Наша свадьба состоялась у того же костра, который в своё время объединил нас с Ником. Только всё теперь было по-другому. Счастливые лица друзей и родных озаряли этот праздник надеждой. А хмурые лица тех, кто надеялся, что Шон рано или поздно бросит меня, совсем не портили мне настроение.
Мои родители благословили наш брак. Искры спустились с небес и осыпали нас с Шоном своей благодатью. Костёр принял нас в свои тёплые объятия, чтобы объединить души… Но моя душа вырывалась, не желая подчиняться воле костра.
Все были счастливы. Все, кроме меня…
Моя душа металась, сердце рвалось на части, а на глаза наворачивались слёзы.
— Что-то не так? — заботливо спросил Шон, заметив мой увлажнившийся взгляд.
— Всё хорошо, — улыбнулась я, подавляя крик отчаяния. — Пепел от костра щиплет глаза.
— А-а-а… — недоверчиво протянул Шон, но свой допрос закончил.
Видимо, он понял, что творится со мной. Но он и прежде знал, что моя любовь к Нику не прошла и что нынешняя свадьба — лишь попытка уйти от горечи, терзавшей меня. Так что обижаться ему было не за что. Он знал, что берёт в жёны ту, сердце которой принадлежит его другу…
Глава 28
Празднество длилось всю ночь. Приглашённые ели и пили, поздравляя нас, по всей округе разносилась музыка и народ плясал не жалея ног. Почти три года назад они так же веселились на другой моей свадьбе. Видимо, все о ней уже забыли, или же делали вид, что ничего не помнят.
Ради приличия я покружилась в вальсе с мужем, а потом сослалась на головную боль и села в сторонке, чтобы не привлекать к себе внимания.
— На тебе лица нет, — рядом со мной села мама, держа на руках заснувшего Артура. Его черноволосая головка лежала на её плече, губки приоткрыты, а пальчики сжали прядь волос, выбившихся из её причёски.
— Устала, — соврала я, поглаживая сына по голове. Прилив нежных чувств заставил улыбнуться.
— Нет, ты не устала, — возразила мама, покачав головой. — Просто до сих пор ты живёшь прошлым. Но чтобы двигаться вперёд, нельзя оглядываться назад. Артуру нужен отец. К тому же малыш так и думает, что Шон — его отец. Не стоит ребёнку знать правду.
Меня тронула родительская любовь, и я с нежностью поцеловала маму в щёку, обняв за плечи. Однако я знала, что шила в мешке не утаить и наступит день, когда правду скрывать будет невозможно.
— Рано или поздно, кто-нибудь из «доброжелателей» расскажет Артуру, что было на самом деле, я покачала головой, с ужасом представляя, что испытает Артур, узнав обо всём.
— Не думаю, что кто-то осмелится на подобное, — отметила мама, вскинув бровь. — Шон запретил всем и каждому под угрозой изгнания из города, говорить что-либо ребёнку. Для всех он — сын Шона. Это и к лучшему, дочка. Не стоит вселять в сердце Артура неясные чувства к мужчине, который подарил ему жизнь, но даже не знает о его рождении.
Моя мудрая мама… Как же сильно я люблю её лучистые глаза, когда они так трогательно смотрят на меня и понимают всё, что творится на душе. При этом она сделает всё возможное, чтобы я и Артур были счастливы. Конечно она права. Артур должен считать отцом Шона. Ведь тот так любит и его и меня. Теперь осталось уговорить саму себя полюбить Шона.
— Твой муж очень красив и является главой города, — продолжила мама, глядя на зятя, беззаботно и весело отплясывающего в хороводе под ритмы зажигательных мелодий. — Лучшей пары не сыскать. Не привередничай. Стерпится-слюбится.
Шон поймал на себе наш взгляд и, разомкнув хоровод, вырвался из стремительного кружения танца. Продолжая улыбаться, подбежал к нам.
— Секретничаете? — нарушил он наше уединение. Шон смотрел на меня с таким обожанием, что мне стало неловко оттого, что я не могла ответить ему тем же. Затем он перевёл взгляд на маму и сказал: — Позвольте похитить вашу красавицу-дочь.
Мило улыбнувшись, я протянула ему руку, зная, что сейчас меня ждёт первая брачная ночь. Аж мороз по коже! Причём, вовсе не от возбуждения. Но, став женой Шона, я должна была разделить с ним не только печали и радости, но и постель. Впервые меня должен был коснуться другой мужчина, а не Ник.
Вспомнив в этот момент о Нике, аж поморщилась. Зачем я снова подумала о нём? Пора забыть и жить настоящим!
Шон подхватил меня на руки и, смеясь, понёс в свой дом. Многочисленные взгляды проводили нас, от которых веяло либо радостью за нас, либо завистью.
При мягком мерцании свечей Шон был ещё привлекательней, чем когда-либо. Русые волосы разметались в лирическом беспорядке, придав его владельцу живописный вид. Глаза горели любовью и страстью.
Целуя и лаская, он раздел меня, и положил на кровать. Пожирая меня глазами, разделся сам, и его шикарное тело заиграло соблазнительными рельефами мышц. Всё же, мне повезло выйти замуж за такого красавца. Глядя на Шона, сама себе позавидовала.
Как и говорили Кортни с Неонель, Шон оказался потрясающим любовником. Несмотря на то, что я со страхом думала об интимной близости с ним, но он смог разрушить все мои предрассудки и неуверенность. Он ласкал меня нежно и умело, целовал страстно, а после овладел мной так, что я унеслась на вершины блаженства, неистово стоная от удовольствия.
Так началась моя новая замужняя жизнь. Шон стал заботливым и любящим супругом. Он обожал меня и Артура. И даже с пониманием относился к нашествию моей родни, которая постоянно, как бы невзначай, появлялась у нас дома, чтобы забрать к себе Артура. Видимо, мама и сёстры скучали по нему, поэтому я с радостью доверяла им сына.
Я плохо запомнила саму свадьбу. Она промелькнула в моём сознании, как неприятный сон. Счастливые лица гостей, и лишь невеста с огромной скорбью на душе. Так я навсегда распрощалась с Ником. Впрочем, он сделал это раньше меня и решил всё за нас двоих. Эх, кого я обманываю? Я же сама вынудила его признать наш брак недействительным. Именно я толкнула его в объятия другой женщины.
Почему-то было очень жаль, что Шон разбил зеркало обозрения, которое хранилось у него в доме. Если бы оно было целым, я, наверное, целыми днями любовалась бы Ником. Хм… Возможно, Шон догадался, что так и будет, потому и уничтожил зеркало. А сам сказал, будто сделал это после того, как узнал, что все жители нашего города смогли увидеть свадьбу Ника с Катрин, и нашу с ним размолвку. Вроде, как за друга заступился таком образом. А на самом деле, уберёг себя от того, что его жена будет постоянно смотреть на предмет своего обожания.
Стоп! О чём это я? Когда Шон уничтожал зеркало, он и подумать не мог, что я стану его женой! Или мог? Неужели он уже тогда решил, что добьётся меня любым способом, и только лишь для этого помог мне бежать из дворца, и переправил мою семью в безопасное место? Ну что ж, по крайней мере, следовало признать, что его расчет оказался верным.
Кортни и Неонель стали частыми гостьями в нашем доме. Они были рады за меня и всячески скрашивали мои семейные будни, когда муж был занят делами. Ведь обязанности главы города с него никто не снимал, вот и приходилось вместе со старейшинами решать споры горожан, защищать права обиженных и поддерживать тех, в чей дом вошла неприятность или беда.
— На твоём месте я бы умерла от гордости за такого мужа, — отметила Неонель, прохаживаясь по нашему двухэтажному дому с множеством комнат и огромным залом. — Да ещё и дом такой потрясающий.
— Он стал таким после моего первого свадебного желания! — смеясь, напомнила я, угощая подруг чаем с ароматной выпечкой. — До того это был утлый шалаш!
— Ну да, точно! — согласилась Кортни, состроив восхищённое лицо, заставив меня рассмеяться. — Тогда весь город преобразился. Хоть какой-то прок был от твоей первой свадьбы, Виктория! Наш девичий шалаш стал красивым особняком, где у каждой из нас появилась отдельная комната с ванной и балконом. Общая гостиная стала огромной, обставленная изысканной мебелью. А ещё на крыше появилась терраса, где мы обожаем собираться, а во дворе раскинулся бассейн с фонтанами в виде скульптур.
