Когда они закончили, он заметил горничную герцогини, с которой был знаком благодаря визитам хозяев в течении предыдущих лет.
— Эйва? — развёл руками бывший конюх Шелранов, улыбнулся и направился к ней.
— Сэмэл, — улыбнулась в ответ женщина. — Рада видеть.
— Что ты тут делаешь? — спросил он, подойдя и упираясь боком в разделяющие их перекладины.
Эйва на мгновение встретилась взглядами с Рэнданом, поздоровалась с ним, кивая. Он тоже молча кивнул в ответ и отвязал перекованную лошадь.
— У меня выходной, — ответила горничная. Сэмэл присвистнул. — Только не говори, что я не заслужила, потому что работа лёгкая.
— Что? — он очень искренне удивился. — Нет, Эйва, что ты. Особенно с такой хозяйкой — каторга легче. Просто думал — у неё невозможно выпросить выходной.
— Я просила у герцога, — улыбнулась Эйва, а Сэмэл рассмеялся. Смех у него был очень приятный.
Он был достаточно крепким, худощавым мужчиной, ростом чуть выше Эйвы, светловолосым, с живыми карими глазами на простом, но привлекательном и улыбчивом лице. Возрастом немного её младше, но светлые усы и небольшая борода делали его старше.
— Умно, он в тебе души не чает!
— Брось, скажешь тоже, — повела головой женщина.
— А то, спасаешь его от её светлости, — заметил на это бывший конюх. — Как там все?
— Хорошо, — ответила Эйва.
— А её милость? — спросил мужчина про вдовствующую графиню.
— Как всегда.
Они помолчали горестно.
— А ты как? — спросила горничная. — Слышала хнийка по тебе прошлась?
— Прошлась, — ответил Сэмэл и показал Эйве свои руки. На них были зажившие шрамы от язв, а ещё они у мужчины тряслись. — Видишь? Ходуном ходят. Особенно вот в такие дни, когда непогода. Работу свою не могу выполнять, как следует. Если бы вот не Рэнд, то плохо дело было бы.
— А Рэндан кажется всё делать умеет, — улыбнулась Эйва и перевела взгляд на второго мужчину. Тот глянул на неё через плечо. — И работе только рад.
— Только вот плату не берёт, — посетовал Сэмэл.
— Не нужно мне, — отозвался на это Рэндан. — Я делаю любимое дело.
К Сэмэлу подбежал мальчишка лет девяти, что-то спросил, улыбнулся Эйве и снова убежал.
— Это твой такой большой уже? — спросила она, памятуя, что мужчина был вдовцом и у него был сын.
— Да, дети растут быстро, ещё вчера вроде мне до бедра не доставал. А тут вишь как.
— А где твой брат? — и да, юноша помогал ухаживать за садом, работал вместе с братом в доме Шелранов. Ей стало на мгновение даже не по себе, потому что вдруг умер от хнийской лихорадки, а она и не знала.
— Да он, как заболел, плох был совсем и его удалось в город переправить, в Ласцу. Он там в лекарском доме валялся, с девчушкой помощницей лекарей познакомился. А теперь пишет, что не вернётся.
— Даже так?
— Да, говорит, а чего мне ваша деревня? Чего мне до конца дней герцогам кусты стричь и в навозе ковыряться? — Сэмэл пожал плечами.
— Богиня храни тебя, мальчик, — воскликнула откуда-то сбоку Яци.
— И тебе благости богини, Яци, — ответил мужчина кланяясь поварихе.
— Идём? — спросила у подошедшей к ним женщины Эйва.
— Нет, я завтра приду, — заявила Яци. — У племянницы такая девочка славная, картинка, понянчить останусь. С утра приду, передашь, дорогая?
— Передам, — кивнула горничная и глянув в сторону гор и туч, висящих над ними, решила, что надо спешить. — Пойду я тогда. Рада была видеть, Сэмэл.
— Ты заходи, Эйва, — улыбнулся он.
— Да куда там, — отмахнулась она. — Думаешь мне за две недели ещё выходной дадут? Вот Яци может и зайдёт. А я уж как получится.
— В смысле? — нахмурилась повариха, а Сэмэл поддержал вопрос.
— Так священнослужитель преставился всё-таки, узнала на почте новости, — пояснила Эйва. — Теперь свадьбу переделают в похороны, а потом десять дней будут держать простые люди — траур, святые — аддихан. А там пара дней на свадебное приготовление и уж скорее всего придётся ехать.
— Думаешь не отменит свадьбу второй наследник? — спросила Яци и горничная уже видела, как повариха распространяет слухи и сплетни.
— Нет, думаю не отменит, — ответила она.
— А потом вы в Ласцу? — спросил Сэмэл.
— Не знаю, потом видно будет. Как их светлости решат, — улыбнулась Эйва и махнув им, пожелала блага богов и ушла.
В дороге её нагнал Рэндан.
— Можно? — спросил он, спрашивая разрешения идти с ней вместе.
— Так дорога одна, — пожала плечами Эйва, рассмеявшись. — Правда ты вдвое быстрее меня ходишь.
Он лишь хмыкнул и она снова хихикнула — так он её этим забавлял, невозможно.
Они прошли больше половины пути, как начался дождь. Сначала он был совсем слабым, противным, но тем не менее они шли, потому что надо было добраться до дома, но потом тучи спустились с гор и полило нещадно, а там и загромыхало.
— Вообще под деревом лучше не стоять, — сказала Эйва, когда они спрятались под развесистым дубом.
— Так и по полю лучше не идти, — ответил ей на это Рэндан. — Да и это не самое высокое дерево.
Она кивнула. Её начала бить дрожь.
— Надо было не ждать Яци, — раздосадованно проворчала горничная.
— Замёрзла? — спросил конюх и, положив руки на её предплечья, растёр их ей.
Эйва подняла на него глаза, вроде не был высоким, но возвышался над ней как гора. Встретилась с ним взглядом. Цвет глаз у него был как у неё — серо-фиолетовым, только сейчас глубоким тёмным, хотя может и всегда таким, а у Эйвы глаза были светлее. Сейчас его взгляд возбуждённо горел и внутри всё ухнуло.
Рэндан прижал её к дереву, нагнулся и поцеловал. Такой требовательный, грубый поцелуй, от которого сразу насквозь пронзает, словно нет возможности терпеть, когда очень сильно обоим хотелось, но всё что-то мешало, а тут вот дорвались. И Эйва задохнулась, его руки легли на ствол дерева с обеих от неё сторон и это было ещё хуже, чем если бы он её обнял. Потому что вот от таких мужчин она всегда теряла голову, от тех, кто был прямолинеен и твёрд в своих намерениях.
Рэндан отстранился, а Эйва всхлипнула, словно захлебнулась и срочно надо было вот под дождь, потому что нужно, чтобы дрожь была от ледяной воды, а не от стиснувшего всё внутри желания. Он нагнулся, чтобы ещё раз поцеловать, но она его остановила.
— Нет, — с трудом выскользнула и встала прислонившись к другой стороне ствола, пыталась отдышаться и успокоится.
Это решение было верным, потому что нечего травить себя, нечего отдаваться безумию, когда нет такой возможности, когда от этого может зависеть твоя работа, когда завтра можно оказаться где-то в другом месте как ей, так и, судя по всему, ему.
— Это потому что я не герцог? — прохрипел конюх, ухмыляясь.
И вот это Эйву задело, она задохнулась гневом, обидой и разочарованием.
— Что? — выдавила она, разворачиваясь к нему, и влепив пощёчину, вылетела под дождь.
Конечно, ну как она могла забыть, что про неё сказал дворецкий, как она могла не понять, что шрам на шее видно, а такой мужчина, как Рэндан, да понятно, что сделал свои выводы.
Сколько раз она уже вляпывалась в это? Сколько раз мужчины делали такие ошибочные выводы о ней? Некоторые почти сразу, а кто-то мгновенно менялись, сталкиваясь с её увечьем. Было так горько и обидно за себя саму.
Эйва шла по дороге, сметаемая дождём, и даже не сразу сумела понять, как Рэндан поймал её, и утащил под другое дерево, а когда она попыталась начать сопротивление, закрыл своим телом, на этот раз подняв руки чтобы закрыть свою голову. Начался град. Огромные глыбины, размером в половину куриного яйца падали с неба, били ей по ногам и его по спине.
— Прости, — проговорил он тихо, и горничная удивилась, как смогла расслышать его в таком шуме.
В этот момент где-то громыхнуло, потом возник какой-то жуткий, пугающий шум.
— Что это? — спросила Эйва.
— Может дерево раскололо молнией, а может мост смыло, — ответил Рэндан, опуская руки и делая шаг назад. — Надо идти, пока перестало.
