Я улыбнулась. Да уж, шалаш, в котором мне довелось провести несколько ночей до свадьбы с Ником, сильно преобразился. Что ни говори, а моё свадебное желание тогда много что изменило.
— Зато сейчас, кажется, у тебя не было никаких желаний, — заметила Неонель, имея в виду, что после свадьбы с Шоном ничего в городе и в нашей жизни не изменилось.
— Мне нечего было желать, — грустно откликнулась я. — У меня всё есть.
— Такого быть не может, чтобы ты даже ни о чём не подумала в момент свадьбы, — оживилась Кортни. — Ну не бывает так, это я точно знаю!
Я закрыла глаза, откинувшись на спинку мягкого кресла, и вспомнила, как мои мысли вились вокруг Ника. Мне хотелось увидеть его, хотелось, чтобы он узнал, какой замечательный у него растёт сын. Неужели я, сама того не желая, потратила своё свадебное желание на человека, о котором пообещала себе забыть?
— Так о чём ты думала во время свадьбы? — наседала Кортни, не заметив моей растерянности.
— Ни о чём, — соврала я. — Ты же видишь, ничего в городе не изменилось и в наших жизнях тоже.
Рассудительно качнув головой, Кортни отстала с расспросами, хотя я поняла, что её так просто не проведёшь. Она смотрела глубже на всё происходящее, и, наверняка, поняла, что моё свадебное желание не сбылось.
— Оно и к лучшему, — заметила она, то ли в ответ на мои слова, то ли в ответ на мои мысли…
Глава 29
Статус жены главы города сделал меня весьма почитаемой леди. Впрочем, ко мне всегда горожане относились не так, как ко всем, но теперь это чувствовалось особенно. Даже сама не знаю, в чём это выражалось, но я ощущала, что постоянно нахожусь в центре людского внимания. Люди были чрезмерно вежливы со мной, но при этом провожали любопытными взглядами. Это досаждало мне первое время, а потом привыкла.
Очень часто я с тоской поглядывала в ту сторону, где затерялся в густых зарослях наш с Ником дом. Но я так ни разу и не посетила его. Не хотелось, чтобы воспоминания об ускользнувшем счастье разбили моё сердце, которое и так было склеено из кусочков, и было очень ранимо. Даже не знаю, что испытала бы я, окажись вновь там, где была счастлива. Впрочем, нечего вспоминать о пустом! Надо жить настоящим!
А настоящее принесло свои законные плоды в виде беременности: вскоре после свадьбы поняла, что подарю Шону ребёнка. Первое время я скрывала от него эту новость. А всё потому, что боялась испортить его отношения с Артуром. Ведь любовь Шона к ребёнку могла измениться, узнай он о том, что вскоре станет отцом.
Но долго утаивать беременность не удалось. Моё плохое самочувствие, бледность и тошнота заставили Шона насторожиться. Вначале он заподозрил, что я заболела, и вызвал ко мне лекаря. Но тот быстро выявил причину моего недуга.
— Поздравляю, — расплылся лекарь в широкой улыбке. — У вас будет ребёнок.
Шон так громко завопил от радости, что я чуть не оглохла, а лекарь вздрогнул, но потом снова заулыбался.
— Я так счастлив, — Шон подхватил меня с постели и закружил на руках, целуя в лицо. — Большего чуда не могло случиться в нашей жизни.
Лекарь бочком-бочком вышел из нашего дома, чтобы не отвлекать от радостного момента и, судя по тому, что вскоре каждый горожанин счёл своим долгом поздравить нас, лекарь рассказал о нашей новости всем.
Жители города были рады за нас, а Шон приосанился, будто сам для себя стал намного значимей.
Мои родители были вне себя от счастья, а Мэри заявила, что не отойдёт от меня ни на шаг, чтобы поддержать в любую минуту.
— Теперь я не одна, — ответила я улыбкой на её предложение, — так что не беспокойся. Сейчас ты будешь нужна Артуру. Ведь с появлением второго ребёнка, все будут толпиться возле него. Так что я надеюсь на твою помощь с Артуром.
— Не беспокойся, я всегда буду рядом с ним, — заверила меня Мэри.
Хоть Шон изо всех сил старался не показывать, что ещё не родившийся ребёнок намного дороже ему, чем Артур, но я замечала перемены в его поведении. Вот и случилось то, чего я боялась больше всего: родная кровь брала верх над чувствами Шона. Он с нетерпением ждал появления ребёнка и всё чаще просил Мэри, или мою маму, забирать к себе Артура. А всё под предлогом, что мне надо больше отдыхать и не поднимать на руки сына. И что бы я не предпринимала, Артур всё реже стал ночевать у нас. Шон делал всё возможное, чтобы мой первенец отдалился от нас.
— Мне это совсем не нравится, — заявила я, глядя, как Шон в очередной раз отправляет Артура к бабушке. — Я не потерплю подобного отношения к сыну.
— Скоро тебе будет о ком заботиться, — заметил он, обнимая меня.
— Но Артура я люблю ничуть не меньше того ребёнка, который родится.
— Понимаю, — кивнул Шон. — Ещё бы ты любила его меньше, когда он — точная копия Ника!
В его глазах заиграла ревность и ущемлённое мужское самолюбие. Я видела, как ему было неприятно упоминать о Нике.
— Ты знал, что у меня ребёнок от него! — выкрикнула я, гордо вскинув голову. Во мне кипела злость, и я с негодованием смотрела на мужа, гневно раздувая ноздри.
— Знал, и потому старался любить, как своего родного. Но сейчас во мне что-то изменилось. Я так рад, что у меня появится родной сын, что никого, кроме него для меня просто не существует!
Опешив, я отступила. Предо мной стоял волк в овечьей шкуре. Так старательно демонстрировал свою любовь к Артуру, что я поверила, будто лучшего отчима для малыша и не сыскать. А теперь получается, что Артур был лишь игрушкой для Шона. «Пробным» ребёнком, на котором он оттачивал искусство быть хорошим отцом.
Горькая правда больно ранила меня, и я отступила от мужа, вглядываясь в знакомое лицо, которое вдруг стало мне чужим. Кто этот незнакомец? Кто скрывался под маской благородного друга и любящего мужа?
Шон шагнул ко мне, но я попятилась, будто он нападал на меня.
— Не подходи, — выдохнула я, ощетинившись, как дикий зверёк.
Глаза Шона впились в моё лицо и замерли, в осознании происходящего. Я продолжала пятиться, поэтому он оставил попытку приблизиться ко мне.
— О! — отчаянно выдохнул он, подошёл к креслу и тяжело опустился в него. — Ты не так всё поняла.
— А как я должна была понять тебя? — с вызовом крикнула я, ощущая негодование. — Ты сам только что заявил, что Артур похож на Ника, и тебе это не нравится, а ребёнок, которого я ношу под сердцем, тебе дороже всех на свете!
Шон схватился руками за голову, пропустив пальцы сквозь волосы.
— Нет. Нет. Я не то имел ввиду. Пойми меня правильно. Я так страстно люблю тебя, что до сих пор ревную к Нику. А Артур похож на него настолько сильно, что напоминает о Нике каждую секунду. Но я смирюсь с этим и не перестану любить Артура. Только ты пойми, что я не могу подавить чувства к ребёнку, который стал плодом нашей с тобой любви!
При слове «любви» меня чуть не передёрнуло, но я сдержалась, храня на лице абсолютную беспристрастность. Напрасно он думает, что его душевные метания хоть сколько-то трогают меня. Это для него дети разные, а для меня они одинаковы!
— Извини, но я не смогу видеть, как ты игнорируешь Артура, — заявила я, направляясь к выходу. — Видимо, нам придётся пожить какое-то время порознь, чтобы разобраться в своих чувствах.
Говоря это, я уже знала, что моя любовь к Артуру победит и не позволит вернуться к Шону, если тот будет любить детей по-разному. Только я пока не знала что сделать, чтобы после родов Шон не заставил меня возвратиться в его дом: ведь он имел полное право заявить о своём участии в воспитании ребёнка. И отказать ему в этом будет невозможно, ведь он — родной отец.
— Я был не прав, прости! — донеслось мне вдогонку, и я услышала, что Шон встал с кресла и направился в мою сторону. Я ускорила шаг, но Шон оказался быстрее.
Он подошёл ко мне и, развернув к себе лицом, обнял. Небольшой животик, скрывающий в себе малыша, упёрся в тело Шона. Было ясно, что муж раскаивается в своих словах и действиях. Он нежно погладил меня по голове и прошептал на ухо:
