела столик и опрокинула попкорн на Александра. От неожиданности он так вонзил зубы в мою шею, что я пискнула.
— Ой! Прости! — извинился он.
Я схватилась за шею, пульсировавшую, как и мое сердце. Все это происходило среди рассыпанного попкорна.
— Рэйвен, с тобой все в порядке?
Кровь отхлынула от моего мозга, комната начала вращаться сначала в одну сторону, потом в другую, а в желудке возникла тошнота. Короче, я, как и положено перевозбужденной дурочке, напрочь лишилась чувств.
Казалось, что прошли часы, хотя на самом деле пролетело всего несколько секунд. Я пришла в себя и услышала, как Александр зовет меня по имени. Дракула все еще находился в комнате Люси. Единственная разница была в том, что теперь в нашей комнате горел свет.
— Рэйвен? Рэйвен?
— Что случилось?
