— Ты уверен, что у тебя будет это потом? — Я ворчал больше для порядка. А череп мне самому понравился, причем в комплекте со всеми клыками. Найду куда применить. — Иди сам себе наломай, там еще такие черепушки есть. Это болотный страж. Интересно, что его племя забыло в горах? Вот уж кого не ожидаешь встретить на такой высоте.
— Не будь дураком и собери все черепа, — нагло распорядился Филипп. — А еще поищи ногти и волосы. Тебе же выгодно. Жену будет на что содержать, вот это все. Купишь ей… Жена, тебе чего надо? Скажи мужу, что надо, пусть покупает! Скажи сразу, что тебе много надо!
— Зачем тебе эти кости? — нахмурился Паоло и строго осмотрел возбужденного козодоя с головы до лап.
— Порошок из них — один из ингредиентов для призыва. Эти ребята вымерли, даже на черном рынке хрен найдешь.
— Так, хватит чушь пороть! У меня умная жена, сидит, молчит, жует. Хихикает над всеми нами. Правильно делает. Берите с нее пример! А я пошел ритуал готовить. Паоло, набери своему командиру черепов, если ему так приспичило.
— Неправильно это, похоронить надо, — тут же вспомнил праведность паладин.
— Это болотные стражи, у них нет обрядов погребения в нашем понимании, иногда они после смерти и вовсе друг друга жрут. У них считалось, что если поглотить кого-то, то тебе передается часть его сил. Они так даже с родственниками поступали, ведь какой хороший родитель не хочет, чтобы его чадо стало сильнее после его смерти. Так что им нормально, если мы попользуемся и останками, и доспехами. Довольно странная раса была, хоть и разумная. Но церкви она сильно мешала своими кровными и прочими каннибальскими обрядами, так что их вырезали. Изверги, хоть бы пару-тройку на развод оставили, в веру там обратили. — Козодой так недовольно щелкнул клювом, словно у него этих болотников сперли из личного курятника.
Вот так, переругиваясь и просвещаясь, мы не совсем дружной мужской компанией копошились в груде костей. Элле и правда сидела у стены, ела сушеное мясо, запивая укрепляющим вином. Она очень ослабла после драки с троглодитами. Иначе, уверен, первая бы тут ковырялась и задавала вопросы.
Мы нашли еще несколько хорошо сохранившихся украшений, два неплохих меча, один кинжал средней паршивости и…
— О, а это что? Неужели карта?!
Глава 39
Алла
— Прямо как по заказу на нас эти зубастые лягушки напрыгнули, — со вздохом констатировала я, заглядывая мужу через плечо.
— В смысле? — Инсолье еще раз расправил карту на коленях и уткнулся в нее едва ли не носом. — Думаешь, их Филипп натравил?
— Нет, вряд ли. Его самого чуть не сожрали, у них прямо соревнование вышло, кто раньше в пасть затянет этот комок перьев. — Я задумчиво посмотрела в ту сторону, где сейчас гнездился козодой.
— Вот кстати, — тут же оживился некромант и заерзал в кольце моих рук. Он явно хотел меня отругать. Но это очень трудно сделать, когда тебя обнимают и целуют в шею. Я этим способом уже не первый раз беззастенчиво пользуюсь. — Вот кстати! Что это за самоотверженные выходки ради врага? Я не одобряю!
— Я сама не одобряю. — Еще один поцелуй за ухом, и муж в моих руках начал таять, как шоколадка. — Но это инстинкт. Типа «наших бьют», понимаешь?
— Какой же он наш?! Самый что ни на есть чужой! Даже вон та летучая мышь и то более наша, чем этот ощипанный петух! Она хотя бы просто сидит в нашей пещере и на голову обычным гуано гадит, а не проблемами и смертельными проклятиями. — Инсолье прищурился и взвесил в руке небольшой камень. Видимо, решал — сбивать «нашу» мышь или нет. Все-таки гуано хоть и полезное, но не ночью на голову.
— Ну как бы пока наш. — Я забрала камень из его ладони и пристроила поближе к стене пещеры. — Я его лично за горло держу и не даю улететь, чтобы гадить издалека. А как станет не наш, кто его знает, вдруг опять навражит?
— Некая логика в твоих словах есть. — То ли поцелуи окончательно подействовали, то ли некромант с моими доводами правда согласился. — Но все равно я такого не одобряю. Пусть в другой раз его жрут, пытают, убивают… Да хоть насилуют, поняла?! Все равно ведь этот гад опять прилетит, просто другой птичкой. Снова поймаешь, если он тебе так нужен.
— Пусть лучше другого раза не будет. — Меня передернуло. — Я ужасно испугалась.
— Ты?! — Инсолье развернулся, чтобы заглянуть мне в лицо. Я почувствовала его взгляд кожей даже через повязку. — Моя драгоценная ненормальная жена. Ты вообще ничего не боишься на мою голову. Иначе сидела бы смирно, а не дралась с троглодитами за комок перьев! Скольких бы мы проблем избежали, если б ты боялась как нормальная баба.
— Так я потому и дралась, что испугалась…
— М-да. Ладно. — Инсолье явно был не согласен, но сделал вид, что его все устраивает. Только все равно пыхтел как недовольный еж. Впрочем, он быстро переключился на более важное дело, чем изображение несправедливо обманутого коварными совами. — Итак, судя по этой карте, мы можем сократить дорогу к озеру Кровавых Слез чуть ли не вчетверо. Значит, вчетверо меньше опасностей встретится нам в пути. Уже радостно…
— А ты уверен, что это то самое озеро? Оно на карте называется иначе. — Я провела нитями, а потом и пальцами по старому пергаменту.
— Уверен. — Инсолье перевернул карту, а потом достал из мешка книгу и открыл страницу со схематичным изображением дороги. — Это просто другой берег. Нужное озеро узкое и длинное, как кишка. Тот конец, на который указывал халифатский маг, находится через три горных хребта в такой же пещере. А под горами эта система пещер доходит аж досюда вместе с озером. Если я правильно понял написанное в книге, нам не место важно, а вода цвета крови. Ну так она во всем озере одинаковая. Надеюсь… — последнее слово некромант сказал почти шепотом. — Впрочем, времени у нас навалом, не получится с этого берега — доберемся до другого.
— Времени у вас ровно столько, сколько и еды, — вмешался козодой. — Все-таки пещеры — не лес и даже не горы. Здесь из живности только змеи и летучие мыши. И то лишь ближе к выходам. Мне-то ладно, я могу абстрагироваться и закусить гигантскими мокрицами. А ты умеешь готовить летучих мышей так, чтобы никто не умер от кишечных инфекций?
— В крайнем случае съедим тебя.
— Я невкусный! И мяса в этом теле меньше, чем у голубя, вам только подавиться!
Мне показалось или помимо недовольства в голосе Филиппа проскользнула нотка паники? С чего бы? Такое впечатление, что его один раз уже съели и ему ужасно не понравилось. Но ведь я уже угрожала ощипать и зажарить птичку на вертеле. Он не впечатлился. Может, дело в том, что в мои обещания он не очень верит, а Инсолье знает лучше и подозревает, что тот способен и на такое?
— Значит, будешь летать и ловить для нас летучих мышей, — вмешался в разговор Паоло со своего плаща. В пещере было теплее, чем в горах, палатку Инсолье поставил только ради уединения, и паладин категорически отказался в ней спать. Заявил, что в этом сейчас нет необходимости, а мужу и жене иногда надо побыть вдвоем. — Это твоя забота, командир, исправлять свои ошибки и заботиться о тех, кого взял под свою ответственность.
На удивление, рот от возмущения открыл только Инсолье. А козодой насупился и отвернулся, вслух не возразив ни словом. Впрочем, молчал он недолго:
— Тогда лучше змей наловлю. У них и мясо чище, и клещей нет, и никакие болезни они не переносят. Заодно и шкурки потом продать можно будет. Я не нанимался лечить вас от глистной инвазии и снабжать пропитанием всю оставшуюся жизнь.
— От чего лечить?! — хором спросили мы все трое.
— Вам в подробностях? — Козодой снова изогнул шею в невозможном для человека ракурсе. — Кстати, вы поужинали? — спросил он исключительно добрым голосом с глубоким смыслом.
Я молча помотала головой. Глистная инвазия, надо же… Откуда такие познания у средневекового демонолога? Вообще, Филипп сам по себе был странный. И до сих пор непонятно — друг он нам или враг. Хотя нет, не так. То, что он нам не друг, это понятно. Но вот союзником на некоторое время вполне может стать. Другое дело, что ночевать к нам в «гнездо» я б его в жизни не позвала. Еще клюнет ночью в глаз… Инсолье. Или другую какую гадость сотворит. Нет ему доверия.
