От темпа развития событий мои глаза округлились, движения стали неуверенными, а Олав наоборот усилил натиск. Крепко ухватив рукой за зад, он проник большим пальцем в складку, прикрывающую влагалище, и полностью погрузился в тугое лоно. От мысли, что я сейчас стою перед ним в таком уязвимом ракурсе с задранной выше головы задницей, меня потянуло закрыться руками, но тело мне не подчинялось. Колени подкосились, и я почти осела на пол, когда одним рывком за волосы он вновь поставил меня на ноги, и от боли, я схватилась за голову, повиснув на его руке.
Он смачно плюнул себе на руку и растер слюну меж моих ног, обводя задний проход пальцем.
— Будет немного больно, не зажимайся — проговорил он мне на ухо, путаясь пальцами в скомканных волосах.
— Нет! Пожалуйста, что угодно, другое, — взмолилась я, от подступающего ужаса ситуации. — Все, что скажешь. Другое!! Я все сделаю, прошу, не надо!
— Да. Умничка. — Похвалил он, окунув фалангу большого пальца в отверстие заднего прохода, растягивая его вторым пальцем. Макнув указательный и средний пальцы в уже мокрое влагалище, он растер мою собственную влагу о черный вход и погрузил в него оба пальца, раздвигая их как ножницы.
Тело извивалось как уж на сковородке, но лишь крутилось вокруг головы, зажатой властной рукой Олава.
— Пожалуйста, Олав. Не так! Не так! — конечности стали вялыми, когда давление на пятой точке усилилось. Ощущения стыда, негодования и вместе с тем возбуждения накатывали волной друг на друга. Кишки превратились в антенну, передавая по всему телу импульсы своих нервных клеток. Мне одновременно хотелось в туалет и не хотелось.
Когда я ощутила сильное распирающее чувство на грани боли и поняла, что он пытается впихнуть в меня уже три пальца, тело инстинктивно дернулось, и я машинально схватилась за его кулак, на моем затылке.
Сделав пару неуверенных шагов на дрожащих ногах в сторону, я сильно ударилась коленом об изголовье кровати и отшатнулась, пинаясь, хватаясь за воздух. Он неожиданно отпустил меня и я, потеряв равновесие, повалилась на пол, но тут же вскочив попыталась отползти в спасительный угол.
Казалось, что он этого и ждал, как хищный зверь играя с добычей, то отпуская, то настигая. Не дав мне подняться, накрыл собой, одним движением стаскивая до бедер свои брюки. Распластавшись посреди комнаты, мы несколько бесконечных секунд боролись, но он уверенно заломил мне обе руки к пояснице, и в конце концов я оказалась прижата к полу спиной к нему.
В копчик уперся каменный стояк, а следом он крепко зажал мне рот рукой. Воткнувшись головкой на входе он толкнулся пару раз, с размаху промахнувшись, и от боли я взревела как раненный медведь, слюнявя его ладонь. Чертыхнувшись, он выпустил мои руки и схватился за член, направляя его в анус, другой рукой за лицо подталкивая меня на себя.
Распирающее чувство с давлением превратилось в резкую боль и мой рев перешел в визг. Его член входил и выходил, с каждым разом отвоевывая все большую глубину. Помогая себе руками насаживаться, он вцепился одной за мою грудь, а другой за нижнюю часть лица, и тянул на себя, игнорируя мои вопли.
— Сейчас… — прохрипел он мне в затылок, ускоряя темп, — уже почти.
По вибрирующим от наполненности внутренностям разлилось тепло, и в этот момент дверь в комнату распахнулась. Олав неспеша прикрыл мои ягодицы юбкой и вышел из тела, покрывая мою кожу, одежду и пол крупными каплями семени. Ощутив свободу, я отползла, поджав ноги, по внутренней стороне бедра текла густая белая сперма, а посреди комнаты стоял Энгус.
— Хорошо. Можешь идти на ужин, — не глядя бросил он Олаву. И тот поднялся и, бросив у порога мимолетный обеспокоенный взгляд на меня, скрылся.
Я попятилась в угол, поправляясь и прижимая к ногам прилипающую юбку.
— Тебе не нравится Олав? Можешь выбрать другого. Хочешь высокого блондина с зелеными глазами?
— Я хочу… домой. — Прошелестела я потрескавшимися от крика губами, дрожащими от подступающих слез.
— Домой? — Энгус улыбнулся. — Хочешь знать почему ты здесь?
— Потому что тебе нужна была моя кровь и донорская матка для опытов.
— Кровь у меня есть. И ты, конечно, единственный носитель матки в мире. Как же мне повезло нереально. Глупенькая. Тебя выбрал Олав. Я ведь мог взять кого угодно. Он был мне должен и сам вызвался, и он хотел тебя. Надо быть идиотом, чтобы это не видеть.
— Зачем ты это говоришь? — сквозь подступающие слезы прошептала я.
— Не хочу, чтобы ты потом наделала глупостей. Я знаю, что он попытается тебя спасти. А на всех моих объектах при не санкционированном мной выходе стоит электрическая блокировка дверей и подачи воздуха. Вампирам и инфирматам она не навредит, хотя и уйти не даст, но ты весьма эффектно умрешь у него на руках минуты за три, четыре, не больше пяти, если хорошо плаваешь. Потом ему приведут другую. А твой труп сожгут. Вместо этого я предлагаю тебе провести полгода здесь в качестве гостьи, а не пленницы. В более комфортных условиях. Считай это повышением на работе. А через полгода вернешься в руководство своим отделом, в свою прежнюю жизнь: живой, богатой, сохранившей карьеру, влиятельной леди.
Он замолчал, глядя на мокрое липкое пятно на моем бедре, и как будто понял то, как мне сейчас не актуален этот разговор.
— Завтра я пришлю к тебе Марка. — Энгус развернулся и вышел, напоследок подарив решетке вентиляции короткий взгляд из-под бровей. А я бросилась к раковине.
Меня била крупная дрожь. Выгнав из кишок все последствия сегодняшнего «свидания», я тщательно ощупала себя на предмет травм. Мышца сфинктера сокращалась медленнно, но сокращалась. Сидеть было больно, и все-таки терпимо. С Олавом у меня будет серьезный разговор о том, как меня можно, а как нельзя принуждать. Но большего всего меня интересовали секреты Олава Хелльстена. Я встала посреди комнаты и закричала, что было сил:
— Я хочу в душ! Немедленно!! — Если я верно оценила свое изменившееся положение, то уже через минуту эта дверь будет открыта.
Это произошло даже раньше, чем я предполагала. Через пару секунд в дверном проеме возникло запыхавшееся пережаренное лицо Сабины.
— Чего орешь? Пошли.
Коридор сорок девятого этажа был пуст. Дойдя до ванны, она вошла со мной, окинула ванну придирчивым взглядом и, решив, что мне тут ничего не угрожает, и вряд ли я захочу удушиться дождевиком, направилась к выходу.
— Можно надеть халат? — на скамеечке был аккуратно сложен пушистый отельный халат, на который я показала.
— Для тебя, наверное, лежит. Здесь у каждого свой. — Пожав плечами, сказала она, закрывая дверь.
Включив воду, я вошла под жаркий тропический ливень, закрыв глаза. Мне хотелось съежиться на полу и обхватить себя руками. Жалеть себя и капризничать. Но опустившись я поняла, что эта поза причиняет мне теперь вполне ощутимую боль. Вновь проведя пальцами по опухшему раздувшемуся отверстию ануса, я выдавила каплю геля для душа на палец и обвела им все еще налитое горячей кровью кольцо. Немного осмелев, я протолкнула палец внутрь на пару миллиметров, и меня накрыло уже знакомой приливной волной возбуждения и стыда.
Уперевшись лбом в кафельную плитку, я принялась сначала старательно намывать внутри, а затем и повторять пальцем движения Олава, возбуждаясь все сильнее. Легкая болезненность отзывалась слабостью в ногах. Тело, отвечая на ласки, стянуло соски в тугие горошинки и намочило вагину. Внутри нее пустота остро требовала заполнения, и я потянулась к ней второй рукой, когда в дверь постучали.
— Олав? — я застыла в нерешительности.
Дверь отворилась, и в нее прошмыгнул ссутулившийся с виноватым видом и свежей разбитой губой Олав.
— Знал, что ты будешь здесь. Сабина дала нам полчаса. Не выключай воду. Она думает, что у нас тут будет продолжение и пошла прогуляться. Можем поговорить. Ты ведь этого хочешь?
— Иди сюда. — Пару минут назад действительно хотела поговорить, а потом моя кровь прилила от головы к ногам, и теперь я могла думать только об одном.
