сбегать в лавку по соседству, где закупалась матушка.
Её держала ведьма Райния — уже немолодая и тоже давно вышедшая из своего ковена. В седых волосах ещё сохранились следы былой рыжины, а на щеках — потемневшие точечки веснушек.
— Делира? — удивилась она, поправляя шиньон. — Что с тобой случилось?
Тогда, когда погибли родители, она заявила, что «нужно соблюдать законы города, в котором живёте». И даже не попыталась помочь. Но по крайней мере, заняла нейтральную позицию, а не пыталась меня травить или прогонять. Даже предлагала дать в долг ингредиенты, когда приставы инквизитора всё вынесли!
Да только никто не хотел ничего покупать у дочери осуждённых ведьмаков.
— У меня контракт на неразглашение, — проговорила я, открывая руку для оплаты.
Ведьма с любопытством прошлась взглядом по вспыхнувшему на ладони рисунку, но лезть с расспросами не стала.
Сарт прогуливался перед домом, поглядывая на дорожку, словно поджидал меня. Тем самым уверив в мысли, что Аттар приказал ему следить.
— Всё в порядке! — улыбнулась я, махнув тряпичным пакетом, в который ведьма завернула мою покупку.
Поспешила наверх, в специальную комнату, где мама варила зелья. Принялась раскладывать покупки, сверяясь с рецептом.
Меня отвлёк странный звук, словно скрежет когтей по стеклу. Я обернулась к окну и радостно вскрикнула:
— Фисса! Ты вылечилась!
Поскорее отворила створку, и летающая кошка ворвалась в дом. Пронеслась по комнате, где она почти всегда сидела с мамой, приглядывая за зельями.
— Ну что там? Как там? Как Мелисса? — закидала я её вопросами, пока Фисса делала круг и возвращалась ко мне.
Взяла фамильяра на руки, поглаживая. Кошка замурчала, потёрлась о меня усатой мордочкой.
После пересела на стол, посмотрела в глаза, передавая картины: Мелисса играет, смеётся, пытается что-то писать в тетради перьевой ручкой. Недовольно смотрит на сорвавшуюся чернильную каплю.
— Ох, я рада, что у неё всё хорошо, — засмеялась я. — А ты сможешь передать ей одежду? Платья? И вообще… объяснить мне, как добраться до Ширизы?
Фисса не то кивнула, не то решила умыться и принялась нализывать лапу.
Контакт не очень получался: то ли она ещё не до конца восстановилась, то ли моих слабых способностей не хватало… Ладно, это всё потом, успеется. Но был один вопрос, который я не могла не задать, который казался мне важнее прочих!
Придвинув стул, села рядом с кошкой, и, поглаживая за ушком, всмотрелась в её глаза:
— Фисса, поведай мне, что ты знаешь о проклятье, которое связано с нашей семьёй?
— Я не буду в этом участвовать!
Вздрогнув, я нервно огляделась. На мгновение охватила слабость: настолько реально, совсем близко прозвучал голос мамы!
Голос, который я вот уже три месяца не слышала…
Только потом поняла, что это Фисса всматривается мне в глаза, всеми своими магическими силами передаёт картину.
И та становилась всё более реальной, я погружалась в неё, словно присутствуя.
Из небытия, из воспоминаний фамильяра проявился незнакомый большой дом, сквозь сиреневые шторы бил солнечный свет. Мама, взволнованная и раскрасневшаяся — а напротив неё стояла женщина, в которой я безошибочно узнала Верховную ведьму.
Великолепная, тёмно-рыжая, скорее в каштановый, темноглазая. На губах надменная улыбка, длинное узкое платье приоткрывает белоснежные округлые плечи.
Я никогда не задумывалась, а сколько же маме лет? Но если её сестрой была Верховная… то, наверное, немало.
Что же тогда заставило её бросить всё, сбежать?
Жадно подалась вперёд, всматриваясь, вслушиваясь.
— Это приказ! — ответила Сиалма: я уже не сомневалась, что вижу именно её.
— То, что ты требуешь — бесчеловечно!
— Так они и не люди, — презрительно скривилась Верховная. — Какое тебе дело до драконов? У нас появился шанс ослабить их!
— Мы давно уже не воюем с драконами, — покачала головой мама.
— Ты не понимаешь! — вспыхнула Сиалма. — Орред — один из сильнейших драконов! А Ортан — будущий король!
— Наши матери предпочитали не связываться с драконами. Заключили с ними мир. И нам негоже.
— Позволь мне решать, что в моём городе гоже, а что нет! — отрезала ведьма. — Собираешься перечить?
— Я помню, что ты Верховная, Сиалма, — тихо отозвалась мама. — Но обращаюсь сейчас, как сестра к сестре. Такие вещи не проходят даром, мы обязательно получим ответ силы.
— А это уже не твои заботы! Это заботы Верховной ведьмы.
— Тогда пусть Верховная и берёт всё на себя!
— Ты не можешь не исполнить волю Верховной, — жёстко припечатала Сиалма.
— Тогда… я выхожу из ковена.
Вокруг зазвенела тишина, казалось, даже дневной свет потемнел.
— Ты не всерьёз, — произнесла, наконец, Верховная. Нахмурилась, но в её голосе мне послышалась растерянность.
Картина сменилась. Я увидела, как мама забежала в другой дом, подлетела прямо ко мне… не ко мне, конечно, а к своему фамильяру.
— Фисса, милая, — окунула лицо в пушистую шерсть. — Я ухожу из Города Сиалмы.
«Почему?» — спросила кошка.
Мама чуть отклонилась, чтобы смотреть ей в глаза. И перекинула этот самый разговор — мысленно, будто передала по какому-нибудь артефакту связи.
— Я знаю, это твой дом, ты тут выросла… — продолжила мама, но кошка вдруг прыгнула и вцепилась в мамино плечо. Прижалась крепко, всем видом давая понять, что не оставит свою ведьму.
Мама судорожно вздохнула, сжала её в объятиях и начала собираться.
Картинка погасла, Фисса продолжала всматриваться в мои глаза, словно переспрашивая, всё ли мне понятно.
Несколько мгновений я сидела, оцепеневшая. Никак не могла осознать увиденное.
— Погоди, но я же спрашивала про проклятье! — встрепенулась.
Фисса кивнула.
— Это… Сиалма прокляла нас? Мама писала, она ей снилась… Или… то, из-за чего мама убежала?
Фисса снова кивнула.
— Пресветлая пара… Орред и Ортан, это же отцы Аттара и Гертана… не может быть таких совпадений! Они… обращались к ведьмам? Или ведьмы к ним?
Но Фисса не ответила. Отвернулась, рассматривая стол с ингредиентами для зелья.
— Зелье! — спохватилась я, бросила взгляд в окно. — Его же ещё сварить нужно! А уже за полдень, скоро шерсов ужин! Поможешь?
Фисса опустила голову, подталкивая ко мне мордочкой сушёный чрец.
Я поставила на жаровню котелок, придвинула рецепт и принялась по очереди добавлять всё купленное, читая нужное заклинание.
Фисса внимательно следила за мной. Иногда касалась лапой, показывая, чтобы поменяла очерёдность или уменьшила огонь. Иногда заглядывала в котёл, словно проверяя зелье на глаз. Иногда принюхивалась.
Оказывается, она уже давно была маминым фамильяром! Невероятно желая обдумать то, что узнала, я всеми силами старалась удержать мысли в направлении зелья. Сейчас оно было важнее всего!
И так увлеклась, что даже не заметила прихода Аттара.
Стояла, помешивала, бубня уже заученное заклинание, когда Фисса встрепенулась, а снизу
