— После того как пройдем, пещеру завалим, — непримиримо буркнул Инсолье, поднимая меня на руки и вставая. На попытки шептать в ухо, мол, я уже сама могу идти, он на меня нашипел, как рассерженный кот. И не отпустил.
— Однозначно. Чтобы троглодиты не вернулись, конечно, — поддержал его Паоло в своей манере. — И не терроризировали мирных путников.
— Эх, все в меня, — вздохнул Филипп и, судя по «мультику», растекся перьевой лужей по Хрюше. — Идите заберите лошадей с ослом. По тропинке можно затащить живность наверх. Или не затащить, но тогда надо привязать их дальше на повороте, чтобы следующий караван из халифата заметил животных. Там ребята хоть и ушлые, но хозяйственные, быстро прикарманят. Будет шанс выжить у скотинок.
Я молча удивилась. Этот демонолог как-то подозрительно заботился о животных. С чего бы?
Где-то рядом хмыкнул Паоло. Он, кажется, не удивился. И без споров пошел вниз, махнув рукой моему некроманту, чтобы не дергался. Вернулся паладин минут через пятнадцать. Без лошадей. Но с ослом.
— Поклажу надо на кого-то грузить, — пояснил он. — Эта скотинка достаточно мелкая и проходимая, чтобы провести его через пещеру, если свод достаточно высокий. Что говорит кабан?
Кабан ишаку обрадовался, судя по довольному ворчанию сверху. Зато ишак был недоволен вообще всем. И с ходу попытался цапнуть стоявшего на тропе Инсолье за бедро. Получил по зубам и обиженно заревел.
— Лучше бы я сам поклажу пер, — сморщился муж, перехватывая меня поудобнее. — Надоело изображать цирк.
— У тебя своя поклажа, — не согласился с ним Паоло, шлепнул осла по морде и потянул за поводья. — Молчать! Шевели копытами, новобранец! А то кадавру скормлю.
— Варвар, — хмыкнул козодой со своего насеста едва слышно.
Ночевали мы на этот раз в пещере. Она оказалась огромная — мои нити не доставали до стен и свода.
Конечно, пришлось изрядно уйти от прежнего места обитания троглодитов, потому как та пещера воняла неимоверно. А еще там явно валялась куча останков предыдущих обедов этих тварей. Инсолье даже ненадолго остановился, осматривая некоторые из них. И не просто остановился…
— Я не буду это надевать, — ворчал на ходу Паоло, рассмотрев латы какого-то не очень удачливого рыцаря, которые по приказу Инсолье прихватил из кучи мусора и костей Хрюша. — Они там лежали лет двадцать. Даже металл почти позеленел.
— Да ладно тебе. Эти жабы его просто покрасили на свой вкус. А металл отличный, как бы не адамантий. Хотя, скорее всего, просто его сплав. Но это однозначно лучше твоей дрянной кольчужки, что уже расходится по швам! И это после первой же драки. Тебе надо или меньше жрать, или не выпендриваться. Почисти доспехи, да и все.
— Это неуважение к их павшему хозяину, я…
— Ты придурок. Реально думаешь, бывший хозяин будет счастлив, если его доспех сгниет в куче мусора и дерьма троглодитов? Или ему бы больше понравилось, что он снова достойно участвует в битве?
— И все равно…
— Прекратите молоть вздор. Пусть некромант призовет этого бывшего хозяина и спросит, — вставил свои пять копеек козодой, отчего главные участники спора резко замолчали. — Заодно и информацией разживемся. Наверняка призраки изучили пещерную систему даже лучше троглодитов. Ну и, в конце-то концов, упокоим болезного в обмен на ключ от проклятия.
— Какого проклятия?
— Которое вы с этой броней словили, деточки. Точнее, еще не словили — кабан держит. Но уже вот-вот.
Глава 38
Инсолье
— Все, шатт, кругом самые умные, один я дурак. Некромант с дырой в башке. Прямо вот шел-шел и не заметил посмертное проклятие. — Напряжение прошедшего боя и общего дурдома вылилось на самую подходящую для этого голову — птичью. — Ты сам признался, что демонолог. Вот и не лезь в чужую сферу, если ни в зуб пяткой. Деточек нашел…
— Хру! — подтвердил мои слова кабан и встряхнул проклятым доспехом. И облизнулся. Проклятие очень нравилось ему на вкус.
— И что ты планировал? — поинтересовался козодой, распушив перья. Словно стряхивал с меня свое недовольство.
— Чтоб ты на него сел, что ж еще, — огрызнулся я. — Была слабая надежда.
— Нашел дурака, — фыркнул птиц и прищурил один глаз на облизывающую железо скотинку. — Нет, не различу, твоя свинья уже половину сожрала. Что там за проклятие было?
— Вечного по… — Я скосил глаза на жену и обреченно вздохнул. — Недержания съеденной и переваренной пищи в организме.
— Да ладно, кто-то действительно такое наложил? На доспехи? Ор-р-ригинал, однако, — хмыкнул Филипп.
— Я так понял, мужик, который в этом доспехе помер, был очень недоволен тем, как троглодиты жрали его товарищей, — объяснял я больше для заинтересованно слушавшей наш разговор Элле. — Ну и пожелал им от души просра… э… чтоб все сожранное не пошло им на пользу. А его в этот момент убили. Башку откусили, кажется. Примерно так половина посмертных проклятий и рождается.
— М-да, — со вздохом заключил тоже прослушавший лекцию о посмертных проклятиях паладин. — И ты мне предлагал этот доспех надеть и носить.
— Я тебе сказал — сначала почистить! После того, как свин доест все лишнее. А в остальном мужик точно будет не против завещать тебе свое железо. Ему наверняка понравится, как мы троглодитов покрошили.
— Вызови и спроси. Заодно надо упокоить всех, нашедших здесь столь грустный конец. — Паоло оглядел пещеру и самовольно накинул на плечи моей жены свой собственный плащ. Наглец… но ладно, он просто ближе стоял. — Сможешь? Или мне самому провести светлый ритуал отпущения душ?
— Рехнулся? Какой светлый ритуал в пещере, где была кладка нежити?! Хочешь, чтобы тут все рвануло и снесло хребет к чертям?
— Я просто предположил, что у тебя как у некроманта может не хватить сил для такого масштабного и сложного ритуала. Как старший брат я обязан о тебе заботиться.
— Хороша забота — взорвать к шаттам вместе с горой. И вообще, ты что мне пытаешься сказать, оглобля?! Что я слабак?
— Они такие милые, правда? — Элле улыбалась и обращалась к козодою. Что-то эта сцена мне напомнила…
— Прямо котики. Ну вот как за вами не следить, а? — Козодой перелетел к ней на плечо и уставился на нас своими безумными желтыми глазами. — Каждый день такой бедлам и хаос, что эмоций можно на сотню лет вперед отхватить. Тут хочешь не хочешь, а этим… как ты там обзывалась… вуайеристом станешь.
— Вуайеристы — это те, кто за чужими близкими любовными отношениями подглядывает. А то, что ты назвал, это сталкер, — поучительно сказала Элле.
— Одно другому не мешает, ваши брачные игры тоже смешные. Тем более что самого главного вам, ху-ху, нельзя. Твой бедняга муж такие рожи отчаяния корчит, ты б только видела. Извини за каламбур, кры-ы-ы.
— Все, хватит. — Я решил, что с меня достаточно цирка и абсурда. А также обсуждения моих интимных секретов! — Пошли вон… в ту сторону. Там ответвление пещеры, устроим привал. Пока моя жена будет отдыхать, я упокою к шаттам всю здешнюю призрачную братию, выкуплю у хозяина доспех для оглобли, и будем решать, как пробраться к озеру.
— К озеру? Вы идете к озеру Кровавых Слез? — встрепенулся вдруг Филипп. — А я-то все гадал, куда вообще вас, придурков, понесло. Сразу бы сказали, я б вам еще в лесу пинка дал в нужном направлении.
Я только фыркнул в его сторону и занялся делом. Слабака нашли… да мне такие ритуалы как ослу ромашка — на один укус. Вот отыскать нужного дохляка, подходящего именно к доспехам нашего орясины, в куче костей оказалось сложнее. Зато когда он нашелся, все стало интереснее.
— Знаешь, я плохо разбираюсь в человеческих останках, но разве это человеческий череп? — удивился Паоло, осматривая мою находку.
— Ого, давно таких не видел. — Козодой слетел с шеста для палатки и прищурил один глаз на останки. — Хотя не сказать, что сейчас состоялась именно встреча, но все равно. Эти ребята лет двести назад уже сгинули. Слушай, отломи мне пару зубов. А лучше все — я потом их у тебя на ингредиенты выкуплю.
