— Да. Идем.
Мы попрощались с остальными и медленно пошли домой. Множество мелких воспоминаний возникали в голове: его тяжелый, пристальный взгляд, который обжег меня в первую встречу, моя безотчетная тяга к Брэйди, то, как он заботился обо мне, как переживал мои выходки, неясное ощущение абсолютной власти над ним. И звучал в ушах его голос, хриплый, с надрывом, такой же, как там, в темноте у лестницы: «Джееенн… Дженниии…».
Я должно быть сошла с ума или все же это… Нет. Легенда — всего лишь старая сказка. Нужно просто спросить и он ответит, что такого не может быть потому, что не может быть никогда.
— Брэйди.
— Да, Дженн.
— А ты веришь во все эти легенды? — Спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.
— Конечно, верю. — Без тени сомнения произнес Брэйди.
Сердце вздрогнуло, отчаянно барабаня по ребрам с такой силой, что зашумело в ушах. Я старалась дышать спокойно и умерить его ритм, успокоиться. Сделать это получилось не сразу.
Каменное крошево тропинки тихо шуршало под ногами. В темноте было сложно различить, куда мы идем. Не заблудиться с позором у самого дома помогла рука Брэйди, уверенно тянувшая меня в нужном направлении.
Впереди уже виднелся фордик, припаркованный на подъездной дорожке, когда я решилась спросить:
— Скажи, а тебе никогда не казалось, что ты запечатлен?
Это звучало по-дурацки, знаю, но я почему-то была уверена, что Брэйди не станет смеяться. И была права. Парень даже не улыбнулся. Его голос был серьезен и глух:
— Такое не может показаться, Дженни. Я точно знаю, что запечатлен на тебе. Я люблю тебя, девочка.
Некоторое время ноги несли меня к дому по инерции. Только у самых дверей я остановилась, сообразив, наконец, что мы пришли, и Брэйди остановился рядом. Очень, очень близко. Он наклонился и, прислонив свою щеку к моей щеке, тихо спросил:
— Ты боишься меня, Дженн?
— Нет. — Так же тихо прошептала я.
— Тогда, почему ты убегала?
Горячие ладони легли мне на плечи. Брэйди осторожно, словно боясь спугнуть, обнял меня. Его запах, необычный, терпкий, с нотками древесной коры и мускуса заполнил легкие. Я непроизвольно напряглась в его руках. Вцепилась непослушными пальцами в грубую, джинсовую ткань куртки и спрятала лицо, уткнувшись носом в плечо. Надо было ответить. Я хотела ответить. Правду. Но отчаянно трусила, задыхалась, захлебывалась волнением и непроизнесенными еще словами.
Брэйди сразу же разжал руки, приобнял меня за плечи и подтолкнул к дверям. На негнущихся ногах я переступила порог. Свет и запахи дома слегка отрезвили, ступор пропал, вернулась возможность нормально двигаться. Мы с Брэйди разулись, повесили куртки в прихожей и отправились по своим комнатам, ответив на вопрос Вихо: «Как прошел вечер?», — дежурное. — «Нормально».
У самых дверей моей комнаты Брэйди окликнул меня тихим шепотом:
— Дженн.
Темнота коридора рассеивалась светом из гостиной. Его хватало, чтобы видеть, как качнулась фигура парня, приближаясь ко мне вплотную. От него ощутимо повеяло теплом. Каждая клеточка тела звенела от напряжения. Колени предательски дрогнули, и я прижалась к стене у двери. А Брэйди наклонился ко мне, оперевшись рукой о стену рядом с моей головой. Тихий шепот щекотнул ухо:
— Так почему ты убегала?
— Ты не должен был знать, что я люблю тебя.
Сказала, словно прыгнула в ледяную воду. Тело вспыхнуло, томительная дрожь поселилась в нем, и я замерла, вжавшись в стену. Лицо Брэйди вдруг оказалось совсем близко, его жаркое дыхание коснулось губ… И раздались на лестнице тяжелые шаги Вихо. Брэйди хмыкнул и прошептал:
— Спокойной ночи, Дженни.
Я рванула в свою комнату, захлопнула за собой дверь, и, не раздеваясь, рухнула на кровать.
лава 1.7. «Моя «разведка боем»».
После вечеринки у костра прошла уже пара месяцев. Нам очень повезло в тот день с погодой потому, что буквально со следующей недели дожди шли, почти не переставая. С каждым днем становилось все холоднее и в один прекрасный день, выглянув в окно, я без удивления обнаружила, что из темных, низко нависших туч, падает снег. Близилось Рождество, праздник, который здесь почитался как никакой другой. Его ждали как второго пришествия и готовились.
Супермаркет в Форксе практически превратился в Рождественский базар. Блестящие аляповатые украшения из мишуры были везде, куда ни падал взгляд. Фигурки Санты и оленей гордо красовались в центре торгового зала. От Рождественских гимнов вибрировал воздух, насыщенный запахами цитрусовых, ванили, лежалых продуктов, свежей краски и дешёвого парфюма. И везде люди, люди, люди. Шумные, неестественно возбужденные, охваченные предпраздничным ажиотажем. От пестрой толпы покупателей рябило в глазах. Впервые я видела в этом магазине такие длинные очереди у касс. Казалось — население маленького городка увеличилось вдруг раза в два, а то и в четыре. И это в девять утра. Предпраздничная лихорадка набирала обороты.
Я уже пожалела, что мы решили купить продукты до начала занятий. Так можно было и опоздать. Торопливо шагая с пакетами в руках к стоянке забитой автомобилями, я не оглядывалась. Знала, что Брэйди идет следом. Он теперь всегда и везде сопровождал меня, и все попытки оказать сопротивление, отстаивая своё право на свободу, разбивались о его слова: «Дженни, я просто хочу быть рядом». А поскольку вертеть головой или разглядывать носки своих ботинок в прямой беседе было просто невежливо, я смотрела Брэйди в лицо, терялась в бесконечной темноте его глаз и забывала о своих маленьких возражениях. Потом злилась на себя за это страшно, но что толку. После драки кулаками не машут.
В тот день, войдя в гостиную миссис Малиган, я увидела небольшую пушистую ель. Она была еще не наряжена, но свежий, радостный запах хвои уже заполнил дом. В этот день занятие шло ровно два часа, как обычно. Но когда урок закончился, миссис Малиган с улыбкой сообщила, что наши тяжкие труды не прошли даром, что я самая прилежная ученица из всех, которые у неё были, что она гордится моими успехами и довольна результатом своей работы. Нам, безусловно, стоит позаниматься еще пару недель, чтобы закрепить результат, но сделать это лучше после Рождественских каникул. Потому как значительно свободнее со временем и мысли не забиты праздничной суетой, а значит и толку от занятий будет не в пример больше. Мы попрощались, договорившись встретиться после праздника, и я вышла на улицу, думая о том, что нужно купить подарок этой пожилой милой леди и навестить ее в Рождество.
Брэйди ждал меня, стоя у машины и разговаривал с кем-то по сотовому. Он, наверняка услышал, что я выхожу и сбавил тон. Разобрать о чем идет речь стало невозможно, но напряжение в его голосе мне не понравилось. Слишком часто в последнее время я заставала его за такими разговорами. Иногда они настораживали меня, иногда злили. Как сейчас. Застегивая парку до самого подбородка, я спускалась по ступеням и копила эту злость для очередного раунда разговоров на тему «я хочу быть самостоятельной». Брэйди широкими шагами обошел машину и открыл дверь со стороны пассажирского сиденья, но я, задрав нос, гордо протопала мимо него. Хочу сама вести фордик. Брэйди, почувствовав мой настрой и молча уселся на место рядом с водительским, позволив мне устроиться за рулем. Что, по этому поводу споров не планировалось? А жаль. Я была готова.
