Словно отзываясь на эти мысли, скверна в его груди стала гуще, она пускала корни и тянулась к сердцу. Там для неё он давно приберёг подходящее место. Оно осталось после гибели супруги и сына, а теперь, когда он почти потерял Розалин, стало шире, просторнее. Если бы он только был сильнее! Если бы он мог уничтожить каждого, кто посмел коснуться Розалин хотя бы пальцем!..
В глазах Андриана помутилось. Библиотека стала расплываться и исчезать. Явь обратилась в яркое, уже знакомое видение. Андриана вновь перенесло в тот сон, где он держал на руках бездыханное тело Розалин. Сейчас инара была точно так же бледна и безжизненна. Он коснулся её лба губами, и она вздрогнула у него в руках.
— Ты жива, — выдохнул он с облегчением, пусть и понимая, что это всего лишь сон, привидевшийся ему в горячке.
— Пока да, — услышал он хриплый и совсем не знакомый голос.
Андриан, отпрянув, взглянул на всё такое же бледное лицо Розалин. Казалось, в её чёрных зрачках клубилась тьма. Это была не его возлюбленная.
— Я поделюсь с тобой силой, — прошептала она, — не отталкивай меня. Только так ты сможешь меня спасти. Сможешь спасти свою Розалин.
Она обвила холодные руки вокруг его шеи и, притянув ближе, коснулась его губ своими. Андриан застыл, понимая, что, если он согласится, пути назад уже не будет. Этот поцелуй, долгий и ядовитый, оборвался, как только он принял решение.
— Я давно ждала тебя, Андриан Фриоро, — прошептала девушка и улыбнулась так, что по коже герцога пробежал мороз.
Тело девушки тут же подёрнулось тёмной дымкой и начало растворяться, а вместе с ним и перевёрнутая карета, и горный склон, и затянутое тучами небо.
Андриан очнулся на полу библиотеки, когда за окном уже поднялось солнце. Несмотря на ещё не до конца прошедшую горячку, герцог ощущал непривычную силу. Давно забытое и ни с чем несравнимое чувство, рождаемое пробуждённой в теле магией.
Он приподнялся и, опершись спиной о стеллаж, прикрыл глаза, пытаясь нащупать проснувшийся дар, лишь отдалённо похожий на прежний, никак не связанный со скверной. Андриан направил силу в ладони и почувствовал, как она соскользнула с пальцев и устремилась на пол. Он приоткрыл глаза — пол и впрямь теперь был устелен скверной. Ещё одно усилие — и тьма вернулась в его тело.
С трудом поднявшись с пола, он осмотрел библиотеку и, обнаружив лежавшую в проходе Дори, подошёл к ней и приложил руку к её шее. Служанка была ещё жива, но сильно отравлена. Что ж, если он уже принял эту мерзкую силу, хуже ему не станет.
Ладонь Андриана легла на грудь служанки, и в его тело перешёл ещё один сгусток скверны. Избавив Дори от яда, он не стал дожидаться, пока она придёт в себя, а направился в парадный зал. В доме было тихо и казалось, что все слуги вымерли. Значит, чернокнижники отравили не только его и служанку.
Догадки Андриана оказались правдой. Во всём его доме не было ни одного не тронутого человека. Перед своим отъездом он прошёл по всем комнатам, где могли быть люди, и забрал скверну из каждого, но эта новая порция силы показалась ему лишь каплей по сравнению с тьмой, которая уже поселилась в его сердце. Возможно, она жила там годами, а в минуты душевной слабости выбиралась наружу, провоцируя горячку. Что ж, Розалин была права, невзлюбив его с первой встречи. Что могло привлекать её, дочь элима, в будущем чернокнижнике? Такие размышления занимали его, когда он собирался в дорогу. Сложив в сумку немного еды, Андриан накинул сюртук, прихватил дорожный плащ и отправился на конюшню.
К его удивлению, конюх был абсолютно здоров и обещал подготовить лошадь в кратчайшие сроки. В цитадель Андриан собирался ехать один, никакая стража не помогла бы ему справиться с магами скверны. Странно, но спешить ему не хотелось. Непривычное спокойствие затуманивало разум. Всё происходящее казалось ему нереальным, будто он погрузился в один из своих кошмаров.
Как в тумане, от конюшни он дошёл до центральной улицы и остановился у небольшого каменного домика.
— Гарнер, — позвал Андриан лекаря, когда тот не откликнулся на стук в дверь.
За ней послышалось шарканье шагов. Лекарь распахнул её и отошёл в сторону, освобождая для Андриана дорогу.
— Простите, Ваша Светлость. Я думал, это попрошайки. Они часто приходят ко мне за куском хлеба.
— Я ненадолго, — сказал герцог, проходя внутрь. — Загляни ко мне в дом, у слуг отравление. — Андриан замолк. — Скорее всего, скверной… — добавил он после секунды раздумий. Когда он забирал из слуг тьму, они все находились без сознания, поэтому вряд ли он выдал себя как чернокнижника. Никто не будет подозревать его в нападении на собственный дом.
— Как?.. — лекарь всплеснул руками и растерянно опустился на стоявший рядом стул. — А… а вы? С вами всё в порядке, Ваша Светлость?
— Со мной, да, — ответил Андриан, задумчиво осматривая, хоть и не ветхое, но уже и не новое жилище лекаря. Раньше он частенько захаживал сюда за успокоительными чаями. Они хранились на полках у окна. Впрочем, там они лежали до сих пор.
— Гарнер, что это? — Андриан застыл. Вокруг нескольких баночек с травами вилась тёмная дымка. Мгновение — столько герцогу понадобилось, чтобы понять: все эти годы его же лекарь травил его скверной. — Ты!.. — Андриан схватил его за грудки и, подняв того со стула, тряхнул со всей силы. — Это ты помогал чернокнижникам! — Скверна, отзываясь на его злость, начала клубиться вокруг пальцев и льнуть к шее лекаря. Тот вскрикнул.
— Я-я… К-как же… н-нет, — ответил он, запинаясь. — Я бы никогда.
Андриан отпустил его, и лекарь снова плюхнулся на стул. Тот опасно покачнулся, чуть не переворачиваясь.
— Тогда откуда?! — Андриан показал на стоявшие на полке банки.
— Я… я давно работаю с этим травником. Он не должен был оказаться… Но это мог быть только он.
Андриан усмехнулся. Всё это походило на дешёвый театр абсурда. Он несколько лет пытался излечить скверну скверной. Неудивительно, что у него ничего не выходило. И ещё менее удивительно, что в поездках он чувствовал себя значительно лучше. Именно поэтому Розалин до пробуждения дара элима не нашла у него никакой болезни. Потому что он никогда на самом деле не был болен.
Лекарь, ухватившись руками за стул, будто это могло спасти его от кары, продолжал лепетать что-то и выпрашивать прощение за преступление, которое он, возможно, никогда не совершал. В самом Гарнере никакой скверны, как в общем-то и магии, не было.
— Слуг моих осмотри. А с тобой я позже разберусь. — Но наступит ли это позже, Андриан не знал.
Когда он вышел на улицу, гнев его уже схлынул. Эмоции снова стали приглушены.
Дорога до предгорья показалась Андриану бесконечно долгой. Ночёвка в гостевом доме почти не принесла отдыха, лишь странное приглушённое беспокойство ужом извивалось в груди.
Розалин. Его Розалин находилась в руках чернокнижников по его же вине. Больше никого в этом обвинить он не мог. Это он, Андриан, насильно увёз её из Каринэи, сковал её цепями и постепенно затягивал их, приближая, привязывая её к себе. Эгоистичное желание обладать — вот самый большой его грех. И за него предстоит поплатиться не только самому Андриану, но и его возлюбленной.
После почти бессонной ночи, он, уже с вещами, вышел на улицу. На земле лежал едва заметный иней — осень в горах наступает раньше. Прохладный, туманный воздух приятно касался кожи и щекотал ноздри. Ещё несколько часов пути, и Андриан окажется возле цитадели.
Если в их прошлый визит туман рассеялся с рассветом, то в этот раз герцог поднимался в густой и влажной дымке, из которой, словно каменные зубы, торчали уступчатые склоны.
У тропы он оставил коня непривязанным. Неизвестно, что ждало его впереди, сможет ли он добраться до цитадели и выбраться из неё живым. Да и Розалин в одиночку никак не пересечёт расщелину. Пусть хотя бы жеребец останется невредимым.
К цитадели Андриан шёл той же дорогой, по которой они совсем недавно прогуливались с Розалин. Только теперь вместо атмосферы единения воздух пропитало ядовитое чувство разлуки. Повороты серпантина уводили его всё выше. В горах поднимался ветер, он подхватывал туман и утаскивал его в сторону равнины, и только видневшийся вдалеке клубок скверны никак не поддавался ветрам. Он чёрной точкой приманивал Андриана ближе.
