— Это долгая история, — начала леди Таэ, — насколько я помню, вам на тот момент было… десять?
— Двенадцать, — поправил магистр.
— Двенадцать, — эльфийка позволила себе усмешку, — а я только вступила на пост главы службы безопасности королевства.
На этот раз усмешка была более явственной, и не скрывала намека на превосходство.
— Мне не хотелось бы обсуждать столь деликатную тему, как возраст прекрасной леди, — спокойно произнес лорд Тьер. Удар достиг цели, улыбка леди померкла, и рассказ продолжился в официальном тоне.
— Идущие путем Ненависти — культ, сформировавшийся под влиянием Магов-Отступников и при их несомненной поддержке. И даже опустив факт моего возраста, значительно превосходящего ваш собственный, лорд Тьер, нельзя забывать о продолжительности жизни перерожденных.
Магистр не желал перебивать, подчеркнуто внимательно слушая эльфийку, но не мог не спросить:
— Следы перерожденных обнаружились в клане Шепчущих?
— Трупы, — нехотя ответила темная эльфийка. — Семь трупов.
— И Шепчущие не предприняли никаких мер безопасности? — не поверил Тьер.
«А смогу ли я скрыть?» — с ужасом подумала леди Таэ.
И вздрогнула, увидев потемневшее лицо магистра. Несколько секунд лорд молчал, а затем в темном кабинете главы службы безопасности Западного Королевства прозвучало тихое и злое:
— Судя по имеющимся у меня данным, третьей жертвой была избрана моя жена, — леди испуганно посмотрела на магистра, не веря в услышанное. А лорд продолжил: — И если вы, сейчас, попытаетесь скрыть хоть что-то, что не позволит мне уничтожить идущих…
Он не стал завершать фразу. Не стал говорить и о том, что в любом случае узнает обо всем, Тьер умел находить информацию. Не прозвучало и угрозы — леди и так все поняла. И закрыв глаза, тихо произнесла то, что фактически было изменой:
— Жрец культа Тьмы… оказался лоялен к проклятому учению.
Несколько секунд в кабинете было тихо. Леди Таэ так и не рискнула взглянуть в глаза магистра, и смотрела исключительно на крепко стиснутые пальцы. А еще точно знала, что об этих своих словах в разговоре с лордом Тьером не сообщит королеве. Ни за что. Даже под страхом пыток в Паучьем Логове.
— Лоялен к учению Ненависти, — медленно проговорил магистр, — лоялен… Чтобы осознать учение требуется не менее двадцати лет, чтобы впитать силу Ярости — постоянные занятия стихийной магией не менее десяти, и да — ритуалы жертвоприношений каждый год в день Ночи… А, следовательно, остальные жрецы культа Тьмы не могли не знать о лояльности шестнадцатого жреца, не так ли?
Лорд Тьер поднялся. Он уже понял — то, что могло стать зацепкой к началу расследования, ею не станет. И искать ответы ему придется в совершенно ином месте. И распутать этот змеиный клубок будет совсем не просто.
— Но оставалась одна проблема — он не мог уйти, не спросив:
— Вы сумеете справиться?
Эльфийка едва не зарычала. Вскинула голову, с ненавистью посмотрела на Тьера, но… В черных как само Темное Искусство глазах не было насмешки или превосходства, не было осуждения к той, кто должен был это пресечь еще много лет назад, только тревога и вопрос. И отбросив гордость, леди Таэ тихо ответила:
— В настоящий момент мы вынуждены собирать информацию.
— Вы теряете время.
— Мы… не можем нанести удар по невиновным.
— Боюсь, виновные уничтожат их прежде, чем вы сумеете собрать информацию.
— Мы не можем указывать жрецам! — вспылила леди Таэ.
Тьер мрачно посмотрел на главу Дочерей Тьмы и эльфийка вновь взяла эмоции под жесткий контроль. Только тогда, магистр Темного Искусства негромко произнес:
— Если они готовили наступление более тридцати пяти лет, нам следует ожидать как минимум военных действий. И вам следовало бы принять меры к защите населения и королевы, а не к сокрытию тайны, которая стала угрозой для всех нас.
Золотые глаза вспыхнули и леди Таэ, уже не скрывая ярости, осведомилась:
— Вы полагаете, что они рискнут, открыто бросить вызов правящему режиму?!
— А вы полагаете, что уничтожив треть клана Шепчущих, которые являются основой королевского войска, они устыдятся совершенного и придут молить о прощении? Фактически у них уже есть духовная власть — жрецы, практически они уничтожили власть военную — Шепчущих, и остается светская власть… — он допустил паузу сознательно, позволяя леди осознать степень произошедшего. А затем тихо добавил: — Королева в опасности, леди. Принимайте меры, немедленно.
Взревело адово пламя.
Приграничье. Ардали Академия Проклятий Леди Дэя Тьер
Дверь хлопнула, когда я осторожно ссыпала ягоды кариссы в кипящую воду. В общем — не вовремя. Крем для пирога еще не готов, мясо не подрумянилось, суп не затомился. Нет, я точно знаю, что Риан съест все, даже если мясо будет сырым, а суп недосоленным, но я стараюсь быть женой, достойной моего заботливого мужа. А если откровенно — мне хотелось его порадовать.
— Темных, — сильные руки магистра скользнули на талию, прижимая к твердому телу.
— Кошмарных, — ответила я, теряя нить удерживаемого в сознании рецепта напитка из каррисы.
— Ты не на лекциях? — теплые губы скользят от виска к шее.
— Нет, — я отбросила пакет из-под каррисы и, закрыв глаза, тихо таяла в руках любимого мужчины, — как опоздавшую Тесме призвал меня к ответу первой и соответственно первой отпустил. Так что обед я приготовила сама.
— Пахнет очень вкусно, — произнес Риан, втягивая запах моих волос.
И вот тогда я заметила странности — никаких поцелуев, магистр держал меня так, словно не хотел, чтобы я видела его лицо.
Никаких шуток. Суровый, сдержанный — одним словом злой. Видимо очень.
Осторожно высвободившись из его объятий, я повернулась, приподнявшись на носочки заглянула в черные как само Темное Искусство бесконечно любимые глаза. Риан ответил спокойным взглядом.
— Ты злишься? — тихо спросила я.
Не ответив ни слова, магистр продолжал молчать.
— На меня, — догадалась сразу.
— Я просил не покидать пределов Академии Проклятий, — голос прозвучал отстраненно и глухо.
Несколько смущенно, попыталась оправдаться:
— Риан, я…
— Юрао просил, — догадался он.
— Да, — я смутилась окончательно.
Магистр шумно выдохнул. На любимом лице едва заметно обозначились черные вены. Обозначились и… исчезли.
— Так, — Риан схватил за подбородок, вынуждая запрокинуть голову, вгляделся куда внимательнее и хмуро спросил, — в чем дело? Что тебя так расстроило?
